‑ Стоять, именем Стражи! Именем амира, стоять!
Другой голос воскликнул:
‑ Мы рабы! Мы не знали!
‑ Стоять, именем Стражи! ‑ снова приказал первый голос. ‑ Или мы пристрелим вас на месте! Руки вверх!
‑ Может, пойдём? ‑ взволнованно осведомилась Эвви. ‑ Я не хочу связываться со Стражей.
‑ Не дрейфь, ‑ заверил её Браяр. ‑ Они на нашей стороне, по большей части.
Они подошли к задней части дома. Сады во дворе восстали, отрывая куски от стен, отделявших их от жилых помещений. Лозы и кустарник вместе перекрыли все окна и двери на этой стороне здания: рабы должно быть бежали из передней части здания.
‑ Хватайте того мужика! ‑ закричал кто-то у Браяра и Эвви за спиной. ‑ Хватайте его!
Браяр потёр губы большим пальцем, размышляя. Через заднюю часть дома выбраться было нельзя: его растения перекрыли все выхода. Передние окна и двери оставили пути попроще — с той стороны дома не росло много больших и крепких растений. Но если он что и знал о Леди Зэнадии, так это то, что она не побежит вместе с рабами, и она не могла сбежать через заднюю дверь, если только у неё не было какого-то тайного туннеля, о котором он не знал. Протянувшись своей силой, он обратился с просьбой к деревьям. Те протолкнули свои корни так широко и так глубоко, как только могли, прочёсывая почву. Никаких туннелей не было.
Значит она будет внутри.
Они пошли вперёд. Растения отодвигались в сторону, пропуская их. За их спинами растения снова смыкались, образуя живую стену.
Он провёл Эвви по каменной галерее, теперь покрытой травами, мхом и цветами, которые выросли из семян, занесённых ветром в трещины и углы. Галерея вывела их во внутренний сад, превратившийся в непроходимую гущу кустов и низких деревьев. Даже плитка, которой был вымощен пол, исчезла, отброшенная в сторону бунтующими растениями. Увидев на той стороне свою лиственницу, Браяр осознал, что именно здесь он говорил с леди и Джебилу. Лестница, свободная по его распоряжению стать нормального размера, перекрывала дверь в основное здание.
Беспокойно скрипя — она знала, что не должна была быть такой большой, ‑ лиственница сдвинулась вбок достаточно, чтобы позволить Браяру и Эвви пройти. Браяр задержался на миг, чтобы погладить её, заверив, что он всё ещё её любит, пусть она и потеряла свою форму банджинги и стала огромной. Он дал ей своё благословение и пошёл дальше.
Дом больше не был прохладным и изысканным. Зелень была повсюду; Браяр откровенно счёл, что это только улучшило обстановку. Кафель, плитка и стены были сорваны с места, обколоты и даже разломаны взрывом растительности.
‑ Ты знаешь, где она? ‑ осведомилась Эвви с волнением на покрытом пылью и следами слёз лице. ‑ Она не сбежит?
‑ Не сбежит, ‑ Браяр потянулся сквозь дом, спрашивая у растений, где он может отыскать Леди Зэнадию.
Леди была справа от него, доложили они. Они с Эвви последовали их указаниям, пройдя через дверь с изображением горящей лампы.
На полпути они миновали перекрёсток с другим коридором. Тэску Гадюк, Икрум, выпрыгнул на них из теней, с кинжалами в обеих руках.
Браяр пригнулся и метнулся вбок, боднув парня под дых. Толкнув плечом и спиной вверх, он подбросил Икрума в воздух. Тот свалился на землю и с трудом поднялся. Как и он, Браяр покачнулся, пытаясь удержать равновесие, когда пол в коридоре пошёл волнами. Икрум не удержал равновесия и вынужден был упереться коленом в пол.
Браяр осознал, что происходит, и метнулся к Эвви, где встал на твёрдом полу. С треском и рокотом, пол под Икрумом провалился, уронив Гадюку в находившийся внизу подвал. Он начал осыпать их проклятьями, но продлилось это недолго. Потолок над дырой в полу обрушился. Камень и дерево посыпались в подвал, сбив Икрума с ног, затем засыпав его, пока он не исчез из виду совсем.
Когда Браяр посмотрел на Эвви, та пожала плечами:
‑ Ну, наверное капелька у меня всё-таки осталась, ‑ сказала она ему.
Она подошла к дыре в полу и плюнула на каменно-деревянную могилу Икрума.
‑ А это за то, что похитил меня, ‑ бросила она.
Браяр положил руку на её костлявые плечи.
‑ Хорошо работаешь, ‑ одобрительно сказал он. ‑ А теперь идём. Осталось уладить ещё одну вещь.
Они боком прошли мимо дыры по остаткам пола и пошли дальше, к двери с изображением лампы. Браяр открыл её. Внутри была гостиная, являвшаяся, как догадался Браяр, частью личных покоев леди. Украшенные изощрённой резьбой ширмы из сандалового дерева освежали воздух. Резные ширмы из чёрного дерева прикрывали два маленьких окна. Зелёные ростки совались сквозь них, когда растения снаружи пытались забраться внутрь. Они нестройным хором поприветствовали Браяра.
Леди Браяра не поприветствовала. Она сидела на табурете, величественная как королева в своих красно-бронзовых шелках. Она сверкала золотыми украшениями: браслеты на лодыжках, с подвешенными колокольчиками, браслеты на предплечьях, и просто браслеты, тяжёлые серьги, усыпанные рубинами, кольцо в носу и покрытая самоцветами цепочка, соединявшая его с сё серьгой под её полупрозрачной вуалью. Лампы были зажжены и расставлены по комнате, будто она приготовилась провести ночь дома за чтением. Рядом с ней стоял графин и чашка. Всё выглядело так, будто она принимала гостей. Браяр посмотрел сквозь это — на завесу гнева в её глазах, на дрожащие руки, изящно расположенные у неё на коленях, на то, как хрупко она держала голову.
‑ Ты меня разочаровал, Па́хан Браяр, ‑ сказала она с напряжением в красивом голосе. ‑ Ты повёл себя как разрушительное дитя. Чего ты надеялся добиться, помимо того, что испортил мой дом? Посмеешь ли ты причинить мне вред? Моя семья отомстит тебе за всё содеянное. Тебе не следовало вставать против меня.
Браяр изумлённо покачал головой. Он сказал, обращаясь к Эвви:
‑ Можно подумать, она не сделала ничего более предосудительного, чем без спросу взять взаймы мою ученицу.
Эвви кивнула.
‑ Я не думаю, что ты понимаешь, ‑ медленно начал объяснять Браяр Леди Зэнадии.
Он знал, что объяснения скорее всего будут тщетны, но должен был попытаться.
‑ Твоя семья тебя не защитит, только не после того, как увидят твой сад.
Её улыбка была крохотной, но всё же улыбкой.
‑ Ты думаешь, им есть какое-то дело до мёртвых фукдак? Уличными детьми никто не дорожит.
Эвви зарычала. Браяр приглушил её, положив ладонь ей на плечо.
‑ Мутабир дорожил своими мёртвыми лазутчиками. Мы с ним мило поболтали об этом вчера — он, его па́хан и я. Сама его спроси — он снаружи, вместе со Стражей. И бьюсь об заклад, некоторые из этих тел не так неважны для него, какими они были для тебя.
