— Я не практикую черную магию — начал Илар, и тут же был перебит резким окриком:
— Двести пятьдесят.
— Но…
— Триста! За триста золотых деревне надо работать целый год! Это хорошие деньги! Хватит кочевряжиться, колдун! Тебе, зарабатывая музыкой, нужно много месяцев, чтобы заработать такой куш! Хватит строить из себя недотрогу!
— Тссс… Зирас, потише! — предупредительно мотнул головой трактирщик — не пугай колдуна. Господин колдун — так‑то правда, деньги хорошие, мы тебя не обидим — да и кто обидит черного колдуна, так же? Потом и недели не проживешь… в общем — соглашайся.
— Изложите суть. Кто покойный и что я должен узнать. Опять — убийцу?
— Убийцу? — хмыкнул один из гостей — если получится, то — да. Но это не главное. Главное — ты должен узнать у покойника, куда он дел нашу общую казну. То, что мы зарабатывали много лет.
— Странно — хмыкнул Илар, пристально глядя на пришельцев — зарабатывали вместе, держал он один? Как это так получается?
— Тебе‑то какое дело, колдун? — раздраженно ответил Зирас — это наши проблемы! Ты должен узнать, где лежат сокровища, и все. Мы тебе за это платим. А в наши дела лезть тебе ни к чему — можешь укоротиться на язык, а то и на голову!
— А ты не ошибся, угрожая черному колдуну? — вдруг закипел Илар — что, совсем нет страха? Ты пришел в мой дом, и мне угрожаешь? А если я откажусь помогать? И предупреждаю — стоит вам только вытащить кинжал, и ни один из вас отсюда не уйдет живым! (Илар блефовал, он не успел загрузить заклинания. Приходилось рассчитывать на то, что эти люди опасаются черного колдуна, и кроме того — они им сильно нужен)
— Все! Все, хватит! — рявкнул трактирщик — успокойтесь все! Колдун, тебя никто не хочет обидеть — клянусь! Если кто‑то попытается причинить тебе вред — я сам встану на защиту с мечом в руках! Клянусь памятью дочери! А ты, Зирас, заткнись! Единственный человек, который может помочь нам, сидит перед тобой, и надо быть идиотом, чтобы портить отношения с колдуном! Четыреста золотых! Нет — пятьсот! И ты сделаешь все, чтобы нам помочь! По рукам?
— Нужно куда‑то ехать? — тускло осведомился Илар, которому все больше не нравилась эта затея.
— В пределах города — кивнул трактирщик.
— Деньги — вперед — кивнул Илар — с оплатой после работы я не согласен. Гарантирую, что покойник оживет, будет отвечать на ваши вопросы. А вот узнаете ли что‑то от него — гарантировать не могу. Потому, чтобы не ездить впустую — деньги вперед.
— Хорошо. Сейчас принесут — трактирщик кивнул третьему мужчине, тот встал с места и вышел из комнаты. Минуты три все молчали, дожидаясь, потом мужчина появился с тяжелым мешком — и немудрено, увесистые монеты распирали кожу кошеля. Мешок с тяжелым стуком бухнулся перед колдуном, Илар развязал горловину, заглянул, подвинул к Дарану:
— Иди, посчитай, и убери куда‑нибудь. Господа, вы пообедаете? Может что‑нибудь попить?
— Нет — отрезал Зирас — считайте быстрее и едем. Время не ждет.
* * *
— А мальчишка куда? Зачем он?
— Он всегда со мной — буркнул Илар, подталкивая Дарана вперед — помощник. Долго ехать?
— Полчаса — кивнул трактирщик — недалеко. Что‑то нужно взять для дела?
Илар подумал и выдал:
— Веревки. Крепкие веревки.
Ехали и в самом деле недолго. Карета громыхала, свистели, улюлюкали всадники, мчащиеся рядом — сколько народа подавили во время этой бешеной скачки — неизвестно. Илар старался заглянуть в щелку между занавеской и стенкой кареты, но безуспешно — видно было только мелькание домов, всадников, деревьев, растущих за заборами. Где едут, куда едут — определить невозможно.
Наконец, карета в последний раз подпрыгнула на выбоине в мостовой и закачалась на ремнях — прибыли. Дверца распахнулась, и со ступени кареты Илар шагнул прямо во двор — широкий, чисто выметенный. Из‑за угла выглядывали вооруженные люди, по двору ходили головорезы — все увешанные оружием, крепкие, настоящие бойцы. Илар потрогал повязку на лице — все нормально, не слетела. Он не хотел показывать свое лицо чужакам — зачем ему лишние слухи?
Следом за провожатыми пошел в дом. Здесь пахло кровью, везде виднелись следы того, что недавно был бой. Скорее всего, так и было, иначе откуда взяться такому количеству поломанной мебели, небрежно сдвинутой в сторону, к стене, и красных потеков, живописными группами разбросанных по полу, по стенах, драгоценным диванах, отделанным шелком и ценными породами дерева. Лестница — широкая, как на картинках в книгах, вела на второй этаж и ее ступени тоже были залиты темно — красным — приходилось перешагивать через липкие пахучие лужицы.
Покойник, которого ожидало колдовство, лежал в кабинете, рядом с книгами, разбросанными по полу. Тут было много книг — Илар увлекся разглядыванием дорогих томов, отделанных золотым тиснением и на секунду забыл, зачем сюда пришел. Впрочем — ему тут же напомнили:
— Давай, колдун, отрабатывай свои монеты! Если соврал, ничего не сможешь сделать с трупом — я не то что свои пять сотен заберу, я все что у тебя есть заберу! Не помогут и твои коварные заклинания! Учти это!
— Не слушай его — торопливо выпалил трактирщик, укоризненно покачав головой — это его отец, мой дядя убит, вот он и расстроился. Что тебе нужно, чтобы начать колдовать?
— Веревки, я уже сказал — пожал плечами Илар — и чтобы этот тип больше не орал под руку. Иначе все сорвется.
— Не будет, не будет орать! — заверил мужчина — а веревки сейчас принесут.
— Не нравится мне здесь, господин! — шепнул Даран, устраиваясь сбоку от присевшего на стул Илара — рожи какие! Дурак я был, что их пустил!
— Не переживай. Они все равно бы вошли — так, или эдак. Раз им нужда в нас.
— Надо было брать тысячу — выдохнул Даран — за эдакий страх‑то! Интересно, что тут случилось?
— А это мы сейчас узнаем, сказал Илар, глядя, как в двери входит человек с мотком веревки толщиной в мизинец.
— Веревки принесли! Что с ними делать? — осведомился трактирщик.
— Что делать? — задумчиво переспросил Илар — вяжите покойного.
— Как вязать? — опешил Зирас — зачем вязать?
— Говорю вам — вяжите! Крепко! Чтобы не мог двинуться! Обматывайте вокруг тела — руки, ноги, и крепче вяжите. От этого может зависеть ваша жизнь.
Зирас скривился, но ухватившись за конец каната, стал его разматывать, привязав к ноге покойного — пожилого кряжистого мужчины с мощными кистями рук. Илар даже подивился — вероятно при жизни мужчина своими ручищами спокойно мог ломать подковы. На его груди зияла рана, обрамленная засохшими потеками крови. Правая рука надрублена у локтя — видать мужчина не просто так отдал свою жизнь, отчаянно сопротивлялся, о чем говорил и меч, валяющийся возле ножки стола, на котором лежит покойник — в крови, от рукояти до самого кончика.
