— Я все понимаю. И очень не хочу, чтобы если когда-то такое повторится, то произошло лишь потому, что кто-то леадорец, а кто-то нет, — она сжала кулачки.
— А что ты сказала насчет возможного продолжение этой истории? — спросил я.
— Надеюсь, что этого не случится. Тот леадорец, который, как ты говоришь, сбежал, он видел тебя, входящим в нашу миссию. И пришел выяснить, кто ты и что здесь делаешь. Кстати, он приходит уже второй раз, — сообщила Элиан, снова потянувшись к чашке. — Сначала, я не могла понять о ком речь, а потом не могла поверить, что речь о тебе. Лишь после того, как он описал Агашимаю, я догадалась, что речь именно о вас двоих. Ему сказала, что он, скорее всего, путает тебя с кем-то. Сказала, что ты занимаешься лишь переводом свитков, и у нас на очень хорошем счету. А также добавила, будто ты — не простой человек и у тебя очень высокие связи в княжеском дворце. Но он обещал, что просто так не оставит это дело.
— Спасибо, Элиан, — я погладил ее руку. — Твоя поддержка дорогого стоит. Но за меня не переживай. Правда на нашей стороне. Кто-кто, а мы с Агатой в обиду себя не дадим.
Конечно, ей этот разговор был очень неприятен. Но хорошо, что он состоялся. Вдвойне хорошо, что Элиан отнеслась с пониманием к случившемуся и поняла причины, толкнувшие меня с кошей на убийство. Может быть для полного откровения я должен был сказать ей, что ненавижу мужчин-леадорцев, и обожаю их женщин. Только это уже эмоции, которые в большинстве случаев выпускать вредно. Я снова подумал об Алане Башарове, подумал, что очень глупо уподобляться ему, и поэтому даже о мужчинах-леадорцах я не смею судить так, как рассуждал раньше, сжигаемый ненавистью. Ведь наверняка есть среди них вполне нормальные, ничем не отличающие от нас, обычных людей.
Скоро мы покончили с завтраком и этим разговором. После чего я поспешил в «Хрустальный Филин», чтобы Агата перерисовала со смартфона новый материал для перевода, заодно чтобы поменять повербанк и обсудить планы на ближайшие дни. Идя к таверне, я подумал, что меня может там ожидать весточка от Латеи. И тут вскочил непростой вопрос: а кто для меня привлекательнее, кто важнее для меня: Элиан или Латея. Надо признать вопрос хреновый, потому как выбирать не хотелось. Меня влекли тайны Латеи, ее необычность, ее точеная фигурка и ее страсть в постели, и… и очень много чего еще. Я обожал Элиан и меня влекли ее тайны… Я снова сказал «тайны»? Я повторился? Да! Потому что у Элиан не меньше тайн, скрытых в ее душе. Например, ее склонность к грубости в постели тоже очень интересна. Мне хочется познать ее всю. И ее безупречная фигура, ее медлительная величавость, ее желанная грудь с чувствительными сосками и великолепная задница. Боги, такая тугая на моем члене! Я люблю Элиан. Люблю ее острые розовые ушки и ее глаза. Люблю ее губы, ласкающие фильтр сигареты, словно это очень маленький нежный член.
Я не знаю, кто мне милее, и кто важнее. Мне они нужны обе. С этими мыслями я пришел в таверну. Увы, весточки от Латеи не было. Имелась только Агашимая с устным приветом от Нейшши. Я не сразу врубился, кто это. Лишь потом вспомнил, что так звали кеошерийку-рабыню, спасенную в эльфийском складе. А Агата, хитро щуря изумрудные глазки, добавила:
— Кажется она тебя тоже любит.
Не знаю, что мне в этот момент захотелось больше: смеяться или плакать. Видя выражение моего лица, коша с пониманием добавила:
— Да, да, понимаю. Это уже перебор. Давай лучше поговорим о сейфе. Видно по всему, настрой у тебя серьезный, и ты сегодня трахнешь это стальное чудовище.
— Кош, «трахнешь» — здесь не совсем верное слово, — я все-таки улыбнулся. — Но я постараюсь войти в его глубины. И очень надеюсь, что карта этой ночью будет у нас. Хочешь, поделюсь дурной новостью?
— Ага, — с улыбкой сказала она.
Пока коша перерисовывала с Самсунга материал для перевода, я вывалил ей весь утренний разговор с Элиан об эльфе, опознавшем меня. Добавив в конце, что теперь этот мудозвон знает, где меня искать, на случай если решится свести счеты.
— Твоя Элиан — хорошая девочка, — сказала кеошерийка. — Вообще, тебе всегда достаются хорошие девочки. Вот, например, я, — она зашипела от смеха. — Если серьезно, то теперь тебе требуется больше осторожности. Впрочем, что я говорю? Это пустое сотрясение воздуха. Если этой ночью карта окажется у нас, то незачем больше ходить в их миссию. А в большом Вятиче они тебя или, вернее, нас, замучаются искать.
— Нет, кош, в миссии есть некая хорошая девочка, и я не могу и не хочу рвать отношения с ней, — отозвался я. — Давай, прогуляемся немного, заглянем к обеду в «Карась и Щука», навестим Ставрова и потом ты проводишь меня в миссию. Буду готовиться к судьбоносному вечеру.
Отобедали мы сегодня раньше положенного и, отягощенные тремя порциями карасей на двоих, потопали в сторону книжной лавки. Я бы к Ставрову сегодня не заходил — зарисовки для перевода легко могла передать Агата. Но была небольшая надежда, что хитрый старичок все-таки соизволит рассказать хоть что-то полезное о таинственной госпоже Латее. И вышло так…
Илья Васильевич, как обычно, решил напрячь нас своим чаем. Деваться было некуда и мы согласились. Уже по пути в его темную комнату, которая без окон, но, слава богам, с дверью, Агатушка мне шепнула:
— Он хочет, чтобы мы обоссались!
— Я все слышу! — сообщил хитрый старичок, шагавший шагах в семи от нас.
И когда началось чаепитие, похожее здесь на особый ритуал, с обязательным явлением его полненькой служаки и наполнением чаш ароматным и горячим напитком, я снова прицепился к старичку с вопросом:
— Ну, Илья Васильевич, что-то удалось выяснить по госпоже Латее? Ведь мы с Агатой понимаем, что вы очень способны выведать даже такие тонкие вещи. Понимаете ли… Путь в спальню княгини только через Латею — иных способов пока не вижу, — сказал я, поднося чашку ко рту. — А чтобы действовать через Латею, нам важно понимать, кто она во дворце. Действительно ли ее возможности так велики, как то она сама говорит.
— Велики-велики, — он усмехнулся, подув на горячий чаек в чашке. — Скажу я вам так. Какой она пост занимает при княгине, вряд ли кто знает на самом деле. А кто знал, того уж нет, — и здесь он рассмеялся, а потом, подмигнув мне, добавил: — В шутку пугаю. Тебе-то зачем знать лишнее? Раз она вызвалась помочь — пользуйся с благодарностью. Зачем глубже копаться? Одно могу сказать точно, она — точно не бабка-Ружена, хотя сходство редчайшее. Возможно, она сестра княгини, даже как бы не родная, а возможно магичка ее светлости. Говорят, есть там такая, только никто ее не видел. В общем, очень советую не совать нос туда, где прищемят. И сам я не хочу в это дело лезть.
Получается со Ставровым мы поговорили почти ни о чем. Только чаю напились так, что колени подгибались.
Выйдя от Ильи Васильевича Агашимая, проводила меня до миссии. При чем решила коша это делать впредь, на случай если те хреновы работорговцы-эльфы решат меня подловить в переулке. И встречать она порывалась — ну это уже полная глупость. Я еще для хохмы предложил водить меня за руку.
В этот раз я поднялся к Элиан беспрепятственно. Видно, светлейшая госпожа высказала недовольство Олгелу и воинам порядка.
— Я готова к прогулке и даже к ночлегу в «Капитане Боррисе», — сказала Элиан после недолгих, но жарких поцелуев.
Этим она меня слегка озадачила, ведь не хотелось переносить вопрос с сейфом еще на день. Поэтому я ей сказал:
— Элиан, зайка, а у меня сегодня как у тебя вчера. Во-первых, вдоволь находился с Агатой по всяким делам. А, во-вторых, хочется расслабиться. И желательно с винопитием. Как ты на это смотришь?
— Очень хорошо, — она потерлась о меня грудью. — Давай тогда в библиотеке долго не засиживайся. Пару часов тебе хватит?
Я кивнул. Еще бы! Мне и пяти минут хватает, чтобы сфотографировать манускрипты.
— Тогда я здесь все пока подготовлю. Жду тебя, — она меня поцеловала и отпустила на трудовые подвиги.
Быстро справившись с фото свитков, я решил не тратить время впустую, а позаниматься по древне-аштумской технике энергетической прокачки. И примерно час-полтора усердно занимался ей. Но позже меня начало охватывать волнение. Чем ближе приближалось время, назначенное Элиан, тем сильнее нарастало волнение. В голову лезли очень неприятные мысли. Не должен я поступать так с женщиной, которая доверилась мне! Может быть к черту этот клофелин? Выбросить его, чтобы не было ни малейшего соблазна? Выбросить эту дрянь, и все честно рассказать моей остроухой девочке? Опасение было одно, но очень серьезное: когда эьфийка поймет, что я покину ее, отправившись на поиски гробницы, то откажется давать мне карту. И никакие увещания, что я потом вернусь, и все будет у нас как прежде не помогут. Кроме того, у нее осталось два желания. Она вполне может… Хотя нет, остановить меня, используя желание — это глупо. Как-то по-детски. Хотя у меня тоже есть одно желание. Но использовать его типа как «открой сейф, мне надо посмотреть карту» — тоже верх глупости. Потому что это просто выходит за рамки не только приличия, но и здравого смысла. Эти желания — наша игра для развлечения. Игра для создания приятного ожидания, приятного времяпровождения, но никак не для решения личных эгоистических интересов в ущерб человеку, который тебе доверился. Переигрывать в этой игре недопустимо.
