У-ооооо-нннн...
Многоголосый крик рванулся в обманчиво горячий воздух.
— Спокойно! — Вадим обернулся к своему отряду. — Спокойно. Это не повредит людям. Спокойно.
И полузабытое чувство тепла, оттого что тебе верят. Верят, несмотря на то, что творится такое.
Кипящее пламя пожирало дом за домом, улицу за улицей. Там, за огненной границей, дома оказываются под самым обычным звездным небом... Люди наверняка растерянно оглядываются и пытаются понять, что же это такое было. Хватаются за телефоны, за лекарства, обнимают друзей и родных, удивленно рассматривают дымные следы на асфальте.
Это все там, за чертой. А здесь пока — рев огня и серые убийцы.
— Приготовились... сейчас они пойдут на нас.
— Господин Алекс? — Дензил возник, как призрак в старинном английском замке — бесстрастный и застегнутый на все пуговицы.
— Лёш, пожалуйста.
Вот нервы у Лёша — залюбуешься. У самой Лины при виде вежливого демона возникали два совершенно противоположных желания: встать по стойке «смирно», притворившись чем-то вроде статуи в парадном зале, и, наоборот, сделать парочку игривых па из латиноамериканских танцев — просто чтобы посмотреть, как чопорный Дензил на это среагирует. Хотя для дела, конечно, можно и поговорить.
— Хм... хорошо, господин Лёш. Милорд убыл но делам, оставив указания на ваш счет и команду. Он почему-то был убежден, что вы вернетесь с переговоров раньше...
Дензил сделал паузу, но молодой Страж в нее вклиниваться не спешил. Просто спросил:
— Какие указания?
— Вот список объектов, принадлежащих некоему Эйке Камеросу, миллиардеру, ныне проживающему в Европе. Возможно, на одном из них содержится ваш... э-э... родственник. Наибольшая активность сейчас вот здесь. Позвольте, я отмечу на карте... здесь и здесь. В помощь придается группа Бэзила, она смешанного состава. Они уже в готовности, ждут только вас.
«И уматывайте, пожалуйста, не до вас», — мысленно закончила Лина. Любопытно, что такое тут творится? Она не эмпат, но сгустившееся в воздухе напряжение можно было буквально потрогать.
— Дензил, а что происходит?
— Я не компетентен обсуждать этот вопрос, — безмятежно отозвался тот. — Но усиленно рекомендовал бы заняться поисками сейчас. Как раз благоприятное время. Кстати, вас очень хотели видеть Координаторы. И ясновидец.
Два взгляда скрестились над небольшим кристаллом с «объектами» — пристальный, с примесью удивления и злости, — и спокойно-холодный.
Наконец Лёш протянул руку и взял кристалл.
— Пойдем, Лина...
— Ух ты...
— Что? Ой.
— Вот именно — ой. Разве мы тут уже были?
— А что, все должно взрываться только там, где мы были? — опомнилась наконец Марина. — Мало ли от чего оно могло взорваться. Бывают же взрывы и просто так. В смысле — без нас.
Игорь удивленно осмотрел развалины, еще кое-где курившиеся дымом.
— Пусто как. А где эти?
— Кто?
— Ну МЧС или что там...
— Нужны они тебе? Пошли лучше посмотрим, что там.
Вблизи развалины пугали уже всерьез. Не обломками, угрожающе зависшими на перекореженным входом, не дымом... чем-то иным.
Здесь было темно, только сыпали искрами разорванные провода. Тихо. Ни голоса, ни шума работающей техники. Абсолютная тишина, только потрескивание огня, неторопливо доедающего выбитые двери.
И бесстрашной Марине чуть ли не в первый раз захотелось позвать папу или братьев.
— Полезем внутрь?
— Сюда? Ой... смотрите, это что, человек?
Близнецы дружно присели у распластанной на асфальте фигуры в дорогом костюме. Наверное, он бежал к вертолету, но не успел — обломки вертолета еще можно было узнать по винтам.
— Он неживой.
— Смотрите, там еще один. И вон...
— Что у них тут случилось?
— Что вы здесь делаете? — послышался голос из-за спины.
Пошли. Они пошли.
Мятущиеся алые сполохи превращали город в филиал ада, здорово затрудняя обзор. Но опытный глаз легко ловит движение, а движение — вот оно. Как пляска теней у лесного костра. Как вирусы в крови...
То одна, то другая группа, не выдержав надвигающегося ужаса, выбиралась из укрытий и перебегала по багрово-коричневым улицам в поисках нового убежища. Муравьи. Смертельно ядовитые муравьи. Сколько миров вы уже уничтожили, плесень?
Мой не получите.
— Приготовились... — Выждать момент, выхватить его из времени, единственный, нужный, выцелить серое скопище, черное в багровом свете... — Огонь.
Файеры бьют в живую черноту.
— Вторая очередь — огонь. Третья...
Чтобы сразу, чтобы не успели увернуться и уйти. Чтобы не выдержала их сволочная энергозащита, чтобы и следа не осталось!
Спокойней.
— Третья очередь — огонь.
А пока по горящему асфальту развеивается пепел, перевести взгляд дальше, дальше, к стене купола — она все ближе. Навскидку — полчаса времени, не больше. Выдержим...
Очень мешают люди, сколько ни твердит узел связи «опасно», сколько ни просит оставаться в домах, некоторые все равно рвутся бежать, словно это спасет. Инстинкты... У серых хватило ума сообразить, что заряды магии не бьют туда, где люди. И кое-кто уже прикрывается ими. Дай-имоны не понимают желания спасти своих, у них это не в обычае, но пользоваться выучились быстро.
А это что? Вон там, на дальней улице, за пределом видимости? Если б не купол, не увидел бы.
Отряд серых. Движется вплотную к куполу, заходит в тыл тройке.
Самые отчаявшиеся? Или самые умные? Там наверняка серые шаманы. И если они выпьют магии...
— Третья группа — готовность! Принять энергию!
— Принято, милорд. Наши действия? — Голос Бэзила, охрипший от дыма, но узнаваемый, кипел энергией.
— К вам движется отряд серых. Видите?
— Да, ми...
— Наперехват. Активировать дополнительную защиту. Не подпускать к себе!
— Есть, милорд!
А в воздухе все светлей и светлей от фаейров.
Движется пламя.
Очистительное пламя. Дай-имонам не место в нашем мире. Они — инфекция. Мы — прививка...
Еще немного. Виски... ломит.
Рядом грохот, и кто-то кричит от боли, и кто-то падает, закрыв его собой от... голова... мм... Почему пробой защиты, ведь ставил на полную?
— Серый на балконе, милорд, слева, слева!
А-а, пробой щита сбоку. Преодолевая зеленую муть перед глазами, Вадим наклоняется над человеком, который прикрыл его собой.
— Беатриса?..
Частое-частое дыхание. Запрокинутая в муке голова. И взгляд черных глаз, отчаянный, пламенный...
— Беатриса...
— ...не камень... — она пытается сжать кулаки, пытается что-то сказать, и бессильно хватает воздух, но слышно только: —... хоть статуей...
