По всей видимости, вытянувшееся лицо Кэра ответило на последнюю реплику Петра лучше всяких слов.
– Вот по поводу костюма… Это – сколько угодно. Мы шьем их сами из рабочих роб, которые нашли здесь же. Очень практично. Материал прочный и ноский. Даже пытались сделать нечто вроде военной разгрузки, но обошлись несколькими лишними карманами. Так оказалось удобнее.
– А почему вы не использовали военное снаряжение со складов Генка? Ружья, как я понимаю, оттуда. К чему все это рукоделие?
– Примите за причуду, – усмехнулся староста. – Мы брали со складов только самое необходимое. Оружие, кое-какие инструменты, продовольствие, медикаменты. То, что в силах были сделать сами – делали. Возможно, это покажется глупым, но мы хотели научиться жить самостоятельно. Не паразитировать на развалинах. Когда-нибудь все эти запасы иссякнут, и туго придется тем, кто живет только за их счет. Мы же готовы к автономному существованию. Вернее… были готовы.
– Что ж, значит все вновь возвращается на круги своя? – потянулся Кэр. – Никогда не понимал таких, как вы. Если можно взять, то почему не сделать этого? Основательная база – вот что нужно для дальнейшего существования. Научиться, приноровиться, свыкнуться – все это легче сделать, уже имея фундамент. Вы же половину монолита попытались заменить песком. Глупо и недальновидно! Не возьмете вы, возьмут другие. И они уж не станут церемониться.
– Благодарю за поучение, – отвернувшись в сторону, проговорил староста.
– Трудно нам будет вместе… Ох, трудно, – вздохнул Кэр. – Как думаешь? По сути две общины под одним кровом. Не возникло бы конфликтов.
– Я уверен, что мы сможем договориться, – поспешно ответил Петр.
– Мне бы такую уверенность. Ладно, давай еще раз все повторим…
* * *
Хедда с выражением кислой мины провожала экспедицию в Генк. Она до самого последнего момента надеялась, что тоже пойдет. Среди местных девиц она чувствовала себя неуютно. Слишком утонченные, слишком чистые. Присоединяться к их заботам или, пуще того, сплетням не было никакого желания. Напротив, одна эта мысль вызывала приступ тошноты. Она куда уверенней чувствовала себя с родным обрезом в руках, чем у очага или перед охапкой грязного белья. И вот мерзкий эрсати посмел оставить ее в лагере, наказав присматривать за Дезире. Этой ослепшей дурой. Хедда была возмущена. Во время последнего разговора она даже попыталась врезать Кэру по морде, но тот увернулся.
Теперь ей всего и оставалось, что смотреть в след уходящим. Кроме самого эрсати, к городу пошли Гракх, Эрик и Кларк. Последние двое нарядились в новые защитные костюмы и, судя по ухмыляющимся лицам, были крайне этим довольны. От принявшей их общины шли Абель и какой-то незнакомый рыжий мужик. Все его называли не по имени, а Ирландцем. Как объяснили Хедде – прозвище пристало к нему из-за цвета волос. Вроде как именно в Ирландии отличительной чертой местных жителей служили огненно рыжие волосы. Однако уловить связь между человеком, родившимся непонятно где, и давно разоренной страной Хедда не могла. В этом ей виделись странные и глупые потуги удержаться за прошлое, которого больше не было. Все равно, что пытаться сохранить кусок гниющего мяса: некоторое время, даже длительное, возможно, но что потом? Остаться у дурно пахнущей лужи в компании извивающихся червей? Женщина сплюнула в пыль.
– Хедда, не забудь о моей просьбе! – услышала она голос Кэра.
– Занятно, а я-то подумала, что это был приказ, – проговорила женщина вслух, однако эрсати ее уже не слушал.
* * *
– Красивая девочка заболела. Да, – говорил себе под нос Хилки.
Старик сидел в тени недостроенного конвейерного производства. Над ним на высоту в несколько десятков метров устремлялись металлические опоры. Кое-где они были связаны в единую конструкцию, но большей частью представляла собой одиноко стоящие мачты. Некоторые из них погнулись или вовсе рухнули. Отсюда было отлично видно уходящих к Генку людей.
Солнечные лучи приятно согревали тело, и Хилки улыбался.
– Мы же правильно сделали, что не пошли с ними, а, Браксус? – спросил он лежащего рядом в траве хорька. – Вот и я думаю, что правильно. Красивой девочке может понадобиться наша помощь. А как мы сможем ей помочь, если будем далеко? Да, мне ее тоже жалко. У нее были красивые глаза. Но мы же с тобой что-то знаем?
Старик заговорщически подмигнул хорьку.
– Знаем, но не скажем. Даже ей. Что? Да, мне тоже хочется сказать, но нельзя. Еще рано. Можем все испортить…
Хилки вздохнул, подставил лицо солнцу, закрыл глаза.
– Но мы будем рядом. Обязательно будем рядом…
* * *
Генк предстал перед путниками неприветливыми развалинами. Даже спустя годы стихия не смогла стереть с его улиц следы боев. Многие здания превратились в неподлежащие опознанию руины. Многие еще хранили память о разорвавшихся снарядах и пулеметных очередях. Когда-то широкая дорога была испещрена воронками. Некоторые здания оплавились и застыли, образовав вокруг себя настоящие стеклянные озера. Но не сверкающие на свету сказочные водоемы, а грязно-серые, с вкраплениями мусора и обломков.
– Ничего себе… – прошептал Кларк. – Как же это его?
В толще одного из таких озер отчетливо просматривалась человеческая фигура. Сказать – мужчина это был или женщина – оказалось невозможно, столь сильно обгорело тело.
– Прямо как бабочка в янтаре, – сказал Кэр. – Вот наглядное пособие по нашему с вами изучению. Лет эдак через тысячу откопают город, найдут того несчастного и возрадуются. Поймут, что было на этом месте поселение древних.
– Если будет, кому откапывать, – буркнул Гракх.
– Это точно… – согласно кивнул эрсати. – А жарко здесь было. В прямом смысле этого слова.
– Делать вам, людям, нечего – откапывать своих мертвяков. И вам, Кэр, тоже, – Гракх прикладом «Плевка» легонько ударил по стеклянной поверхности. Звук был глухой. – Ну, откопали, разрезали. Что дальше? Зачем ворошить прошлое? Вот оно и возвращается потому снова и снова, что вы его не отпускаете. Нет бы, оставить все зло за спиной. Чтоб я сдох! Нет, вы тяните его за собой.
– Ты перегрелся что ли, волосатый? – прищурился Кэр.
– Как думаете, почему у нас уже много сотен лет не было войн?
– Да вам делить нечего, – хохотнул эрсати. – Запретесь в своих мастерских и света белого не видите. А для чего, зачем? Сам черт не знает!
– Дурак ты! Войн не было потому, что своих мертвецов мы предаем Серым домнам. У людей есть выражение: прах к праху. У нас оно нашло свое полное воплощение!
– Получается, что вместе с мертвецами вы сжигаете всю злобу, так? – Кэр чувствовал себя уязвленным. Он никогда не почитал чужие верования, да и к обрядам собственного народа относился с пренебрежением. Но Гракх словно сковырнул старую рану. – Но тогда получаете, что вместе с этим, пропадет и все хорошее, а, зарккан?
