на мерцающую воду. — Я-то уж в Бьярме родилась… — Она покосилась на Кирью и вдруг завистливо скривилась: — Жаль, что я не царского рода. Тогда до сих пор была бы юной, как ты… Вечно юной и прекрасной… Я бы владела зеркалом, а не оно мной…
Кирья недоверчиво слушала, что бормочет старуха. Так, выходит, Калма здесь не хозяйка, а такое же чудище, как прочие?
— Почему ты мне все это рассказываешь? — не выдержала она. — В прошлый раз ты меня погубить хотела!
— Тогда я не знала, а теперь знаю. Ты — царевна, — склонила косматую голову Калма. — Ты сюда пришла как госпожа. Могучий крылатый дух, служивший твоему отцу, отвернулся от него и покорился тебе. Я посылала щучьих ящеров, чтобы остановили тебя, но они отказались меня слушаться. Я отправила Вергиза преградить тебе путь, а он сам провел тебя сюда, прямо ко мне! И у тебя в руках оружие великой силы. Корабль узнал его, зеркало его признало… Оно признало и тебя, царевна. Много лет я пыталась подчинить его себе! Я достигла очень многого в чародействе — но его источник мне так и не дался. Он тут правит, он меняет всех, как пожелает… Но тебя он не изменит. Я склоняюсь перед тобой. Ты хочешь забрать мои владения себе?
Кирья удивленно моргнула:
— Гм… Нет. Если хочешь, пусть Алаунские горы и дальше будут твоими. Моя земля — Ингри-маа.
Склоненная голова Калмы поднялась, белесые глаза испытующе уставились на девочку.
— Тогда зачем ты здесь? Чего хочешь?
Кирья призадумалась.
— Вот чего хочу. Первым делом — верни деду Вергизу его облик и освободи его. Хватит мстить!
— Я не могу, — вздохнула Калма. — Его человечье тело разрушено. Я могу отпустить его на волю, но он теперь змей на веки веков.
— Что ж, пусть пока так, — недовольно проговорила Кирья. — Ну а Мазайку моего найти можешь?
— Мальчишку Вергизова? Если он вблизи от моих владений — могу. Да на что он тебе?
— Это уж мое дело! И вот еще что… Расскажи, что знаешь, про этот лук.
Калма приблизилась к девочке и принялась разглядывать золотой лук. Но Кирья заметила, что ведьма даже притронуться к нему не попыталась.
— Откуда он? Из земли медведей?
— Ага. Я его добыла, — не без гордости добавила девочка. — Зарни назвал его Лук Исвархи.
— Знаменитое оружие! Арьяльцы считают, что оно способно убить Предвечного Змея… Так ты добыла Лук Исвархи и не отдала слепому злыдню, оставила себе? Аха-ха! — Калма вдруг пронзительно расхохоталась. — Вот такого он не ожидал! Хотя ему ли не знать, чем могли кончиться его поиски…
— О чем ты?
— Ну-ка, дай мне лук! — потребовала ведьма.
Кирья отскочила и замахнулась, прежде чем осознала, что делает.
— Вот видишь, — довольно заметила Калма.
— Мне захотелось тебя ударить, — изумленно проговорила Кирья, опуская лук.
— Это оружие богов. Оно сводит с ума тех, кто не готов его взять. Почему ты не поставила на него тетиву?
— У меня нет тетивы.
— Ну как же нет? А на шее-то что ты носишь?
Рука Кирьи дернулась вверх, коснулась Вергизова оберега, в котором носила золотую нить с петлями. Поколебавшись, она сняла оберег с шеи, развернула нить и показала Калме:
— Мы с Мазайкой нашли ее в дупле, где жил Вергиз…
— Знакомая вещица! Принадлежала моему отцу, Замаре. Он их на гусли свои натягивал… Потом мы с Вергизом ее украли и сбежали… Потом ее у меня украл Вергиз, а потом ее унесли вы.
— Так это струна или тетива? — запуталась Кирья.
— Струна, тетива — неважно, если есть челнок… Умеешь ставить тетиву?
— Да, но…
— Перед боем поставь.
— Но я все равно не смогу натянуть такой большой лук — я пробовала! И стрел нет.
— Стрелы не нужны. Его стрелы — солнечные лучи.
— Как это?
— Увидишь, если найдешь того, кому этот лук по силам.
Кирья недоверчиво глядела то на золотой лук, то на Калму.
— Почему ты мне помогаешь? Мы не друзья с тобой!
— Дитя, — махнула рукой ведьма. — Ты ведь любишь свою землю? Вот и я тоже люблю свою. Я верно служила Зарни, пока он был силен. Но ты сильнее его. Ты сможешь защитить меня от него, ты сумеешь нам помочь…
— Помочь? — в недоумении повторила Кирья. — Нам?
— Гибель угрожает и твоей земле, и моей. Моим Алаунским горам и твоей Ингри-маа. Когда разрушится Холодная Спина и пойдет вода, смоет всех. У меня-то, в горах, может, кто и уцелеет… Но Ингри-маа вся станет холодным морем.
По коже Кирьи пробежали ледяные мурашки.
— Зарни все время твердил, что хочет уничтожить Аратту, — проговорила она. — Но я думала, что он говорит о царстве злых арьяльцев…
— Он хочет, чтобы всю Аратту поглотили Воды Гибели, — ответила Калма. — И самое скверное, он знает, как это сделать. Для этого ему нужна была ты, твоя сила. Если бы он нашел, что хотел, мир сейчас уже исчезал бы под волнами… Но твой побег — лишь задержка для Зарни. Он найдет другой путь…
— Что я могу сделать? — воскликнула Кирья. — Ай, погибнет моя Ингри-маа!
— Я научу тебя, — сказала Калма. — Слушай. Когда-то мы с Вергизом были учениками у колдуна Замары. Отец единственный выжил после падения огненной башни в Змеево море, и помогли ему в этом волшебные гусли…
Аоранг стоял на краю обрыва. Неподвижным взглядом он взирал на раскинувшуюся до края земли болотистую долину, которую еще в начале своих странствий неспроста прозвал Глоткой. Лишь одна мысль ходила по кругу в его сознании: «Господь Солнце любит меня!»
Иначе как исключительной милостью Исвархи нельзя было объяснить, почему они с Рыкуном остались живы. Один неправильный выбор — и сейчас он был бы там, внизу…
Он вспоминал, как несколько дней назад, сидя на склоне безымянного холма, выбирал дорогу. Сперва мохнач думал, пройдя южной окраиной земли Великой матери, переплыть как-нибудь через Дану и дальше пробираться в столицу через вендские леса. Ему ужасно не хотелось возвращаться туда, где его едва не похоронили заживо. Но потом Аоранг подумал, что это неправильно.
«Надо предупредить Ашву, — решил он. — Жители его страны послушны воле жрецов. Ашва прикажет — все снимутся с места и уйдут в один день. И я, может быть, спасу от потопа целый народ! Да, они богохульники, они закапывают в борозде матерей и младенцев… Но господь Исварха равно смотрит с небес на всех людей. Ему и судить их, не мне! Не смогу себе
