Напевала Кани, засыпая. Ритм стиха показался мне знакомым… Как хорошо бы эти четыре строки вписались в наше заклинание. А если это и есть то, что мы ищем? Но… откуда могут знать пророчество те, кто пытается противостоять Централи? Это же непростительно, если кто-то в правительстве центрального государства узнает полный текст песни Инселерда, текста, который хранился по куплету в каждом государстве. Я знала уже отрывки из Хигаши и Джанубтераб.
— Откуда этот куплет? — напрямую спросила я у Кани.
Но она уже сладко спала. Я аккуратно накрыла Кани одеялом, переложив ее голову с плеча на подушку, а сама, закутавшись в шкуру Дракона, вышла на палубу.
Уже смеркалось. Медаль-виза у меня на груди совсем потухла. В темноте она уже не светилась едким зеленым. Плохо дело, заметят меня смотрители острова, выпроводят или сдадут в Джанубтераб властям. Но эти мысли вскоре выветрились у меня из головы. Я знала, куда иду. К озеру. К черному озеру в середине острова.
До него от пристани час пешком, я сошла по мостику с корабля и быстро направилась туда. Старалясь закутаться в кимоно, чтобы никто не видел моей просроченной визы, я чуть ли не бежала по городу. Не знаю, оборачивались ли мне вслед прохожие. Но несколько похотливых пиратов свистнули мне в спину, кто-то просил остановиться. Я не могла медлить, мне хотелось как можно скорее пообщаться с драконом.
И только когда я миновала город, я успокоилась.
Я стояла на большой поляне, там же, где вчера меня нашел Шамсхайят. Оглядевшись, я позвала всех моих спутников, а заодно и Соджо. Но никто не отозвался: либо они предусмотрительно затихли в кустах, выслеживая меня, либо не умудрились отправиться за мной. Мне очень хотелось второго.
Я взмахнула руками и выпустила своего дракона.
— Приветствую тебя, принцесса Анжелика, — склонил передо мной голову золотой Дракон.
Я напела ему куплет, подслушанный у Кани.
— Ты знаешь это?
Он кивнул.
— Это второй куплет пророчества. Песня Инселерда.
— Но… — я недоумевала, — откуда девушка из Централи, знает его? А что, если Песню Инселерда напевают в их государстве на каждом углу в качестве гимна? Тогда достаточно притащить в их город четыре артефакта и все разлетится Демонам на радость!
— Тихо, тихо Анжелика, — тихий голос дракона, наполненный мудростью веков, меня успокаивал.
Он сел на воду и провел по ней крыльями, создавая волны.
— Запомни, принцесса Нордэрда, моя повелительница, никогда слова Песни не могут быть доверены безответственному человеку. Высшие этого не позволят. На Песни лежит древнее заклятье. Только посвященный может сказать текст посвященному.
— Получается, что Кани — посвященная. Такая же, как и я, Сорро или Сунна?
Медленный, но уверенный кивок дракона стал мне ответом. Одного я не понимала: если эта крашеная девушка родом из Централи, то как она могла стать посвященной одной из четырех сторон Инселерда.
— Не забывай, — намекнул мне дракон, — что в Централь съезжается люд со всего мира. Возможно, и родители Кани прибыли туда из Нордэрда или Эстэрры.
Надо будет ее расспросить. Еще один повод для разговоров.
— Мне пора, мы не одни, — быстро ляпнул дракон, превращаясь в узор на кимоно.
Я только и успела закутаться в наряд из Хигаши да обернуться, как очутилась в крепких мужских объятьях.
— Что за… — я и слова не успела вымолвить, как мой взгляд встретился с холодными зелеными глазами Сорро.
— Я знал, что тебе нравится природа у озера, Лика.
Проспался. И его былая нежность вернулась.
— Ага, особенно золотая луна, — соврала я, глядя на небо.
На самом деле скалистые берега черного озера, пусть даже и целебного, меня совершенно не прельщали, ровно как и прогулки в одиночестве под луной. Меня волновал вопрос, и я узнала на него ответ у мудрейшего советника. И я совсем забыла, что обещала Сорро пройтись с ним до озера.
— Ты за мной следил? — шепнула я ему на ушко.
— Именно, — улыбнулся разбойник. — Потому что обещания надо выполнять.
Тоже мне, рыцарь благородный нашелся. Сам-то давеча жестоко расправился с пиратом, отломив от острова целый кусок, а теперь клонит непонятно куда с клятвами и обещаниями.
Я легко освободилась из его объятий и подошла к воде.
— Понимаешь, Сорро, мне очень тяжело на душе. Мы впутались в очень нехорошую историю. И с каждым днем смерть все ближе подбирается к нам. Я имею в виду не только себя и тебя! Это касается и Рэтти, и Сунна и даже спасенной нами централки! Нам надо уходить из Анфа. Завтра на рассвете, а еще лучше, прямо сейчас разбудить Рэтти и уплывать на север, к Гора, в Эстэрру. Нам надо спасти родные земли.
— Поэтому я и не хочу быть принцем какой-нибудь державы, — милым тоном заметил он, обнимая меня за плечи, — вы, короли, вечно ратуете за спасение родной страны. А мы, простые люди, живем так, как нравится… Неужели Анжелике не хочется хоть одну ночь побыть простолюдинкой.
Его большие пальцы нежно прошлись по моей шее, откидывая волосы через плечо, а его горячие губы прикоснулись к мочке уха.
С ним мне спокойно. Он живет, как ему нравится. Он любит того, кого он хочет. Для него нет границ и запретов. А еще у него нет памяти…
— Сорро, прекрати, — я отошла в сторону, — нам никогда не быть вместе. Не тешь себя наивными надеждами, будто я брошу Нордэрд и выйду за тебя замуж. Не ври мне и про Томойо и Юки. У тебя уже есть семья. Зачем тебе я? Скажи правду!
Она опять обнял меня. Какой настойчивый.
— Лика, у меня нет прошлого, нет будущего, есть только настоящее. А сейчас со мной рядом ты. И я хочу…
— Глупости! Любя меня, ты предаешь Томойо!
— Сестра будет только счастлива, если я женюсь.
— Я прекрасно вижу, что она тебе далеко не сестра. И что у нее растет твой сын.
— Племянник, — Сорро был непреклонен.
— Кому ты врешь, милый? — вздохнула я, освободившись из его объятий.
— Она жена Су, моего лучшего друга, мне она сестра. Мы с ним отправились в Централь, чтобы достать из Миррор артефакты и перепрятать их в четырех странах Инселерда. Мы работали на президента, тебе уже Кани рассказывала. И мы справились… почти справились с нашей задачей. Су достал из озера все четыре орудия. Он был обычным человеком, и мечи с посохом ничего не могли ему сделать. Но когда к артефактам прикоснулся я… следующее, что я увидел, была Ню, лизавшая мое лицо. И так начались мои годы странствия по Хигаши в поисках Су и моей памяти.
Я не смогла и слова вставить в эту исповедь. Мало того, что разбойник меня обманывал все наше путешествие, притворяясь умалишенным, стукнутым по голове, контуженным и потерявшим память, так он еще был в курсе дел Централи и работал на ненавистного мне президента.
