Рыцарями Смерти сюрприз. Конечно, они не могли быть везде, и кое-где нежить действовала, но слишком мало, чтобы им хоть как-то помешать.
Благодаря своевременному вмешательству боевых жрецов удалось переломить ход боя и не позволить оркам оправиться от первого удара. Рыцари Смерти же, едва сами не пораженные Светом были вынуждены отступить, чтобы не потерять никого из своих.
Армия Альянса продвигалась вперед.
Потери были большими с обеих сторон, но инициатива сейчас находилась на стороне людей и те продавливали силы противника, заставляя их отходить.
Часы шли за часами, а солдаты с обеих сторон начали постепенно выдыхаться.
Орков было больше, они были яростнее и сильнее, но люди встречали их организованным построением, где каждый пехотинец бьет не своего противника, а противника соседа, а удары копьями и алебардами из задних рядов всегда готовы подстраховать совершившего ошибку солдата и наказать открывшегося орка. Да, не везде это работало, и где-то строй был проломлен, но помаленьку-потихоньку людям удалось развить первоначальный успех рыцарского удара во что-то большее. И если на замену уставшим людям поступали свежие бойцы и глубины строя, то боевой раж орков плохо способствовал отдыху в сторонке от боя.
Видя такое вождь Орды дал приказ об отступлении за стены города.
Орки, тролли и огры сумели уйти за стены и уже здесь стрелки Орды сумели помочь остальным, защищая узкие проходы внутрь города. Оргрим Молот Рока совершенно не хотел начинать городские бои, а потому велел закрыть как можно больше прорех в стенах обломками и солдатами, чтобы задержать прорыв врага.
Но самой атаки пока и не последовало.
Обе армии понесли тяжелые потери и ужасно устали, а потому ближе к вечеру битва затихла…
***
Барабаны стучали в темноте, передавая звуковые сигналы своим собратьям. Это вполне себе действенный метод связи, давая сигнал своим, чтобы они знали и том, что их собратья еще живы, а также могли передавать команды. Орки обладали неплохим слухом, раз в какофонии битвы и сражений могли различать подобные звуки.
Они двигались в тенях среди городских руин и выслеживали отделившиеся части вражеского войска. Не все ордынцы устали во время битвы у стены, да и не все в ней участвовали, предпочитая грабить и разрушать город, другие же продолжали тщетные попытки прорваться в центральный район, где все еще держались лордеронцы со своим королем.
Потому затаившиеся среди теней эльфы и выслеживали врагов, не давая тем даже отдыхать спокойно.
Условный сигнал от Аллерии и стрелы сорвались с луков и поразили орков. Те никак не ожидали атаки врагов и явно плохо понимали, как сражаться в городских условиях и растерялись от неожиданности. Однако им хватило ума поднять щиты и собраться в кучку у трехэтажного дома, что было остроухим было и нужно.
В это время из соседнего здания показалось несколько человеческих ополченцев, что стояли на втором этаже и тут же с балкона вылили на врагов ведра с кипящим маслом.
— А-а-а-а-а-а-а-а-а! — крики боли разнеслись среди темной улицы.
Ловушка сработала и барабаны затихли, когда они добили выживших, а после поспешили скрыться.
Люди ушли в подземные переходы, которыми была полна столица, а эльфы скрылись в тенях, чтобы снова ударить там, где никто не ожидает.
Первый день битвы подошел к концу, и ночь будет полна на события.
Все для того, чтобы враги просто не чувствовали себя в безопасности…
Уттагок Тихий медленно карабкался по отвесной стене и старался дышать как можно реже. Он не был таким уж мастером незаметности и скрытности, но в свое время провел немало времени с кланом Кровавой глазницы и кое-чему от них научился, потому и считался среди собратьев самым лучшим скрытником, ну из тех, кто был с ними. Воины Килрогга, его родной Изувеченной длани в этом плане как минимум не уступали… Но Глазницы остались в Каз Модане, а самые асы его племени — вообще за Порталом. Ему не всегда верили, когда он говорил из какого клана, потому что все почему-то были уверены, будто каждый орк Изувеченной длани должен себе руку отрубить. Что глупо и вождь скорее голову такому идиоту открутит, если тот решит сам себя ограничивать.
Да, это большое преувеличение будто в клане все такие. Будь воля самого Каргата он бы все отдал, чтобы свою руку вернуть. Ведь лишившись кисти, он фактически лишился половины своего отточенного жизнью гладиатора мастерства клинка. Но тогда вождь был моложе и так яро жаждал свободы, что пошел на такие жертвы. Потому для многих он и считается легендарным наравне с Громмашем, Килроггом и Дуратаном.
А потому ничего удивительного, что именно ему поручили это задание.
Орк принял эту миссию, так как ему ужасно надоело сидеть в укрытии и смотреть, чтобы люди не вышли из ворот.
Центральную часть Лордерона где укрылся король людей со своей свитой все еще не удавалось взять. Не напади Альянс, то в финальном штурме они бы подорвали врата, благо средств для этого у них было достаточно. Усилия Вождя по «чистке» города окупились, и люди не смогли узнать о тайном складе, где копилась взрывчатка, незаметно, без всякого транспорта, приносимая в рюкзаках курьеров. Все, что оставалось — это собрать тут достаточно войск для штурма… Но на горизонте появилась армия врага, и все войска понадобились Орде в другом месте. А припасенной взрывчаткой пришлось минировать окружающие дома. Если вдруг король Теренас решил выйти из своего убежища и ударить Орду в тыл, они взорвут все бомбы и просто перекроют ему дорогу.
Людские постовые стояли на стенах и внимательно следили за округой, а также менялись, когда приходила чужая смена.
Вот Уттагок и заметил кое-что и доложил об этом своему командиру. Он увидел, что есть парочка постовых, что немного отделены от остальных. Днем они все видны, но вот ночью, а еще лучше ранним утром, когда еще не начался восход, то можно их убить, а там и до других добраться. Как и заведено у орков — инициатива наказуема, потому самому глазастому орку и пришлось лезть наверх.
Штурм тут, конечно, не начать. Не одним отрядом разведчиков. Но вот устроить суматоху во вражеском лагере — запросто. Враги истощены осадой и постоянными попытками прорыва, если дать им хорошенько отдохнуть, пока Вождь занят, все это пойдет насмарку. Вот он и не даст.
Все просто и понятно, Тихий и ползет по стене, мысленно проклиная свою инициативность.
Люди не шумели и сами вели себя тихо, стоя у жаровен
