- Пойдем мы. – пробормотал я – Вы только своих детишек придержите.
И гоп-стоп зелень, а ну-ка ложки не хватай
На «раз-два» сели и дайте деду первым взять
Учись малыш, чтоб масло первым получать
Тебе еще, еще до осени шуршать.
По привычке бормотал я себе под нос, меряя землю шагами.
- Опять песенки поешь? – спросил принц.
- Ага. Вот только исполнять не буду. Эту точно не поймешь. Чтобы понять эту песню, надо два года в нашей армии отслужить. – ответил я.
Идя вдоль речки, мы добрались до следующей деревеньки, где со всем почтением вручили топор Кровеля Хромому. В ответ получили кров и пропитание. И вот тут уже Тимка получил по полной! Сначала местные его опасались, а потом девки и детишки затискали чуть ли не до смерти. Тимофей пищал, жмурил глаза, но терпел. Лицо нашей компании получился. Не хухры-мухры. Но вольностей в свою сторону не допускал. Одного особо наглого ребенка, который позволил себе дернуть его за хвост, тут же мгновенно цапнул зубами. Прихватил слегка, напугав мальца. Благо, Хромой был рядом и все прекрасно видел. В итоге детеныш еще и звиздюлей огреб от собственной мамки, которая сначала кинулась на помощь плачущему чаду.
Передвигаясь таким образом, от деревни к деревне, мы приближались к местному стольному граду. За это время мы успели отснять панораму ночного неба и перекинуть ифокристал Лене. Толку, правда, с этого не вышло никакого. Ибо Императорская Служба Навигации не нашла совпадений на своих серверах.
По душам поговорив с нашими спутниками, те обещали молчать как рыба об лёд, достали и навесили на себя наше длинноклинковое оружие. Алебарду доставать не стал. Не очень удобно было с ней передвигаться. Достал с десяток шаров-накопителей, которые, после попадания в этот мир, повели себя очень необычно: вначале ощутимо нагрелись, потом заметно охладились. При этом полностью утратив свой заряд. А я в рюкзак их клал заряженными под завязку. Что-то не помню, чтобы накопители, бывшие на рюкзаках и во мне, так себя вели при попадании сюда. Впрочем, мне тогда не до наблюдений за накопителями было. После чего шары, добытые из рюкзака, начали медленно, но уверенно накапливать заряд и уже через пару дней их вполне можно было использовать. Что это за шары такие пацанам не объясняли. С них и шпаги с мечом и котом хватит. По паре автоматических аптечек заняли место в наших рюкзаках и на этом решили закругляться.
Шли мы по старинке, от деревни к деревне, где за свои трофеи получали еду и кров. Причем, трофеем мог быть и какой-нибудь местный олень. Совсем необязательно было раздавать налево и направо вещи, взятые с тарков. Ну и за рассказы, конечно. Тут люди могли поколениями жить на одном месте и в то, что за сто – сто пятьдесят километрах от них тоже живут люди уже не то, чтобы не верили, но сомневались. В поселениях я с любопытством выслушивал рассуждения крестьян о том, что земля тут довольно плодородна. Урожай зерновых редко когда бывает меньше «сам-пять». То есть, мешок посеял – пять собрал. Именно зерновые, похожие на пшеницу, а может рожь или овес, я в них не очень разбираюсь, и составляли основу рациона питания у крестьян. Хотя бывали и напасти, иногда урожай «горел» в засушливую погоду. Или подвергался заражению какой-то плесени и становился ядовитым. Тогда все приходилось сжигать, дабы люди не потравились. Могло зверье дикое на поля зайти и больше вытоптать, чем пожрать. Или саранча местная тучей налететь, что тоже бывало. Да даже мыши в амбарах попортить, ежели нашествие случится. Рисков хватало. Но такого голода, которые случались у нас на Земле, тут не было. Местные активно выращивали различные овощи. Леса и реки щедро делились своими природными дарами. Обычая рубить руку пойманному в лесу крестьянину, у которого на лук натянута тетива, местные феодалы, по крайней мере барон, еще не придумали. И если бы не тарки – вообще бы было замечательно. Впрочем, даже с такими соседями как тарки, тут жилось лучше, чем за большой рекой Вогой. Во всяком случае, так говорили первые переселенцы, а народная память пронесла эти знания через поколения.
С любопытством посмотрели на местный обряд погребения в одной из деревень. Новопреставленного без затей сожгли на куче дров, пепел собрали в горшок и закопали в поле. Некогда крестьянам долгие проводы устраивать. Работать надо.
Помимо земледелия, крестьяне разводили птицу и животных, похожих на коз. С остальным животноводством тут как-то не очень сложилось. Разве что собака какая будет в деревеньке. Лошадка местная, если деревня зажиточная, иначе сами в плуг впрягались. Да кот, самый обычный, домашний, в доме заведется. А зачем больше? Когда вышел в лесостепь подальше – а там всяких животин аж до горизонта. И не очень-то и пуганные. Хотя, можно запросто из охотника в дичь превратиться. Помимо охоты занимались рыбалкой. Сами ткали полотно, делали глиняную и деревянную посуду. Короче, не особо отличались от земных крестьян средневековья. Ежели бортничал кто – охотно делился идеей с пасекой. Мне не жалко.
Тропинка ушла в сторону от реки и превратилась в накатанную колею, сдобренную навозом. Идти пришлось по обочине. Деревни превратились в нормальные поселения на пятьдесят и больше домов нормального размера. Народ, завидев Тимку, вначале воспринимал нас негативно. Но потом сарафанное радио сработало, что ли, или жители были не пуганные. На Тимофея смотрели как на диковинку, но в сторону уже не шарахались. Нам и оставался-то один дневной переход до Заречья и впереди лежала только одна деревня. Когда…
- А где жители? – заозирался Найк, когда мы вошли в поселение.
Действительно. Околица будто вымерла. Не, местные куры за заборами кудахтали, но…
- Вон пацан местный. – сказал Натан, указывая на ребенка лет шести в серой рубахе до колен, из-под которой выглядывали голые ноги, стоящего за плетнем – Давайте спросим?
- А то вы не знаете? – ответил пацан, кося глазом на Тимку.
- Знали бы – не спрашивали. - ответил Натан.
- Дык это… Церковники ведьму поймали. – ответил пацан – Сжигают на площади. Вот всех туда и погнали. А что это у вас за зверь такой?
- Кот это. – пробормотал я – И не зверь вовсе. Что еще за ведьма?
- Во как! – восхитился пацан – А выглядит как зверь. Но такой хороший… И мягкий… Можно погладить?
- Что за ведьма? – проигнорировал я вопрос пацана.
- Да какая там ведьма... – махнул рукой ребенок – Так, стыд один. Ни дождь на поле привадить не может. Ни заговор от зубов сотворить. Молодая больно. – и, увидев наши изумленные взгляды, засмущался: – Мамка так говорит.
- За что же ее жечь? – влез в разговор Натан.
- Не знаю. – пожал плечами мальчишка, в данный момент времени его внимание целиком и полностью захватил Тимофей – Так можно вашего зверя погладить?
- Гладь. – разрешил я – И покажи в какой стороне у вас тут площадь.
- Знамо где. – ответил ребенок, осторожно поглаживая Тимку – В центре деревни. Как у всех.
- У вас девок живьем жечь национальная забава, что ли? – спросил Найк парней, шагая по улице.
Краем глаза я отмечал, что далеко не все жители отправились посмотреть на бесплатное зрелище. Из-за некоторых заборов-плетенок на нас настороженно поглядывали разномастные глаза. Ну, а посмотреть было на что…
Мы с Найком в легких скафандрах «ТуристОхотник», сейчас сменившие окраску на оливковый, соответствующая треккинговая обувь на ногах, а к одежде и, тем более, к обуви, тут относятся более чем серьезно. Это дорого. Это очень дорого. Одежда и обувь тут носится до последнего, когда совсем уже приходит в негодность. И это некий показатель статуса. Встреченный нами первым мальчонка в рубахе – скорее всего, не обычный житель, а сын, может внук, зажиточного жителя этой деревни. Ибо основная масса детишек в таких поселениях гоняет голышом, максимум тряпку вокруг бедер обернут, когда подрастут немного. А девки верх надевают только тогда, когда грудь набухать начинает. На Земле одежда в средневековье тоже была очень дорогая и показателем статуса.
