— Если ставил сильный маг, то неделю точно продержится, а если это заклятие усилено артефактами, то и месяц. У меня просто нет слов!
— Что будем делать?
— Надеюсь, заклятие настолько сильное, что группа быстрого реагирования к нему не предусмотрена, и мы успеем смотаться подальше от границы. Хотя эльфы сейчас быстро по камерам пробьют, какая машину съехала с трассы в районе неудачной попытки пересечения границы. Надо бросать наш грузовичок и искать что-то другое. Но лицо своё я уже засветил в привязке к этой машине. Сейчас или где-то в лесу на пару дней надо залечь или пробиваться через блокпост. Но пробиваться опасно. Не факт, что пробьёмся, там тоже могут стоять какие-нибудь заклятия, а если нас поймают, может начаться полноценный конфликт.
— А из-за нашего боя под Петербургом он не начнётся?
— А ты поди докажи, что мы федералы. То, что мы люди, ничего не значит. Может, местные люди с ума посходили, федеральная власть за них не отвечает. А вот если нас поймают, тогда всё будет иначе. Я бы залёг дня на два-три в лесу. На Карельском перешейке есть много мест, где нас никто не отыщет.
— Здесь рядом моя бабушка живёт. Княгиня Белозерская, — сказал я. — Можно попроситься к ней на три дня, думаю, не должна прогнать.
— Уверен? А не сдаст твоя бабушка нас эльфийским спецслужбам?
— Не думаю. Есть шанс, что не захочет помочь, но не сдаст. Но мне не нравится сама идея три дня терять.
— А куда ты спешишь?
Вопрос Бориса, как это ни удивительно, застал меня врасплох — я не знал, что на него ответить. Действительно, а куда я спешил? Сказать Милютину и Романову, что я не справился с заданием? Разве что только для этого. Других причин спешить, у меня не было.
Мне вдруг, наоборот, захотелось приехать в Новгород как можно позже, чтобы оттянуть тот момент, когда я скажу Ивану Ивановичу, что не смог договориться с отцом и операцию по спасению ребят теперь придётся проводить при угрозе эльфийского нападения. Я представил, как буду это всё объяснять, и мне ещё меньше захотелось возвращаться. Не потому, что было стыдно — моей вины не было в том, что всё так произошло. Я не хотел возвращаться, потому что ещё не использовал все способы. Как минимум один ещё оставался.
— Мы должны заехать к моей бабушке! — твёрдо сказал я. — Я попробую уговорить её нам помочь.
— Как она нам поможет?
— У неё должен быть номер телефона моего отца, я попрошу набрать его и поговорю с ним.
— А если не получится?
— Тогда уедем в Карелию.
— Боюсь, после неудачного визита к бабушке ты уже никуда не уедешь. А про Карелию забудь. Нам эту границу не пересечь.
— Нам её не пересечь по земле! — радостно сказал я, переваривая внезапно возникшую мысль. — Но мы поедем по воде! Те же пятнадцать — двадцать километров, но по воде! Я тренировался, я смогу наморозить достаточной толстый лёд шириной в машину и длиною в двадцать километров. Я и больше смогу, я много тренировался.
— Это гениальная мысль! — похвалил меня Борис. — Может, сразу так и сделаем? Каковы реальные шансы, что твоя бабушка тебе поможет?
— Маленькие, — признался я. — Но они есть.
На самом деле шансы, что стодвадцатилетняя старушка-эльфийка будет вникать в проблемы своего праправнука-человека, были не просто маленькие — они были мизерные, но они были.
— Я должен встретиться с отцом, — сказал я. — Это очень важно. Если я сейчас уеду, то никогда себе не прощу, что не испробовал всё, чтобы добиться этой встречи.
— Ладно, — согласился Борис. — В принципе мы ничего не теряем, уйти по Ладоге всегда успеем. Это ты хорошо придумал. Где живёт твоя бабушка?
— А вот это проблема. Этого я не знаю. Но где-то совсем рядом.
Агент столичного КФБ усмехнулся, снова достал планшет, запустил навигатор и после некоторого изучения карты сказал:
— Вариантов немного, по большому счёту, всего один. Возле побережья всё обжито и на карте довольно подробно размечено, но есть один глухой участок. Очень подозрительно выглядит — как участок непроходимого леса. Можем попробовать рискнуть и поехать туда.
— Давайте рискнём, — сказал я.
Мы сели в машину, и Борис повёл её в сторону нужного нам района. Совсем скоро мы доехали до того места, где на карте были показаны глухие леса, но дорога не закончилась. Шансы увидеть бабушку Катю увеличились, и мы продолжили путь. Примерно через пять километров сквозь лес начал проглядываться силуэт какого-то большого особняка — по всей видимости, бабушкиного.
Единственное, что я более-менее хорошо запомнил с моего детского посещения бабушкиного имения — это то, что дом у бабушки Кати был очень большой. Но в детстве всё кажется большим, в пять лет мне и наш особняк в Павловске казался огромным, а его территория бескрайней. Но когда мы с Борисом подъехали к имению княгини Белозерской, я понял, что в случае её дома дело было не в моём возрасте. Жилище бабушки было действительно огромным.
Это был не особняк и даже не дворец, это был настоящий замок — с виду довольно мрачный и неприступный. Под стать жилищу был и забор вокруг имения — пятиметровый, каменный, и я бы не удивился, если бы оказалось, что на нём лежит несколько защитных заклятий. В таком замке можно было смело выдержать настоящую осаду.
Видимо, бабушка всерьёз опасалась за свою жизнь. И это удивляло — какие могли быть враги у едва ли не первого русского эльфа эпохи Вернувшейся Силы? Княгиню Белозерскую уважали все, и не только в Петербурге и остальной России, но и во всём мире. Бабушка была знакома и с английской королевой, и с немецким императором, но главное — она была ученицей самого Атару Ёсиды.
Рассказывали, что у княгини Белозерской, как у одного из первых эльфов нового времени, был очень сильный дар и в придачу к нему суровый характер. Когда она вела активную жизнь, многие её опасались, даже в нашей семье её побаивались. Но видимо, годы взяли своё, и на старости лет чего-то боялась уже бабушка Катя, раз она спряталась в неприступном замке.
Крайне неприветливый вид бабушкиного жилища и неприступный забор вокруг него поубавили у меня энтузиазма. После холодного приёма в отчем доме не хватало ещё у бабушки получить от ворот поворот. Но ей было сто двадцать лет, поэтому ничему удивляться не стоило, и я заранее настраивал себя на то, что результат может быть любым. Но других вариантов связаться с отцов у меня больше не было — я должен был попросить помощи у бабушки.
А вот захочет ли она связываться с внуком-человеком и наживать себе дополнительных врагов в лице тех, кто пытается этого внука убить, мне предстояло узнать в ближайшее время. С этими невесёлыми мыслями мы подъехали к имению княгини Белозерской, если, конечно, жуткий замок был жилищем моей прапрабабушки.
Мы подъехали к центральным воротам, таким же глухим и высоким, как забор. Борис остановил машину, я вышел из салона и направился к массивной глухой двери, представляя, как сейчас буду стучать в неё кулаком, пока мне кто-нибудь не откроет. Но стучать не пришлось. Не успел я дойти до двери, как она открылась, и моему взору предстал охранник — высокий крепкий парень в необычной униформе ослепительно-белого цвета.
— Добрый день, — довольно приветливо произнёс охранник. — Вы заблудились? Я могу Вам чем-нибудь помочь?
— Здравствуйте, пока не знаю, заблудились или нет, — ответил я. — Это имение княгини Белозерской?
— Да.
— Тогда не заблудились. Я её праправнук Роман. Можете доложить княгине обо мне?
— А кто сидит в машине? — спросил охранник, глядя на Бориса, сидящего за рулём грузовика.
— Мой друг.
— Проходите, — неожиданно сказал охранник и отошёл, освобождая проём. — А вашему другу придётся подождать. Без распоряжения княгини я могу запустить на территорию только члена рода.
Я сильно удивился и вошёл. И сразу же удивился ещё сильнее. Удивился так, как давно не удивлялся. За мрачными высокими серыми стенами я был готов увидеть что угодно, но никак не утопающий в экзотической зелени и цветах двор, пальмы и двух павлинов. Заметив моё удивление, охранник сказал:
