– Родители тебя накажут, – предупредил Ларссон.
– Знаю, что накажут. Они часто меня наказывают. Когда я стану взрослой, все им припомню! – пообещала Тара с хищной ухмылкой, которая до неузнаваемости исказила ее в общем-то милые детские черты. – Они ни за что не водили бы меня на жертвоприношения, если бы не приказ повелителя. Однажды я подслушала их разговор: мама жаловалась, что я становлюсь страшным чудовищем, а папа соглашался с ней. Когда-нибудь они за это заплатят! За все заплатят!
– За что, за правду? – спросил Ларссон, стараясь придать своему голосу как можно больше язвительности. – Так на правду обижаться глупо. Ты действительно чудовище. А я-то удивлялся, почему тебе не разрешают играть на улице. Теперь все ясно: бешеных зверей нельзя выпускать на волю, их нужно держать в клетке. Странно вообще, что ты ходишь в школу. Наверное, каждое утро перед уроками мать связывает твою магию – вроде как надевает тебе намордник. Да и еще небось накладывает чары послушания.
Похоже, своим предположением он попал не в бровь, а в глаз. Тара зарычала и замахнулась ножом. Но Ларссон все равно продолжал:
– А твой повелитель – законченный идиот, раз собирается отправить тебя в Торнинскую школу. Да там ты не продержишься и недели… хотя о какой неделе речь – даже двух дней! Ильмарссон тебя мигом раскусит. И знаешь, что он с тобой сделает? Есть такая штука – экзорцизм называется. После этого не будет больше никакой избранницы Велиала. Ты станешь просто маленькой дрянью, лишенной всех своих сил и никому не нужной, даже твоим родителям.
К большому сожалению Ларссона, удара так и не последовало. Тара опустила нож и резко выпрямилась.
– Я поняла, чего ты добиваешься. Хочешь, чтобы я просто убила тебя – одним ударом, без ритуала. Но нет, – покачала она головой, – ничего не получится! Я принесу тебя в жертву по всем правилам, я их хорошо запомнила. Ты будешь долго мучиться здесь, а после смерти отправишься к Хозяину Велиалу, на вечные муки.
Тара вышла за пределы пентаграммы и положила нож точно на внешнюю линию.
– А вот что мне действительно не нравится, – произнесла она весьма недовольным тоном, – так это твое спокойствие. По идее, ты должен кричать, звать на помощь, молить о пощаде.
– Да вроде бы должен, – согласился Ларссон, – Вот только не хочется доставлять тебе удовольствие.
– Тебе что, не страшно умирать?
– Нет, не страшно. Умирать – моя профессия.
Ему и впрямь было не страшно. Он сам не понимал, почему. Возможно, Тара по неопытности воздействовала на него какими-то лишними чарами, которые как бы отморозили чувство страха. А может, дело было в нем самом – в том, что он, в сущности, уже и так был мертв. Ларссон сожалел лишь об одном – что больше никогда не увидит Герти, ничем не сможет ей помочь…
Тара огорченно вздохнула:
– Какая досада, что твоя мерзкая кошка сбежала! Я бы сперва помучила ее – и тогда бы ты запел совсем по-другому!
«Хоть это хорошо, – отрешенно подумал Ларссон. – Надеюсь, Сибилла найдет себе нового хозяина, который будет более удачлив, чем я…»
А Тара развела в стороны руки и, подвывая, затянула вступительную молитву, призывающую духи Зла и Тьмы. Полумрак в комнате начал сгущаться, в нем замелькали расплывчатые тени. Впрочем, Ларссон знал, что это – всего лишь иллюзия.
– Слабовато получается, – произнес Ларссон с насмешкой. – Тебе еще учиться и учиться. Хотя вряд ли научишься – рано или поздно тебя повяжут. И скорее рано, чем поздно.
Но Тара никак не прореагировала на его слова. Она уже вошла в транс, и теперь ничто не могло сбить ее с ритма.
Ларссон с горечью подумал, что лишен даже такого слабого утешения, как надежда на лучшую жизнь после смерти. И дело вовсе не в том, что он с полной определенностью попадет в Преисподнюю, где будет обречен на вечное проклятие. Перспектива оказаться в Вышнем мире вдохновляла бы его ничуть не больше. Если бы он мог выбирать, то выбрал бы небытие…
Внезапно раздался оглушительный грохот. Створки входной двери так резко распахнулись, что их сорвало с петель, а в следующее мгновение Тару резко подбросило вверх, после чего изо всей силы швырнуло на пол, где она застыла неподвижно.
В люстре под потолком ярко вспыхнул эльм-светильник, и Ларссон на секунду зажмурился. А когда раскрыл глаза, наконец увидел своего спасителя. Им оказался рыжеволосый молодой человек лет двадцати, среднего роста, худощавый, одетый в черный дорожный костюм скромного покроя. Держа на изготовку серебряный клинок, он осторожно подступил к распростершейся ничком на полу Таре.
– Мертва, – произнес он и перевернул ее на спину. – Великий Адонай! Она же еще ребенок!
– Очень опасный ребенок, – отозвался Ларссон. – Я ее недооценил – и вот результат.
Парень посмотрел на него и одним мановением руки снял наложенные Тарой чары.
– Ты как? В порядке?
– Кажется, да, – ответил Ларссон, принимая сидячее положение. У него слегка закружилась голова от вновь обретенного контроля над своими колдовскими способностями. – Большое спасибо за помощь. А я уже приготовился умереть.
– Похоже, ты был недалек от этого. К счастью, я успел вовремя… – Он быстро взглянул на тело Тары и сокрушенно покачал головой: – Нет, подумать только! Совсем еще девчушка…
Ларссон внимательно присмотрелся к нему – вернее, к его магической ауре. Парень оказался средней силы колдуном с промежуточным даром. Тот факт, что он так лихо разворотил дверь и одним ударом расправился с Тарой, свидетельствовал о его незаурядном чародейском мастерстве.
– Э-э… – протянул Ларссон. – Могу я узнать, кому обязан своим спасением?
– Меня зовут Бен, – представился парень.
– Рад познакомиться, – ответил Ларссон. – А я Эйнар.
Они обменялись крепким рукопожатием, и Бен спросил:
– В доме больше никого нет?
– Двое черных магов на первом этаже, но я их обезвредил. А еще где-то здесь, скорее всего, в подвале, находится инфернальный туннель.
– Ты должен его разрушить?
– Нет, у меня было другое задание. – Ларссон указал на Тару. – Ты сделал это за меня.
– Она была одержимой?
– Хуже. Ее зачали во время Черного Причастия.
Бен содрогнулся:
– Ничего себе!.. Ну так что, уходим?
– Да, пожалуй. Только сначала надо найти мою кошку. Ей удалось убежать, когда девчонка меня отключила.
– Она внизу, за ней присматривает мой кот Ральф, – сообщил Бен и вложил меч в ножны. – Должен сказать, у тебя очень умная кошка. Она не просто убежала, а стала звать на помощь – бегала перед домом и жалобно мяукала. Я сразу понял, что с тобой случилась беда, и поспешил на выручку.
