огромный Закат тоже исчез, вероятно, в какую-нибудь потайную комнату заговорщиков, Красных Волшебников Тэя.
- Ну же! – рявкнул хафлинг. – Мы потеряем ее, если не начнем двигаться.
Как же мне стало легче от того, что союзник так же говорил о цели как о женщине, я последовал за маленькой, закутанной в плащ фигурой, прочь из «Единорога». Наш уход не спровоцировал никакого переполоха, но мы держали наши капюшоны опущенными.
Ночь упала как пьяный дварф, и улицы опустели. Те, кому было что терять, уже сопели в своих кроватях (если только их не донимал их волшебный двоюродный дедушка). Луна была полной и, словно маяк, отражалась от светлых волос нашей жертвы.
Мы проследовали за ней до небольшой ночлежки у реки. Клыкастый самец-огр отказался нас впускать, но несколько золотых монет смогли купить информацию о новоприбывшей (он назвал ее Демарест) молодой особе, которая всегда таскает с собой сумку и берет комнату на втором этаже в задней части гостиницы.
Что ж, почти весь день, после появления двоюродного дедули, я носился в неудобной мантии в сопровождении, крутившегося у подоконника, так же одетого полурослика. Хотя бриз с окружающих равнин и был бодрящим, в то же время, я боялся, что наши плащи подхватит поток ветра и отправит нас по спирали, вверх ногами, над низкими зданиями Скорнубеля, как бумажных змеев.
Впервые за тот вечер я пожалел, что дал Ампи выходной. Он был сильнее всех встревожен моими поисками волшебного и смертельного артефакта, так что я дал ему уйти. Даже сейчас, он, вероятно, зарылся в библиотеку какого-нибудь торговца, перечитывая историю Сердцеземья или что-то связанное с семьей Обарскиров, королевской династии Кормира, пока ее хозяин собирался в очередной рейс.
Хоть и медленный, но прогресс был. Если бы мы были рядом с передней частью здания, нас без проблем заметили бы стражники, в их латных доспехах и медных шлемах. Насколько это было возможно, мы пытались изображать горгулий, когда кто-либо проходил по улице под нами, а остаток времени провели, измеряя расстояние до желанной цели – освещенного окна. Когда мы приблизились, постоялец потушил свет. Мы выждали еще какое-то время, чтобы убедиться, что ненастоящая Демарест потушила свет не для того, чтобы лучше видеть происходящее снаружи. После этого мы продолжили наш тягостный марш.
Окно было заперто – умная предосторожность, даже для второго этажа в Скорнубеле. Хафлинг Каспар достал сначала длинный тонкий кусок проволоки, который вошел в щель между окнами, легко открывая защелку.
- Входи, парень, - прошептал полурослик, улыбаясь желтоватыми зубами.
- Я? – прошептал я в ответ. – Я думал, что это ваш, хафлингский народец, специализируется на такого рода вещах, типа проникания в чужие комнаты. «Ближе к земле» и все в таком духе.
Полурослик недовольно фыркнул:
- Ну, я бы мог, но, в таком случае, ты останешься здесь, на выступе, на целую вечность, ожидая пока медноголовые часовые снимут тебя. Нет, но, если ты так хочешь…
Он позволил недосказанности повиснуть в воздухе.
Его можно было понять. Так же, я понимал, что если хочу заполучить Тройную Сферу, то лучше бы мне первому до нее добраться.
Я проскользнул в комнату так тихо, насколько мог. Способность плаща к приглушению шагов с лихвой компенсировалась его весом. Лунный свет полностью освещал комнату, покрывая все синими бликами и эбонитовыми тенями. Демарест, вор-доппельгангер, более известная как Рейвен, спала на широкой кровати, виднелись только ее волосы, сияющие как серебро под лунным светом.
Сумка лежала на низком столике напротив кровати. В ней, вероятно, и была сфера, или золото хафлинга, или все вместе. Если ее открыть и проверить, то все окупится. Думаю, я смог бы убедить дедушку Маскара улучшить финансовое положение полурослика, если его золота вдруг не окажется.
Большая металлическая застежка открылась с прерывистым щелчком, а сумка упала на стол. Был еще один щелчок, который я сначала принял за эхо.
Затем очень суровый женский голос за спиной сказал:
- Отойди от сумки, или я прибью тебя на месте.
Я, по своей природе, очень хорошо выполняю приказы, как и положено немагу в семье волшебников. Я оставил сумку на столе и сделал два шага назад, держа руки на виду. Сумка осталась открытой: не потому что мне не сказали ее закрыть, а потому что мне было любопытно в нее заглянуть. Внутри было видно блеск хрусталя, но не золота.
- А теперь повернись ко мне лицом, - приказал нежный голос.
Я медленно обернулся, а в процессе заметил силуэт Каспара в окне. Стараясь его не выдать, я надеялся, что он что-то придумает. Женщина сидела на постели и, похоже, не заметила его.
Доппельгаргер держала ручной арбалет, один из тех, что делают дроу, которые были не менее опасными, чем выглядели. Она держала его направленным на меня, сбросив одеяло. Женщина была полностью одета, что было одновременно и досадой и облегчением.
Она холодно посмотрела на меня.
- Маскировка выглядит глупее, чем обычно, Рейвен, - сказала женщина. – Ты опоил каких-то знатных балбесов ради этого лица?
- И-извини? – мне удалось немного прийти в себя. – Сожалею, но я не Рейвен. Я думал это ты…
Я допустил ошибку, опустив руки. Воровка направила арбалет прямо мне в грудь, и я тут же поднял руки.
- Даже не дергайся, доппельгангер, или я еще одну дыру в тебе сделаю.
- Прости, - ответил я, задаваясь вопросом, слышал ли Ампи мою тихую мольбу, в какой бы библиотеке он не находился, - но это не я здесь доппельгангер. Это ты, а, если тебя это тоже запутало, то, возможно, нужно об этом поговорить вместо того, чтобы делать дыры в чем-либо?
Демарест - не Рейвен – не двойник – засмеялась. Это был кристально чистый смех, но все же жестокий и холодный. Она направила арбалет мне в лицо, и я закрыл глаза. Не хотелось, чтобы последнее, что я увидел, был бы летящий в меня болт.
Было слышно щелчок, но, к удивлению, ни толчка, ни легкого ветерка от промаха я не ощутил. Вместо этого – только женская ругань. Сделав вдох, чтобы убедиться, что я еще среди живых, я снова открыл глаза.
Демарест снова была на постели. Она держалась левой рукой за арбалетный болт, торчащий из правого плеча. Ее правая рука хоть и оставалась прикрепленной к телу, лежала обездвиженной. Из-за арбалета я ничего не видел. Кровь стекала вниз по руке, пачкая ее синий плащ и заливая простыни.
Я обернулся,
