Им овладело странное ощущение: будто его чувства простираются, как огромная сверкающая сеть Млечного Пути, по всей земле. Он явственно ощущал запах собственной крови на запястьях и дыхание сползавших с горных вершин ледников. Он слышал все звуки ночного мира – легкую переливчатую музыку, которую при движении издавали звезды, отдаленный стон льдов на севере, что продвигались вперед на несколько дюймов каждый год, и шум ветра в покровах, отделявших одну вселенную от другой.
А из-под земли до него доносились стук когтей Дарков и крики Ингольда.
* * *
Внезапно он очнулся. В сиянии лунного света прямо перед собой Руди увидел угрюмое бледное лицо и сквозь лохмотья своей разорванной рубахи почувствовал теплоту рук на своей замерзшем предплечье. Должно быть, он вскрикнул от боли, так как услышал шепот:
– Помалкивай.
Тонкие, покрытые шрамами пальцы орудовали ключом.
Освобождение левого запястья ознаменовалось болью, которая прошила его, как молния. Когда он повис на правой руке, Джил, как могла осторожно, опустила его тело.
«Черт с ними, со всеми экранными красотками и даже с Минальдой, – отупело подумал Руди. – На сегодня для меня нет никого прекраснее Джил Патерсон».
– Что это такое, черт побери? – прошептала она, внезапно отпрянув от печати.
С трудом Руди выдавил из себя:
– Это Руна Уз. Они использовали ее в Карсте, когда заточили в темницу Ингольда. Джованнин согласилась расстаться с ней только ради для меня.
– Очень мило с ее стороны.
Джил с отвращением вытерла ладонь о штаны. Затем вытащила меч и осторожно перерезала черную ленту. С легким хрустом свинцовая печать упала на снег. Джил пинком отбросила ее как можно дальше, затем снова принялась возиться с ключом.
Воздух обжигал Руди легкие, при малейшем движении онемевшее тело пронзали резкие толчки боли. Когда Джил окончательно освободила его, он рухнул в снег, и его тут же накрыла и согрела темнота.
Откуда-то издалека он услышал голос Джил:
– Попробуй только вырубиться – и я тебя убью.
Он попытался объяснить ей, что чувствует себя великолепно, но слова так и не смогли вырваться у него из горла. Джил усадила его, и каждый мускул спины пронизало алой болью. Она набросила на него плащ, запрокинула голову и влила в глотку несколько галлонов напалма.
Руди задохнулся.
– Что это... – и спустя мгновение узнал вкус гвардейского джина.
Он начал возиться, пытаясь выбраться из плаща.
– Замолкни и лежи спокойно, – коротко приказала Джил.
Она стянула с себя куртку и накинула поверх плаща.
– Как ты думаешь, сможешь добраться до Геттлсенда? Я прихватила еды, но много принести не могла. Я дам Минальде знать, что ты в безопасности.
– Спасибо, – прошептал Руди. – Спасибо, Джил. Я даже не представляю, как ты все это сумела устроить, но...
– Выклянчила ключи у Януса. Думаю, он понял... по крайней мере, задавать вопросов не стал, – ответила она, – а в карауле у ворот сегодня ночью стоит Ледяной Сокол.
Руди попробовал шевельнуть рукой.
– Тогда тебе лучше вернуться, – прошептал он. – У вас у обоих будут неприятности, если кто-то заметит открытые ворота.
– Они заперты. – Джил удивленно уставилась на него. – Неужели я оставлю ворота открытыми?
– Но Дарки...
Она пожала плечами.
– Ледяной Сокол одолжил мне вот это. – Она вытащила из-за ремня маленький деревянный амулет, очень старый, ручной работы. Руди сумел разглядеть на нем вырезанную Руну Покрова. Не было смысла спрашивать, как эта штука попала к Ледяному Соколу от ее последнего владельца – племянника императора.
– На скотном дворе должно быть достаточно тепло, а как обойти волчьи капканы, расставленные вокруг, я знаю. Так что за меня не беспокойся.
Он взглянул на ее холодное и бесстрастное, словно высеченное из мрамора лицо, и подивился тому, что там, в теплом мире Калифорнии, считал ее обычным синим чулком. Руди повернулся на бок, и это усилие причинило ему нестерпимую боль.
– Слушай, Джил, – тихо сказал он, – ты спасла мне жизнь, и я никогда не сумею вернуть тебе этот долг. Но мне нужна твоя помощь. Очень нужна.
Она озадачено нахмурилась.
Руди тяжело вздохнул и попробовал сесть. Застонав, он упал обратно, снег забился ему в рукав, когда он попытался подставить руку, чтобы смягчить падение. Однако холода он почти не почувствовал.
– Джил, – продолжил он, – я не могу отправиться в Геттлсенд прямо сейчас. Сначала мне надо кое-что сделать, но я не справлюсь один. Я...
Руди замолчал. Его глаза устремились мимо нее к омытым лунным светом ступеням Убежища.
Там стоял Алвир.
Канцлер легко спустился вниз. Лунное сияние свинцовыми отблесками лежало в складках бархатного плаща, а в руке сверкал длинный обнаженный меч. Он пересек дорогу и начал подниматься на вершину холма по тропинке, протоптанной гвардейцами Элдора. Как только он подошел поближе, Джил поднялась ему навстречу.
– Отойди от него, Джил-Шалос, – низкий голос Алвира звенел в морозном прозрачном воздухе. – Я даже согласен притвориться, что никогда не видел тебя здесь. Но я никак не могу позволить Руди покинуть Ренвет.
Он еще на шаг приблизился к ним. Меч Джил ширкнул в ножнах и бледной молнией сверкнул в лунном свете. Скрытое удовлетворение промелькнуло в глазах Алвира.
– Что это значит? – Руди попытался встать, но поскользнулся на предательской ледяной поверхности. – Мне казалось, ты хочешь, чтобы я покинул Убежище! Элдор никогда не узнает, что произошло.
– Существует риск, на который умный человек не пойдет, – невозмутимо заметил канцлер. – Думаешь, я дам шанс вернуться в Убежище любовнику королевы, магу, который ненавидит меня?
Алвир сделал движение мечом. Луч света, словно кровь, блеснул вдоль лезвия.
– Но я не собираюсь возвращаться! – воскликнул Руди. – Тебе нет нужды...
– Если не умрет Элдор, – в холодном спокойном голосе Джил не было и намека на цинизм. Ее тело покачивалось в едином ритме с вооруженной тенью, маячившей перед ней. В каждом движении проглядывалась готовность, которая не имела ничего общего ни со страхом, ни с гневом. – Не так ли, Алвир?
Руди переводил взгляд с одного на другого:
– Я не понимаю...
– Ну же, Руди, – усмехнулась Джил. – Король, который потерял свое королевство, честь, все, чем владел... как ты думаешь, что ему оставалось после того, как он увидел любимую жену в объятиях ученика своего лучшего друга? Что ты дал ему, Алвир? Маковый отвар? Или твой дружок Ваир снабдил тебя перед отъездом чем-нибудь покрепче?
– Ты схватываешь на лету. – Канцлер иронично улыбнулся. – С тех пор, как Его величество вернулся из подземелий, он каждый раз перед сном принимает маковый отвар. Это снадобье готовит для него только Бектис. А дозировка – дело тонкое. Оставайся на месте, Руди.
