– Покажите пропуск. Никто не покинет Скиррию без разрешения моего отца.
Таша надеялась, что Вассайл достанет какую-нибудь бумагу, потому что царевич очень плохо читал. Вместо этого лорд спокойно сказал:
– Я понял его последние слова как разрешение. Колени ее подогнулись. Испуг кузины забавлял Федора.
Почему она не такая смелая, как Софья?
– Двух птиц одним выстрелом! Отличная ловушка. Сдайте оружие. Вяземский, твои первые.
Стрельцы ощетинились, словно загнанные в угол волки. Их вожак елейно улыбался.
– Это неблагоразумно, ваше высочество. Вам понадобится наша поддержка. Клинки смертельно опасны.
Таша знала, что сейчас Федор взорвется. Кузен не терпел возражений.
– Разоружить! – взревел он. – Вы вернетесь в Кинск со мной – в цепях! Не знаю, как вы добрались сюда! Но мне пришлось тащиться за вами в такую погоду, и я не останусь здесь!
Вяземский огляделся, оценивая, на чьей стороне преимущество, выбирая, к кому примкнуть.
– Мои люди и я с радостью сдадим оружие, если шивиальцы сделают это первыми.
Конечно, такое никогда не произойдет.
– Могу я предложить кое-что, царевич? – раздался новый голос. Все обернулись и нахмурились при виде ослепительной улыбки Бо. – Зачем вести его назад до Верхнего города? Почему сейчас не открыть ему правду? Это поможет скоротать время.
– Что тебе известно? – возразил Вяземский. – Я знаю, что кто-то оболгал меня. Как царевича впутали в это?
– Правда всегда так неуловима! – печально произнес Бo. – Не беспокойтесь – всегда найдется что-то тайное…
Федор почесал бороду, задумавшись. Таша никогда не видела, чтобы кто-либо вел себя подобным образом с царевичем. Клинок действительно такой сильный, как кажется?
– Расскажи нам, Вяземский, – сказал он. – Ты решил принять предложение его светлости? Я могу подтвердить что он честный и благородный хозяин. Верит в двустороннюю природу верности. Серьезно относится к своим обязанностям перед слугами. Например, если сейчас вам потребуется наша помощь, он прикажет поддержать вас в правой борьбе против самодержавия.
– Клевета! – крикнул Вяземский.
– Воевода, я знал, с чего начинать. Думаю, вам лучше выбрать сторону раз и навсегда. У вас семеро плюс вы сами, у лорда Вассайла четверо. Разница ощутимая! Я сам покалечу его высочество, если вы не в силах пролить царскую кровь, Остальным лучше умереть, не так ли? Как вам такой расклад?
Слушающие разделились на два отряда. Люди Вяземского не доверяли царевичу после того, как он явился причиной смерти трех стрельцов на Базарной площади. Федор не знал, как поступить. Потом увидел Ташу и кивнул ей:
– Подойди сюда. Там небезопасно. Она покачала головой.
– Иди сюда! Ты ведь не хочешь меня разозлить?
С упорством быка он двинулся вперед. Таша спряталась за каменную стену в конце скамьи.
– Предупреждаю тебя. Иди сюда или я применю силу. Королева Шивиаля и не пыталась стоять, а даже если бы и захотела, ноги все равно не держали ее. Ей было трудно дышать…
Лорд Вассайл встал между ними.
– Царевич, вы обращаетесь к королеве Шивиаля. Прошу вас быть более уважительным.
– В сторону, ты, гниющий старый дурак!
Федор хотел было оттолкнуть Вассайла с пути. Меч Аркелла помешал ему это сделать. Царевич потянулся к сабле, и запястье Клинка дернулось. И тут началось… Таша видела, как меч прошел сквозь бороду Федора. Царевич упал и распластался на полу. Лорд Вассайл издал странный крик и опрокинулся на руки Бомона. Мечи мелькали, раздавались крики.
Таша бросилась на пол и закатилась под лавку. Где Ольга?
– Стойте! Стойте! Все! – крикнул Вяземский. – Подождите!
Таша встретилась с изумленными глазами царевича, лежащего на полу. Река крови стекала с его бороды, поток, океан крови, больше, чем могло быть в любом смертном. Она довольно часто видела, как перерезают горло свиньям. Кровь пускали в ведро, но ее было не так много. Он поднес руку к шее, пытаясь зажать рану пальцами.
– Ты умираешь! – прошептала Таша.
Странно, она смеялась, хотя было не смешно. Почему она смеется? Федор – наследник Игоря. Он не должен умереть.
На губах царевича пузырилась кровь. Рядом с ним на полу лежал лорд Вассайл. Клинки стояли перед ним на коленях. Его лицо покрылось пятнами, агония исказила черты. Он тяжело хрипел и держался за грудь.
– Подождите! – снова вскрикнул Вяземский. – Ваш главный мертв! Думаете, царь простит вас? Только не Игорь! Он схватит всех в этом доме и живыми скормит псам.
Мужчины рычали, как голодные волки, но никто не шевелился.
Кровотечение у Федора прекратилось. Глаза его не двигались. Лицо приобрело цвет белой бумаги. Таша решила, что не станет оплакивать его. Скиррии будет лучше без него. Теперь Дмитрий станет наследником трона. Нет… ребенок, которого носит Софья.,.
Старик тоже умирал. Зал притих, все молчали перед лицом смерти. Его дыхание останавливалось, возобновлялось и снова прекращалось.
Через мгновение Бомон закрыл ему глаза.
Трое Клинков встали как один и вынули мечи. Выскочили вперед. Сэр Катберт последовал за ними. Крики бряцанье стали. Кровь. Стук подошв. Таша зажмурилась и Закрыла уши. Слов не было слышно, лишь крики ярости и боли. Тяжелые удары. Проклятия и редкие извинения, хлопнула дверь, выкрики и удары стихли. Дверь снова громыхнула, и зал погрузился в тишину. Только кто-то хрипел в агонии. Таша осторожно открыла глаза. Она была в крови, но не в своей.
Мир обезумел.
Повсюду валялись тела: Федора, Вассайла, юноши, наткнувшегося на меч, Вяземского, лежавшего лицом вниз. Это его кровь забрызгала ее.
– Ольга? – позвала Таша, вставая на ноги. – Ольга? Она нашла ее рядом с дверью, мертвой. Не могла найти Бомона или Аркелла. Другие тоже исчезли. Ни у кого не было времени взять верхнюю одежду. Никто не смог бы выжить долго в такую погоду. Таша увидела Оука, изрезанного на кусочки. Если в ближайшее время никто не вернется, значит, в живых осталась она одна.
Когда Таша стала считать трупы, обнаружила, что один из стрельцов смотрит на нее. Он лежал на полу, поджав колени. Она подбежала к нему. Мужчина был немолод, в морщинах, седой. Одежда в крови.
– Могу я помочь? Он кивнул.
– Как? Перевязать?
– Умираю… – Человек несколько раз вздохнул. – Не… хотел… Это заняло три дня…
– Не понимаю, о чем вы.
– Пить.
– Да. – Девушка встала. – Я найду воду.
Таша пробралась меж тел к ведру с водой и принесла ковш умирающему. Почти всю воду разлила по дороге, но ему тоже кое-что осталось. Он закрыл глаза. Она ждала, пока он снова заговорит.
