Все закрутилось, когда умерла Бейра. Когда Кинан стал набирать силу, привычный мир стал меняться. Все вышло из-под контроля, когда Ириал сошел с трона. Все стало непостоянным. Уже не в первый раз с тех пор, как Дония поняла, где именно находится Сет, она задумалась о том, стоит ли обо всем рассказать Эйслинн, учитывая нависшую над их миром угрозу конфликта. Если она все узнает, то непременно пойдет за Сетом и втянет Летний Двор в войну, в которой его ждет поражение. Если Эйслинн выяснит, где Сет, она разозлится на Кинана за то, что тот скрывал от нее правду, и это тоже приведет к тому, что Летний Двор ослабеет. Но ничего не говорить ей казалось настоящей жестокостью, и это неизбежно вобьет еще один клин между Летним и Зимним Дворами. Эйслинн не простит ни Донию, ни Ниалла, никого из них, если ей станет известно, что они знали, где был ее возлюбленный. А если его убьют в Фэйри… Если она поймет, что все они, зная, где был Сет, ничего ей не сказали, последствия могут быть катастрофическими.
— Думаешь, мы должны сказать ей? — спросила Дония.
Ниаллу не нужно было объяснять, что именно.
— Не уверен. Она становится все ближе и ближе к… — Он замолчал и заботливо посмотрел на Донию.
— Я знаю.
Ниалл прикурил еще одну сигарету. Маленькая красная точка засветилась в почти кромешной ночной тьме.
— Если мы ей расскажем, это все усложнит. Эш захочет пойти за ним. А Бананак говорит, что почти все готово к настоящей войне.
Дония хотела, чтобы Сет вернулся к Эйслинн, но возможность того, что разразится война, если Эйслинн все узнает, беспокоила ее. Последствия конфликта с Сорчей трудно было переоценить. С другой стороны, если Эйслинн станет известно о том, что Зимний и Темный Дворы были в курсе всего, последствия будут не более привлекательными. Как и в том случае, если она выяснит, что Кинан тоже все знал.
Ниалл вздохнул.
— Даже не знаю. Я собираюсь встретиться с Сорчей. Посмотрю, как он там, и если будет нужно, заберу его оттуда. Сейчас уже, вероятно, поздно идти в Фэйри, чтобы остановить его…
Дония одной рукой сломала фигурку, которую вылепила из снега, и бросила ее на землю, где она мгновенно растаяла.
— Мы не ее подданные.
— Сорча не такая, как мы, Дония. Мы можем меняться, а она нет. Она — сущность Фэйри. — Ниалл вытянул и скрестил ноги. — Если верить легендам, она — первая из нас. Если она придет сюда, мы все станем ее подданными. Если мы вернемся в Фэйри, опять же, будем ее подданными. Выказывать ей уважение — это меньшее, что мы можем сделать.
— Я читала ее книги, Ниалл. И я не уверена, что мы все станем ее подданными, если пойдем туда. Твой Двор всегда был противоположностью ее Двору.
— Так было столетия тому назад, Дон. — Тени Ниалла пустились в пляс, противореча его смиренному тону. Темные фигуры извивались и корчились в голубоватом сигаретном дыму. — На данный момент твой Двор сильнее. Мой сейчас не способен противостоять ей.
— Ну не знаю. Почему-то я подозреваю, что твои дела идут куда лучше, чем ты говоришь.
Губы Ниалла изогнулись в улыбке, и Дония почувствовала, как ослабевает внутреннее напряжение, несмотря на долгую историю конфликтов между ними, когда он был на стороне Кинана, а она пыталась помешать их планам. Сейчас Ниалл казался счастливым. За столетия до ее рождения Ниалла постоянно подавляли и унижали. Кинан, Ириал, Ищейки — все они приложили к этому руку. И Донии нравилось видеть его свободным от всего этого.
— Ты просто сама доброта, — проговорил Ниалл. — Но если Сорча проведет здесь много времени, все, что мы сейчас знаем, станет не важно. Она воссоздает свой мир так же легко, как мы дышим. Когда-то, целую вечность назад, еще когда моим королем был Майек, я часто виделся с ней, но когда родился Кинан, — он пожал плечами, как будто не говорил сейчас о том, что потерял, но по его голосу, в котором сквозило почтение, было ясно, что когда-то значила для него Сорча, — меня призвал долг. Я был нужен Двору Майека. Мы с Тэвишем, как могли, старались сохранять порядок, пока Кинан не повзрослел и не сбежал из дома Бейры. Она позволяла ему посещать Двор отца, но… Двору нужен был правитель. Хотя мы и делали все, что было в наших силах.
Дония молчала, думая о тех годах, которые провел Кинан в доме Бейры, о том, как долго Летние фейри оставались без истинного короля, о том, как Ниалл пытался управлять Двором, которому даже не принадлежал. Однако сейчас было не время обсуждать это. Дония вернулась к теме разговора:
— Сколько времени, по-твоему, Сет уже провел там?
— Для него прошло всего несколько дней. Этого мало, чтобы Сет начал паниковать. Но здесь… здесь прошли недели. Я уже разобрался со всеми делами, чтобы пойти за ним. Я не могу позволить ему попасть в беду, если в моих силах защитить его.
Дония кивнула.
— Ко мне приходила Бананак.
До этого самого момента она сама не знала, расскажет ли об этом Ниаллу. Но интуиция и инстинкты были важной составляющей любого, в чьих руках была власть. Интуиция Донии подсказывала ей, что Ниалл не был замешан в проделках Бананак.
— И?
— Она показала мне будущее. — Дония обняла себя руками. — Я думала, у нас есть шанс, но потом случилось это. Она показала мне… Я не очень-то отличаюсь от Бейры.
— Это лишь возможное будущее, — напомнил ей Ниалл.
— Если начнется война, я не хочу быть ее причиной, — прошептала Дония.
То, что она была Зимней Королевой, не означало, что все ее сомнения и волнения исчезли. Это означало только то, что все ее сомнения и волнения могли иметь катастрофические последствия.
Я не Бейра. Я не стану причиной возвращения кошмара и мерзости.
Когда Ниалл снова заговорил, его слова показались Донии поистине ужасными:
— Почему ты думаешь, что я опасаюсь идти против него? У меня хватит сил нанести ему удар. И у тебя тоже. Однако мы этого не делаем. Меня не устраивает мир, но и война сейчас не то, что нужно моему Двору. Вот если бы…
Донию передернуло от жестокости, звучавшей в голосе Ниалла.
— Тогда почему ты позволяешь Бананак творить все, что ей вздумается?
— Ничего подобного. Я стараюсь держать ее на привязи, чтобы предотвратить всеобщую войну. Почему, по-твоему, Ириал спихнул на меня… Я пытаюсь сделать то же, что и ты: найти баланс, чтобы при этом мой Двор не становился слабее. В отличие от тебя я хочу напасть на него. Я не прощаю так же легко, как ты. И, тем не менее, война — не лучший выход для наших Дворов.
— Значит, мы не скажем Эш, что он догадывается, а возможно, и знает, где Сет.
Донии все это очень не нравилось, однако если Эйслинн узнает, что Кинан ввел ее в заблуждение, последует неминуемый разлад, который поставит их всех в еще более невыгодное положение. Да и гнев Кинана на Донию и Ниалла пошатнет хрупкий мир, установившийся сейчас между Дворами.
