Колин весь день метался по замку, я сидела у него на руках — и все больше нервничала с каждой минутой. Внутри нарастало напряжение.
Словно шаровая молния — огненный комочек, который прожигает тебя изнутри, не давая жить, дышать, думать…
Этой ночью. Именно этой — где?!
Я дико переживала, когда поняла, что я всего лишь заяц. До безумия. И старая травница, к которой я ходила, подсказала мне идею.
Не знаю, выдумала она — или нет. Не знаю.
Но свиток пергамента у меня на коленях выглядел очень старым, а травница — убедительной.
— Ходило такое поверье… я не знаю, насколько оно верно.
Я смотрю в золотистые глаза прирожденной хищницы.
— Я сейчас готова пойти на что угодно. Ты же знаешь — я бесполезное существо. Заяц!
— Зайцы тоже нужны Лесу.
— Но не нужны остальным стаям.
— Попробуй этот способ. Я не гарантирую, что он может помочь, но…
— Это лучше, чем ничего.
— Это — только надежда. Слишком мало.
— Уже много.
Слова старого языка складываются в строчки.
'Девственная кровь… лунный свет очистит… семнадцать лет… танец души и тела…'.
Если я правильно понимаю, мне нужно в ночь своего семнадцатилетия станцевать в лунном свете. Что ж, я готова. Беда в том, что я должна оставаться все это время девушкой. Но беда ли?
Я пока ни с кем не хочу делить страсть. А Райшен….
Райшен любит меня, что ему стоит подождать несколько лет?
Я стряхнула воспоминания.
Этой ночью, но — куда?
Странный вопрос. Если выбраться из замка мне не удастся, найдем пустую комнату здесь. Главное, чтобы там было окно.
И крепкий засов.
Шум мне ни к чему.
Лайри Аделия Каренат.
Как он мог!??
Как он посмел!!?
Какое унижение!!!
Приказать всем слушаться эту вздорную старуху! Не меня, его невесту, нет! Эту дрянь! Эту старую мерзавку, из которой песок сыплется и которая позволила себе унизительные высказывания в мой адрес!
А Колин попросил ее помочь в подготовке замка к королевскому визиту! Можно подумать, я бы не справилась! Да еще как!
Мама постоянно принимала гостей, чем я хуже?!
Нет уж, пусть даже и не надеются, что я буду помогать в этом…. Этом…. Бардаке!
Я — лайри и не обязана слушаться эту… старую дрянь! Болотницу! Жабу зеленую!
О, легка на помине!
— что вам угодно, лайри?
Получилось очень удачно. Высокомерно и надменно.
— Тебя мне угодно, девочка, тебя.
— И зачем же?
— Мне нужна помощь в присмотре за слугами. Я одна не справлюсь.
— Неужели вам нужна моя помощь? Колин явно полагает, что я тут для мебели.
— Лайри Каренат, — в голосе старухи было столько властности, что я невольно подскочила. — Сейчас вы встанете и пойдете приглядывать за слугами, которые полируют серебро. И все пересчитаете, чтобы не допустить прикарманивания ими ножей и вилок.
— И зачем же?
— Я полагала, что вы собираетесь замуж за Колина. Я ошиблась?
— Н–нет…
Я что — стою перед ней, комкая руками платье? Невероятно! Но как?
— Вот и покажите себя, как будущая хозяйка.
— Колин вас попросил…
— Лайри, на своем веку я не раз принимала его величество в своем поместье. Сколько приемов провели вы?
— Э…
— Ни одного. Ваш опыт пока еще близок к нулю.
— Но мама…
— Вы, при всем уважении, не находились рядом с матерью круглосуточно. Потому и не можете знать всех тонкостей. А ведь король может еще не раз посетить ваш замок, у него есть такая привычка. Поэтому лучше учитесь, пока я согласна вас учить…
— Мне не требуется…
— А Колин сказал, что вы очень умная девушка…
— он так сказал?
— и что вы будете замечательной помощницей… я вижу, что он…
— Он абсолютно прав.
Общаться со старухой мне не хотелось, но и показывать себя Колину с худшей стороны — тоже.
— Я прослежу за слугами…
— А я буду вам рассказывать, чтобы в следующий раз вашему мужу не пришлось краснеть за мелкие упущения, которые несомненно будут… Не удивляйтесь, ошибаются все новички, но признают это только самые мудрые. Идемте…
Я кивнула.
Да, наверное надо приглядеть за слугами. Нехорошо, если серебро растащат. Если я собираюсь замуж за Колина — они ведь меня обкрадывают.
Обязательно надо приглядеть…
Зая.
Ночь.
Наконец‑то ночь.
Я выбираюсь из‑под руки Колина. Юноша тихо посапывает во сне, совсем как щенок — и это очень умиляет. Но надо идти. Чем скорее я все проделаю, тем быстрее вернусь. Так меня не успеют хватиться.
Отхожу в угол, откуда не видно, что я делаю. Сосредотачиваюсь.
Р–раз!
По телу пробегает волна изменения.
Два!
Шерсть втягивается внутрь.
Три!
Я поднимаюсь с пола, как можно тише. Человеческое тело слабое, оно почти не слушается — и это неудивительно.
В день рождения оборотню почему‑то всегда сложнее менять форму. Не знаю, почему так, травница говорила, что это до установления формы… но почему? Она ж у нас у всех определяется сразу…
А, что я себе лгу!
Я сейчас пойду купаться в лунном свете — и буду надеяться, безумно надеяться, что смогу изменить свою форму! Я хочу быть волчицей! Или медведицей.
Тогда я смогу вернуться домой… в лес?
Смогу.
А хочу ли я?
Вернуться в лес, где на меня все равно будут смотреть с подозрением, мало ли, вдруг дети будут зайцами, увидеть торжествующие глаза Лайсы, увидеть, как они соединяют свою судьбу с Райшеном… к лешему! Не хочу я такой судьбы! Перебьются!
Дверь потайного хода чуть стукнула, вставая на место.
Я напряглась. Прислушалась.
Я не разбудила Колина?
Но в комнате все было тихо — и я поспешила по лестнице вверх.
Где я еще могу остаться одна?
Да только на башне. Площадка там большая, луна светит ярко — я почувствовала ее всей кожей и сощурилась от удовольствия.
Луна, луна, моя луна… ты так светла и холодна…
Я закружилась по площадке, широко раскинув руки.
Танец?
Нет, мне просто хотелось почувствовать этот свет всей кожей, впитать его в себя, насладиться им, запомнить — и я наслаждалась свободой, подставив лицо ветру.
