Ильбрик вновь звонко рассмеялся.
— Мы попадем в Кэр-Малод еще до утра.
ГЛАВА ВТОРАЯ
СРЕДОТОЧИЕ ВЛАСТИ
Люди Туха-на-Кремм Кройх с изумлением взирали на троицу, что приближалась к замку.
Гоффанон уже пришел в себя, он бежал рядом с Тонкой Гривой, ни на шаг не отставая от скакуна. Он то и дело ворчал на Ильбрика, наставившего ему синяков, но говорил он шутя, понимая, что Ильбрик спас ему и жизнь, и честь.
— Так вот он, Кэр-Малод, — сказал златовласый сын Мананнана, когда конь его остановился перед рвом, окружавшим крепость. — Когда-то он был другим.
— Разве ты уже бывал здесь? — поразился Корум.
— Конечно. В давние времена неподалеку отсюда собирались сидхи. Отец привозил меня сюда незадолго до своей смерти, перед боем, из которого он не вернулся.
Ильбрик спешился и, осторожно сняв Корума с седла, поставил на землю. Корум чувствовал себя разбитым — ночная езда по дорогам иного мира чрезвычайно утомила его. В руках он сжимал шкатулку — дар короля Даффина. Кольчуга Принца была изодрана, шлем разрублен. Затупившийся клинок был покрыт зазубринами. Небольшие, но многочисленные раны сильно мешали Коруму — он шел с трудом. И все же Принц нашел в себе силы гордо крикнуть стражам:
— Это я, Корум, вернулся в Кэр-Малод! А это мои друзья, защитники мабденов! — Он приподнял шкатулку над головой. — Здесь, в этой шкатулке, лежат
Золотой Дуб и Серебряный Овен, что помогут вернуть вам Верховного Правителя.
Мост был быстро опущен. На противоположной стороне их ожидали Медбх и Джерри-а-Конель с неизменными крылатым котом и шляпой.
Выбежав навстречу Коруму, Медбх обняла Принца и стала целовать его глаза, лоб, губы.
— Любовь моя, идем скорее домой, — плача сказала Медбх.
Джерри-а-Конель сказал бесстрастно:
— Эмергин при смерти. Боюсь, мы можем опоздать.
Появился король Маннах. Лицо его было мрачно. С достоинством он приветствовал двух сидхи.
— Вы оказали нам честь своим появлением. Достойных друзей привел с собою Корум.
На утренних улицах стал собираться народ. Людей короля Файахэда среди них не было.
— Король Файахэд уже отбыл?
— Ему пришлось уехать, ибо пошел слух о том, что Фой Мьёр навели ледяные мосты через море, чтобы напасть на его страну.
— Фой Мьёр действительно навели ледяной мост, но вот только напасть они собирались не на страну короля Файахэда. Они шли на Кэр-Гаранхир, — там мы и сразились с ними. Мы — Гоффанон, Ильбрик и я.
И Корум рассказал королю Маннаху о том, что случилось с ним и Гоффаноном после того, как они расстались с Джерри-а-Конелем.
— Теперь же, — сказал Принц напоследок, — у мне нужно поесть. Думаю, мои друзья тоже не откажутся от обеда. Потом я хотел бы отдохнуть часок-другой мы не спали всю ночь.
— Ты убил Фой Мьёр! — воскликнула Медбх. — Значит, их может поразить не только Черный Бык?
— Я только помог сразить одного из них — самого больного и самого маленького, — улыбнулся Корум. — Если бы не Ильбрик, это чудище раздавило бы меня.
— Благодарю тебя, о, великий Ильбрик! — сказала Медбх, поклонившись сидхи. Густые, рыжие волосы упали ей на лицо. Она выпрямилась и, откинув волосы назад, посмотрела в смеющиеся глаза сидхи. — Если бы не ты, я одела бы на себя черные одежды.
— Этот маленький вадаг очень смел. — Златоволосый великан засмеялся и сел на крышу соседнего дома.
— Да, он очень смел, — согласилась Медбх.
— Теперь идем со мной, — сказал король Маннах, взяв Корума за руку. — Ты должен посмотреть на Эмергина и сказать мне, сильно ли он изменился. — Король Маннах оценивающе взглянул на Ильбрика. — Боюсь, что вам не удастся пройти в мои покои, о, Сидхи!
— Я с удовольствием посижу и здесь, — ответил Ильбрик. — А тебе, Гоффанон, было бы полезно сходить туда.
Гоффанон согласно кивнул:
— Мне действительно хочется посмотреть на Великого Друида — я ведь тоже участвовал в его спасении. — Он прислонил свой топор к ноге Ильбрика и пошел за королем Маннахом, Медбх, Джерри-а-Конелем и Корумом. Они прошли сквозь тронную залу и остановились у двери, ожидая, пока король Маннах отопрет ее…
Комната была залита ярким светом факелов. Снять с Эмергина овчину никто не решался, но теперь она была отмыта. Верховный Правитель лежал среди множества блюд, что были наполнены всевозможными травами.
— Нам так и не удалось найти нужной травы; все это может разве что продлить его жизнь на несколько часов, — сказал король Маннах. Он раскрыл шкатулку, которую ему отдал Корум. Нахмурясь, он стал рассматривать ее содержимое.
— И что мы должны с этим делать? Корум покачал головой.
— Не знаю.
— Он не сказал нам об этом, — добавил Джерри-а-Конель.
— Так значит, все напрасно? — воскликнула Медбх.
— Думаю, что нет, — сказал Гоффанон, выступая вперед. — Мне кое-что известно о Дубе и Овене. Они были предназначены именно мабденам. Если мабденам будет угрожать опасность и с ними уже не будет сидхи, эти вещи должны будут помочь им. Некогда жила одна сидхи, что звалась Девой Дуба. Она дала обет мабденам, но в чем он состоял, я не знаю. Мы должны перенести Дуб и Агнца туда, где присутствует Сила, например, в Крэг-Дон.
— Это нереально — путешествие займет слишком много времени, — сказал Корум. — Смотри, Правитель ослаб даже за время нашей беседы.
— Да, это нереально, — согласилась с Корумом Медбх.
Верховный Правитель едва дышал; его лицо было так же бледно, как и овчина, укрывавшая его тело.
— Курган Кремма, — сказал Джерри-а-Конель. — Чем вам не средоточие Силы?
— Верно. — Король Маннах улыбнулся. — Именно оттуда к нам пришел и Принц Корум.
— Если это так, тогда нам и ходить далеко не придется, — сказал Гоффанон, пощипывая бороду. — Джерри-а-Конель, можешь ли ты спросить Эмергина, подходит ли ему это место?
Джерри покачал головой.
— Мой кот говорит, что Великий Друид слишком слаб для этого. Разговор его доконает.
— Мне не нравится твоя ирония, — сказал король Маннах. — Потерпеть поражение сейчас, после того, как столько было сделано, было бы слишком обидно.
И, словно подтверждая слова короля, Эмергин неожиданно заблеял.
Не сумев справиться с приступом отчаяния, король Маннах отвернулся к стене и простонал:
— О, Правитель!
Гоффанон положил свою огромную ручищу королю на плечо и сказал:
— Как бы то ни было, его стоит отнести на Курган Кремма. Кто знает, может быть, это произойдет и там. Сегодня полнолуние — время омелы и дуба. Я слышал, что это лучшая ночь для волшебства и заклинаний. Именно в полнолуние сближаются Пятнадцать Измерений, и многое становится возможным.
