Он как в воду смотрел. Вернее — знал жизнь. Кстати сказать — я в общем-то и сам подозревал, что дело не закончилось. Через час после того, как кладовщик был изгнан из своего логова, Кендала вызвал управляющий, а еще через полчаса на складе объявился и кладовщик, улыбавшийся во все зубы, довольный, будто сорвал банк:
— Валите отсюда! И быстро! И на защиту своего покровителя на рассчитывайте! Он сам последние дни тут доживает! Кончилась его власть! Ключи сюда! Быстро! И чтобы духа вашего не было в складе!
Лазис неприятно улыбнулся, подошел вплотную к побледневшему кладовщику и тихо сказал:
— Интересно, а воскрешать мертвых управляющий умеет?
— Ты чего, чего задумал?! — заверещал кладовщик, побледнев как полотно и делая несколько шагов назад, туда, где маячили лица его прихлебателей. Я видел этих парней, они постоянно ныряли в склад, где задерживались на неопределенное время. Не знаю, что они там делали, но с кладовщиком у них была тесная связь, это без всякого сомнения. Делишки вместе делали. Какие именно? Да кто его знает…честно сказать — мне было неинтересно. Наверное, вместе воровали.
— Пойдем, Лазис! — я схватил стражника за руку и сжал так, что тот охнул и ошалело посмотрел мне в глаза. Я опомнился — надо соразмерять силы. Забываюсь.
Когда вышли, стражник уважительно сказал:
— Ну и силен же ты, Тихий! Не ожидал! Худой, жиденький, кажется — переломишь пополам, а силища… Ладно. Так что делать будем?
— А вон Кендал идет, сейчас нам что-то хорошее расскажет — ухмыльнулся я, радуясь перемене темы разговора.
Судя по хмурому лицу Оуга, ничего хорошего от него ожидать не стоило. Так и вышло — как и объявил кладовщик, Кендалу объявлено, что он служит до конца седмицы, а потом — в свободный полет. На его место уже подыскивают человека. И что пускай не рассчитывает на выходное пособие — не дождется. В общем-то ничего нового мы не узнали.
Выслушав, я попросил Кендала отпустить меня до завтрашнего дня — схожу в город по своим делам. И незаметно для Лазиса подмигнул. Кендал тут же «врубился», серьезно объявил о том, что я заслужил увольнительную, так что могу не приходить и до послезавтрашнего утра. А Лазису сказал, что тот свободен до завтра, ну а завтра решим, что и как нам делать в связи с сегодняшними событиями — само собой имелось в виду сегодняшнее наше воцарение и изгнание из райских кущ, именуемых складом. Лазис спокойно воспринял это известие, отсалютовал начальнику, кивнул мне и побрел в сторону столовой — ну а куда еще идти знающему жизнь солдату? Поесть в запас, потом поспать в запас — вот день и прошел.
А я побрел в казарму под любопытными взглядами моих соратников. Они явно слышали о моей новой должности, и даже знали, что нас уже из склада изгнали. И еще знали, что Кендалу тут больше не служить. Но вопросов так и никто не задал.
Я вышел из замка и пошел по направлению к парому, а когда отошел подальше от ворот замка и они скрылись за придорожными кустами — оглянулся по сторонам, убеждаясь, что рядом нет ничьих любопытных глаз, и сошел с дороги, забираясь в приречные заросли все глубже и глубже. Идти пришлось довольно-таки далеко, километра два, не меньше — по дуге. Потом искал нужное место — что тоже было непросто. В свое время я постарался как следует его замаскировать, чтобы никто и никогда не мог найти его даже случайно. Теперь и сам едва его нашел.
Но нашел. Главный ориентир — совсем маленький, незаметный рисунок на скальном выступе холма у реки. От него отступить ровно десять шагов, подняться по склону к колючему кусту…ай! Тварюга! Вот ведь шипы! Иглы, а не шипы, прямо сквозь одежду, до крови!
За колючими кустами (разрослись, еле продрался) небольшая круглая площадка, покрытая мягкой невысокой травой (тоже мое произведение, как и кусты — нечего жаловаться, сам такие иглы кусту отрастил!). Достаю кинжал, прикидываю…и начинаю резать дерн, вырезая в нем круг диаметром около метра. Точное место не помню, так что с запасом. Кинжал скрежещет по камню — толщина дерна сантиметров двадцать, не больше. Завершив круг, нарезаю дерн кусочками, и это очень похоже на то, как если бы я резал пиццу. Только пиццу от центра в краям, а тут просто квадратиками.
Так же аккуратно, как и резал — снимаю квадратики дерна и укладываю их рядом. Потом, когда закончу дело — приращу на то же место. Конечно, код открытия никто не знает, но…лучше пусть никто и не видит этих «клавиш». Береженого бог бережет.
Да, хорошо, что круг сделал с запасом — «клавиши» оказались чуть в стороне, на самой границе вырезанного круга. Убираю кинжал, и привычно жму «клавиши» в определенном ритме. Нажав — жду. Секунда, две, три…каменная плита медленно-медленно откатывается в сторону, открывая темное нутро подземелья. Дерн повисает, оторвавшись от плиты, и я быстро ныряю в сухую прохладную темноту. Глаза еще не привыкли, так что я на ощупь нахожу «клавиши» с внутренней стороны, давлю на них и закрываю проход. Все. Теперь можно спокойно посидеть, дожидаясь, когда мои кошачьи глаза привыкнут к темноте. Да и просто отдохну — сегодня был неприятный, нервный день. Одно радует — скоро увижу Уголька, небось соскучился там без меня!
Сидел полчаса, не меньше. Даже задремал. Проснулся как от толчка, как Штирлиц в кинофильме. Вскочил бодр и свеж и зашагал по тоннелю вперед. Идти было несложно — вход узкий, меньше метра диаметром, а вот дальше уже идешь в полный рост и даже потолка макушкой не задеваешь. Ну…по крайней мере я не задеваю, высокому человеку все-таки наверное низковато.
Дошел даже быстрее, чем поверху, что в принципе и немудрено — я ведь вверху шел по дуге, вдоль реки, а здесь — прямо, как стрела. В тоннеле темно, хоть глаз коли, но после того, как я посидел и привык к темноте — вижу не то чтобы ясно, но…вижу. По крайней мере руками по стенке не шастаю. Да в принципе света хватает — стены светятся сами по себе. Я еще в прошлые разы, когда здесь ходил, заинтересовался — откуда идет этот свет? Оказалось — светится плесень. Тонкий темный налет — это она и есть. Живет себе на камнях тоннеля, чем питается — неизвестно, но только светится в темноте, а если некоторое время освещать ее магическим светляком — светиться начинаетмногократно сильнее. Некоторое время, конечно.
Черный комок едва не сбил меня с ног! Вот же чертенок! Как он так быстро растет?! Эдак на него еды не напасешься, все мои запасы сожрал! Ну…почти сожрал. Уже не котенок, уже размером со взрослого кота! Блестящий такой, гладкий, морда наглючая! Как и положено черному коту. Улыбается, чертенок, мурлычет. Его мясом не корми, только дай понежиться у меня на груди. Хотя…насчет мяса — это я погорячился. Мясо — это наше все!
Кормлю чертяку, добавляя в корм травку и еще кое-какие минеральные добавки. Расти-то ему надо! А откуда брать микроэлементы? Эдак рахитом может вырасти. Ему нужны витамины, нужен правильный корм. Стараюсь!
Ох и здоровый вымахал…глаза желтые, светятся! И улыбка…придурок тот, кто сказал, будто у котеек нет лицевой мимики. Да черта с два! Я прекрасно вижу, когда он улыбается, когда попрошайничает, строя умильную морду, когда он сыт и доволен — просто по морде вижу, без всякой ауры!
— Друг! — вдруг слышу у себя в голове, и едва не вздрагиваю — Друг! Хорошо!
Опа! Вот оно, то, чего я ожидал, и чего честно сказал слегка побаивался. Началось!
— Друг — повторяю я, и показываю себя, давая картинку в мозг кота — Альгис. Я — Альгис
— Друг! Альгис! — повторяет кот, и прижимаясь ко мне облизывается, и довольно прикрывает глаза.
— Уголек. Уго! Ты — Уго! — передаю я картинку довольного черного кота, отблескивающего в свете магического светильника. Вот как так получается — вроде бы черный цвет поглощает свет, но шерсть кота блестит! Просто сверкает! Эдакий черный бриллиант, да и только.
— Уго (картинка — кот) Альгис. Друг (картинка — человечек) Хорошо!
А хорошее имя я ему придумал, точно. Был Уголек, а вырос — стал Уго. А Уго, насколько помню — дух. Дух подземелья, Уго! Хе хе…
