— Что за секрет?
— Покажи капитану маджи-маджи, Селаур.
Пожилой хумах с обрубленным хвостом с улыбкой поднес Колобкову глиняную плошку, наполненную желтоватой кашицей.
— Это что? — машинально сунул туда палец Колобков.
— Маджи-маджи. Скромная магия хумахов. Волшебная мазь, которую мы делаем из растертых зерен кукурузы, проса и священной воды из реки Руфихгья. Очень хорошая мазь.
— На вкус ничего, — облизнул палец Колобков. — На перловку похоже. А в чем фишка? Я типа сейчас сильным стану, или что?
— Нет, капитан. Ты неправильно употребляешь маджи-маджи. Это мазь, ее не нужно принимать внутрь. Ей нужно мазаться. Намажься ей с головы до ног — и в течение следующего промежутка от еды до еды камни и стрелы не причинят тебе вред.
Колобков промычал что-то невнятное, со все возрастающим интересом разглядывая желтоватую кашу. Задумчиво обмакнул туда палец еще раз — и снова его облизал.
— На вкус, кстати, тоже вполне ничего, — повторил он. — А бронежилетный эффект точно присутствует?
— Мы можем показать, если ты не веришь, капитан, — продемонстрировал удлиненные резцы Кетшан.
И они показали. Прямо на глазах у землян молодой хумах тщательно намазался маджи-маджи, отчего коричневая шерсть стала сально поблескивать. Другие хумахи обступили его кольцом и принялись бросаться камнями и ветками.
Во взгляде Колобкова постепенно начал проявляться скептицизм. Он ожидал, что снаряды будут отскакивать от хумаха. Однако они словно… не попадают. Создается впечатление, что бросающие специально целятся мимо.
— Лажа какая-то, — наконец высказался Колобков. — Что вы мне тут втюхиваете?
— Попробуй сам, капитан, — с легкой насмешкой произнес обстреливаемый. — Кинь в меня чем хочешь.
— А из волыны шмальнуть можно?
Хумахи его не поняли. Колобков продемонстрировал свои револьверы и вкратце объяснил принцип действия. Показал патроны. Тогда грызуны синхронно закивали, разрешая стрельбу.
— Ладно, сами вызвались… — вздохнул Колобков, прищуривая правый глаз. — Светулик, там Ольки поблизости нет?
— Нет, пап, она Рикардо кормит, — ответила старшая дочь, стоящая у отцовского плеча.
— Тогда разойдитесь-ка подальше, а то еще срикошетит…
Очень медленно Колобков поднял револьвер на уровень глаз. Прицелился в стоящего столбиком хумаха. Цель мелковата, конечно, но с пяти шагов и слепой не промахнется.
— Точно можно? — в последний раз уточнил Колобков.
— Стреляй, капитан.
И Колобков спустил курок. Револьверы, невесть откуда притащенные тремя мудрецами, оказались доброкачественными — ни сбоя, ни осечки. Пуля с положенным ей грохотом покинула ствол и устремилась точно в усатую морду хумаха.
Но тот так и остался стоять, как стоял. Пуля не отскочила, нет. Она просто ушла в «молоко». Колобков тупо моргнул, не веря, что промахнулся с такого малого расстояния.
— Не расстраивайся, капитан, — мягко произнес Кетшан. — Ты не промахнулся, ты стрелял верно. Но маджи-маджи — очень хорошая мазь. Маленькие летучие штуки боятся трогать тех, кто ей намазан.
— Так это и от комаров же, наверное, помогает… — задумался Колобков. — Никакого «Фумитокса» не нужно… Хотя «Фумитокс» и так ни хрена не помогает. Вообще дерьмовый аэрозоль.
— От комаров не помогает. Они для этого слишком умные.
— Комары?.. Умные?..
— Я неточно выразился. Они, конечно же, не умные. Но они все-таки умнее, чем камни, стрелы и твои маленькие свинцовые штучки.
— Пули?
— Да. Комары умнее, чем пули.
— Ну, что пуля — дура, это нам еще Александр Васильевич говорил… — пробормотал Колобков. — Но я не думал, что у них настолько все запущено… Серега! Серега, подь сюды, погляди, какая тут у хуймяков мазь звездатая! Можешь больше под диван не прятаться!
Чертанов, который никуда и не уходил, смерил шефа угрюмым взглядом. Хотя демонстрация возможностей маджи-маджи действительно прибавила сисадмину уверенности. Если эта мазь и на людей действует так же, как на хумахов, можно и в самом деле несколько расслабиться.
И она подействовала. Загоревшийся Колобков немедленно испытал маджи-маджи — сначала на Чертанове, а потом и на самом себе. Глядя на то, как эти двое стоят невредимыми под градом камней, к развлечению присоединился и весь экипаж «Чайки». Вадик и Гешка увлеченно принялись швыряться друг в друга всем подряд, не прекращая вопить от восторга.
— Ну звездатая мазь! — восхищенно помотал головой Колобков. — А долго действует?
— Промежуток от еды до еды, капитан, — ответил старейшина Кетшан. — Пока не испарится с меха… или с кожи. В жаркую погоду испаряется быстрее.
— Это часов шесть, значит… или даже меньше. Но все равно зашибись. Слышьте, хуймяки, а вы что ж раньше-то молчали? Вот этой мази я у вас точно куплю много-много!
— Прости, капитан, ничего не выйдет.
— Это почему? Жмешься? Не хочешь делиться стратегическим оружием? Это правильно, конечно, но я ж вам теперь друг, а?
— Не в этом дело, капитан. Просто мазь маджи-маджи не может долго храниться. Магическая сила очень быстро выветривается. Уже на третий день после приготовления мазь становится просто мазью.
— О-о… А если в холодильник положить?
— Не получится.
— Хреновенько… А может рецепт тогда дашь?
— И из этого тоже ничего не получится, капитан. Во-первых, для маджи-маджи годится только вода из священной реки Руфихгья. Во-вторых, приготовление мази должно сопровождаться особыми заклинаниями.
— Воды я с собой с запасом возьму. А заклинания ты мне на бумажке запишешь.
— Хумахи, готовящие маджи-маджи, учатся этому больше двух лет, — покачал головой Кетшан. — Заклинание — это не просто нужный порядок слов, капитан. Если бы его мог прочитать любой, волшебниками были бы все.
Колобков поскреб лысину, подыскивая новые аргументы. Но тут его отвлек мягкий шлепок и болезненный вопль. Один из близнецов повалился на землю и заверещал, как подстреленный заяц, держась за грудь. Второй замер с поднятой в замахе рукой.
— Эй, эй, что у вас там?! — недовольно нахмурился Колобков, ковыляя к сыновьям.
— Он в меня камнем швырнул! — плаксиво воскликнул Гешка.
— Так это… ты ж в меня тоже швырял… — озадаченно пробормотал Вадик. — И я в тебя тоже швырял…
— Но больно-то не было!
Зинаида Михайловна торопливо сдернула с сына майку и заахала, глядя на внушительный кровоподтек. Света пощупала брату грудь, вызвав душераздирающий вопль, и заявила:
— Ребро треснуло.
— Ты, паразит, ты что с братом сотворил?! — отвесил Вадику подзатыльник отец.
— Так мазь же… волшебная… — отупело заморгал тот.
