Дальнейший разговор прервало появление бегущего Ранека, который еще не добежав до повозки скомандовал:
— Трогай, Цай! — ловко подпрыгнув, он с помощью левитации преодолел последние два метра и залихватски грохнулся на козлы. — Давай, давай, шевели вожжами!
Возница с болью взглянул на деревянную лавку под сидением и с укором мотнул головой. Мол, нельзя же так относиться к имуществу, но похасы уже тронулись, сразу переходя на довольно быстрый аллюр.
Сразу за воротами располагалась развилка, но пытавшемуся свернуть направо Цаю, колдун приказным жестом указал налево:
— Поворачивай туда. Отправляемся прямиком к Поднебесным Садам, а выступления будем проводить по городкам вдоль королевского тракта.
Королевский тракт пересекал наискосок всю Менсалонию и почти ровной стрелой соединял крупнейший порт Ассарию, через Гонгат со столицей Граданой. Видимо раньше намечался немного иной путь, потому что возница после короткого молчания поинтересовался:
— Чем озеро Любви не понравилось?
— Да там и денег ни у кого нет, и скука зеленая, — беззаботно отмахнулся покровитель и владелец передвижного театра. Лицо его при этом сразу стало мечтательным: — А вот если мы вдоль тракта пару удачных выступлений сделаем, то нас обязательно Садовники к себе позовут. Вот там то мы точно заработаем!
— Ага, — буркнул возница себе под нос, — И фруктов волшебных поедим.
— Почему бы и нет? — прекрасно его расслышал колдун. — Мне уже пару раз повезло в этом деле, так потом три ночи подряд Сонный мир снился. Красота! Есть что вспомнить! — он резко повернулся в сторону рабов: — А ты, коллега, едал волшебные плоды из Поднебесного сада?
— Да я про них вообще только сказки слышал, — признался Уракбай.
— Ну а ты, Заринат, ел волшебные плоды?
Опекун хотел ответить вместо глупо улыбающегося подопечного, но тот вдруг заговорил сам:
— Ел…, кажется…
— Вот так вот! — многозначительно констатировал Ранек, оглядывая своих умственно полноценных путников, — Учитесь на любой вопрос отвечать с правдивым оптимизмом и вас если и не станут уважать, то завистью обеспечат сполна.
— Да нет, — заступился за приятеля Уракбай, — Он не врет, он просто не помнит. Или не понял о чем идет речь.
— Ты так думаешь? — продолжал веселиться колдун, радостно поглядывая по сторонам дороги. — А вот давай еще раз у него спросим. Эй, Заринат, ты вот когда ел волшебные плоды и тебе потом снился Сонный мир, то кого и что ты там видел?
Про крылатых обитателей даже Уракбай не знал, поэтому пожал плечами и закатил глаза под веки, показывая, что на такие вопросы нет ответов. Тогда как голос бывшего десятника, с некоторой натугой и хрипотой стал перечислять:
— Там эти, дуниты…, да, и дунитки… И деревья с медовыми стручками…, да. И поляна…, огромная, с большими цветами.
Теперь проняло всех троих. Даже возница повернулся назад, совершенно игнорируя вожжи в руках и несущихся с приличной скоростью похасов, и в упор уставился на умалишенного раба. Что в его, что в глазах колдуна читалось открытое восклицание: «Да этот тип над нами издевается!» По крайней мере, именно это прочиталось для молодого ордынца, и он опять попытался заступиться за своего подопечного:
— Он вообще-то такой выдумщик. Не обращайте на его лепет внимания.
— Ты уверен? — сузил глаза Ранек, сразу неожиданно превращаясь из добрейшего и увлеченного человека во все подозревающего разбойника. — А ведь он сказал чистую правду. Так оно и есть в Сонном мире. Откуда он это знает?
— Насколько я проинформирован, — без всякой запинки принялся врать прямо на ходу бывший аферист, — Мой сослуживец в прошлом принадлежал к очень богатому роду. Но в результате кровавой междоусобицы остался совершенно один и в знак скорби поступил в армию Фаррати. Так, по крайней мере, мне один десятник по пьянке разболтал. Даже не мне лично, а я подобный разговор за соседним столом подслушал. Вот именно поэтому Заринат и с чистокровными скакунами обращаться умеет, и в бою силен как пять драконов, да и выжил при сражении с Титаном благодаря своей сноровке и ловкости.
— М-да? — теперь колдун смотрел на рабов с явным сарказмом: — Что-то ты, коллега темнишь и явно чего-то недоговариваешь.
— Да чтоб меня шейтар загрыз! — натурально обиделся Уракбай. — Он ведь все-таки десятник, а я рядовой пехотинец. Когда же ему было со мной откровенничать на службе? Только в госпитале можно сказать, и сдружились, жалко мне его стало, калеку одинокого. Вот я его и забрал в свой родной Эмран. Не пропадать же человеку.
После этого возница многозначительно посмотрел в глаза колдуна, пожал плечами и только затем вернулся к управлению похасами. Тогда как Эль-Митолан с некоторым раздражением почесал затылок под своим пыльным хвостов и пригрозил:
— Ладно, на ближайшем привале я вас обязательно на ложь проверю. Найдутся средства и без Сонного Покрывала.
— Нам скрывать нечего! — гордо ответил Уракбай, но сразу непроизвольно скосил глаза на своего бывшего сослуживца и добавил: — По крайней мере, мне — точно!
Но сам, в который раз мысленно воскликнул: «И откуда он все знает?! Вон даже волшебные фрукты едал. Правда и сам помнит об этом скорей неосознанно. Может его тряска опять в чувство приведет? Буду посматривать…»
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
УДАРНЫЙ КУЛАК
При всей своей опытности и организованности наемники очень выгодно отличались от подобных сборищ любителей наживы. Из-за царящей в полку дисциплины эти люди смотрелись как небольшая, но непобедимая армия. Практически весь личный состав постоянно находился в движении, раздавались бодрые команды, неслись во все стороны вестовые, и весь полк как бы размеренно дышал. Но на самом деле наемники очень умело создавали только видимость движения, практически при этом топчась на месте.
Если бы они захотели, то преодолели данное им расстояние похода втрое быстрей. Но все получалось наоборот, хотя с большим видимым шумом и эффектом. Вперед посылалась разведка, затем дорогу прощупывали отделенным сознанием маги, потом выдвигался дозорный отряд прикрытия, и только затем в жестком, нерушимом строю двигался весь полк. Помимо этого, по желанию Пиюса и нескольких его приближенных, наемники охотно и безоговорочно демонстрировали свою отменную выучку при атаке, брали условного противника в «клещи» и успешно штурмовали назначенные для учебных целей сопки вдоль пути своего передвижения. То есть нарабатывали тактику совместных действий для обеспечения будущих побед.
Выглядел полк очень грозно. И, как предполагалось, передвигался быстро. Хотя, как оказалось в итоге, не так быстро, как хотелось бы. Но это Пиюс осознал только на третьи сутки пути, когда понял, что до Игольчатых гор двигаться еще больше суток. Да и то сомнительно. С некоторым разочарованием он обратился к командиру наемников:
