— Ты кто такая? — раздался совершенно неуместный в рядах воинов женский голос.
Герра знала, что ни беры, ни ликаны не жалуют женщин в своих войсках. Да и голос слишком низкий, чтобы принадлежать кому-то из них. Впрочем, стоя перед такой силой, нужно в первую очередь думать о том, чтобы отвечать быстро, пока собеседник не решил тебя обезглавить.
— Меня зовут Герра, я матриарх этой стаи! — чуть приподняв голову, представилась она, пытаясь разглядеть, с кем вообще разговаривает.
— О, наконец-то! — прозвучало в ответ. — Разойдись!
Воины в центре звякнули тяжелыми щитами и действительно разошлись в стороны. Герра заметила, что при этом беры и ликаны вновь двигались одновременно и так ловко, что гидаре оставалось лишь позавидовать их выучке. Никто не запинался, не разговаривал и уж тем более не отвлекался.
Сотни глаза смотрели на поселок, внутри которого попрятались гидары, решившие не показываться вероятному противнику. Герра была уверена, что шансов на побег сейчас нет ни у кого из стаи, но додумать мысль не успела.
Армия беров и ликанов разделилась на две половины, освобождая дорогу сидящей верхом на громадном пауке орчанке. Пшеничные волосы, заплетенные в толстую косу, кожаные полосы, лишь чуть-чуть прикрытые металлическими пластинами. Орчанка была молода, но властности у нее хватало.
— Я — Кроилла, — с достоинством сообщила предводительница армии, — первая жена Верховного Вождя, Героя Асмодея, архидьявола Дима! И с этого дня ты и твоя стая будете служить мне, а всех недовольных я утоплю в их собственной крови.
Герра не отвела взгляда, все-таки матриарх подобного ожидала. Гораздо больше ее интересовало, как их нашли и, если судить по словам этой Кроиллы, зачем вообще искали. Догадка матриарху не понравилась: старый гидар выдал, куда направились сородичи.
— Я принимаю твою руку, Кроилла, — опустившись на одно колено, заявила Герра.
— Отлично! — с явным облегчением прокомментировала та. — А теперь поднимайся и распорядись, чтобы моих солдат накормили и напоили. Мы здесь надолго, так что готовьтесь проявить все свое гостеприимство, Герра.
* * *
— Вот поэтому ты мне и нужна, — закончила речь Кроилла, расплетая перепачканную степной пылью косу. — Великий Поход случится, это неизбежно, но до тех пор нам с тобой придется хорошо поработать, чтобы торрены как следует умылись кровью за свою гордыню. Ты понимаешь меня, Герра?
Герра сидела на полу, как было принято у орков. Между ней и женой Героя стоял аккуратный столик, принесенный среди прочих вещей в обозе армии Вождя. Новости, рассказанные орчанкой, оглушили матриарха стаи, и она не сразу сообразила, что Кроилла задала вопрос.
— Но разве мы сможем действительно заставить торренов отступить? — прочистив горло негромким кашлем, спросила она вместо ответа. — У меня есть стая, но нас ведь очень мало…
Орчанка прервала ее нетерпеливым взмахом руки. Болтающийся на поясе меч из небесного металла звякнул от резкого движения, и Кроилла сняла ножны с ремня.
— А я разве не сказала? Мой муж хочет, чтобы ты подчинила себе не только эту стаю, Герра, — улыбка на лице орчанки исказилась, превращаясь в оскал. — Верховный Вождь желает, чтобы ты возглавила весь свой народ. А мои телохранители тебе в этом помогут. Итак, что ты станешь делать в первую очередь?
Напиться, Герре очень хотелось напиться до потери разума. И больше никогда не приходить в себя. Править разрозненными стаями гидар? Да это безумие, но меч в руках орчанки сейчас не даст возразить. Да и какой может быть выбор, когда шатер окружен берами и ликанами, только и ждущими, чтобы пустить оружие в ход.
— Тогда сначала нужно отправить самцов в ближайшие стаи, — сипло ответила она.
Кроилла улыбнулась и хлопнула в ладоши. Полог шатра тут же откинулся, внутрь заглянула морда медведя.
— Войко, позови сюда старшего самца стаи. Скажи, что у Герры есть для него работа.
Бер довольно рыкнул и снова скрылся за тканью.
— А мы тем временем немного выпьем, — с довольной улыбкой жена Героя вытащила на свет глиняную бутыль. — Ты же не откажешь мне в такой малости?
— Не откажу.
* * *
Порт города Шинос, территория клана драконидов.
Давно минул страх и ужас, объявший портовые кварталы в ночь нападения на имперский флот. Успели смениться несколько владельцев подпольных казино, в гавани не имелось кораблей, заставших ту страшную пору. Гуляки, внезапно завязавшие с выпивкой, уступили место новым любителям выпивки, доступных женщин и веселья. Восстание, а потом и резня между кланами серьезно уменьшили количество местных обитателей, однако свято место пусто не бывает, и на свободную территорию прибыли новые.
Но сегодня все было иначе. Не шумел прибой, набрасываясь на причал, забитый пришедшими на зимовку судами. Не горели фонари, так как у города просто не хватало денег на новое масло, а старое давно высохло. И без того малые отряды стражников стали еще меньше, и они старались не слишком часто мелькать на портовых улицах после сумерек.
Однако народ, будто почувствовав что-то, все равно спешил убраться подальше от берега. Незримая волна словно выталкивала всех припозднившихся гуляк прочь, и те, даже не осознавая, чего бояться, спешили покинуть портовые кварталы. Закрывались дощатыми щитами притоны, в одночасье превращаясь в заброшенные склады. Игорные дома раздавали выигрыши и обещали открыться в другой день. Пустели кабаки и выгоняли клиентов шлюхи.
По мостовой, размеренно переставляя ноги, шагала сама Смерть. Черный капюшон тяжелого дорожного плаща был небрежно отброшен, белый как снег, череп блестел в лунном свете. Живой мертвец, казалось, даже ногами не шевелил, а просто плыл по воздуху над землей, лишь горящие потусторонним огнем глаза двигались внутри черепа.
Полы плаща с пугающим шелестом распахнулись, выпуская костлявые руки. На ходу, не сбавляя шага, мертвец медленно потянул из ножен на поясе кривой костяной нож с зазубренным лезвием, с украшенной несколькими серебряными черепами рукоятью.
— Приведите мне жертву, — не двигая челюстями, велел немертвый, поведя рукой над мостовой.
Черные тени поднялись от земли и, приобретя форму людей, рванули в сторону ближайшего дома. Забитые окна и забаррикадированная дверь не стали для призраков препятствием. Раздался истошный вопль, оглушительно громко ударивший по притихшему порту.
Доски на одном из окон со скрипом вылетели, освобождая проем, и наружу выбросился мужчина в форме матроса. Не успел он подняться на ноги, как мертвец шагнул к нему.
Одним уверенным движением немертвый ударил костяным клинком по чужой шее, черная кровь брызнула на мостовую, запачкала стену. Некромант поднял нож над головой, его пальцы вспыхнули темным изумрудным огнем.
— Прими мою жертву, Тала! — подняв голову к небу, проговорил Корн и захохотал.
Благосклонность его покровительницы стремительно наполняла все его тело, сворачиваясь в ядре новой силой. Герой Богини Смерти опустил взгляд на иссушенный труп у своих ног и, пнув его по плечу, приказал:
— Встань и приведи мне новую жертву!
Только что мирно лежавшее тело пошевелилось, переворачиваясь на живот и, отталкиваясь от земли локтями, поднялось на ноги. Воскрешенный мертвец медленно развернулся и, с трудом преодолевая первые метры, направился обратно к дому.
Герой Талы же остался стоять на месте, держа в костяном кулаке ритуальный нож. Этой ночью Корн станет сильнее, поглотив столько душ, сколько только возможно. К следующей встрече с архидьяволом он должен стать как минимум вдвое сильнее, чем сейчас.
* * *
Аскерон, покои председателя в Гильдии Магов. Героиня Аурэ.
— Ну как, ты нашла, что искала? — спросил архимаг Элиан, когда Аурэ вернула ему перстень.
Героиня помолчала, собираясь с мыслями. Председатель не торопил с ответом, похоже, ему и впрямь было интересно ее мнение.
Слуга, не оставляющий своего хозяина вне личных покоев, разливал по чашкам горячий отвар койи. Звякнула ложка, нарушив затянувшуюся тишину.
