- Я не могу. Слишком поздно. Это был твой выбор, помни.
- Я украла твою магию! У тебя ничего нет! Ты должна быть мертва, это твой конец!
Эва смотрела на неё с презрением, но не пыталась освободиться.
- Ты действительно думаешь, что это так просто? Моя магия вечна. Моя кровь на твоих руках запечатывает свою судьбу.
- Я хочу его обратно! – Миленья ударила Эву по лицу, и звук заставил Люцию вздрогнуть. – Он принадлежит мне!
Кровь потекла из уголка рта Эвы.
- Он никому не принадлежит. Он никогда не был и не будет. Он использовал тебя, и ты позволила ему, Миленья. Но если б я его не остановила, он бы всё уничтожил.
Миленья дрожала от ярости, и слёзы текли по её щёкам.
- Я люблю его.
- Это твоя ошибка. Ты не чувствовала любовь – это была навязчивая идея. Настоящая любовь – жертвоприношение, а не эгоизм.
Две девушки кричали, крики боли, что пустили рябь по самочувствию Люции. Но Эва смотрела на них с удовлетворением, словно эти крики были музыкой для её ушей.
Кристаллов не было. Осталось лишь четыре символа, выжженных на руках девушек.
Земля и вода.
Огонь и воздух.
Люция едва могла дышать. Это были Валория и Клейона.
Вдруг, прежде чем она могла что-то ещё понять, мир её снова рухнул во тьму. Она упала обратно, кувыркаясь, в бездонную яму из чёрного дерева.
- Люция! – промолвил голос из темноты. – Люция, вставай!
Она попыталась ухватиться за голос и использовала его, чтобы вернуться в реальность. Она тянулась вперёд, пока не поняла, что сжимает мягкий материал рубашки.
- Я тут. Я не оставлю тебя, обещаю, - промолвил голос.
Магнус? Магнус всегда был рядом, чтобы защитить её, всегда помогал ей, когда она чувствовала себя униженной, и она пыталась сделать это для него в ответ.
Она открыла глаза и поняла, что её держал не Магнус. Она столкнулась с глазами цвета тёмного серебра, переполненными беспокойством.
- Алексиус, - выдавила она.
Она всё ещё лежала на полу между свечей. Алексиус обнимал её, убирая волосы с лица.
- Ты спала. Кричала в кошмарах.
Сны уже пропадали с памяти, но она осознавала, что видела.
- Мне снилась Миленья, - сказала она. – И Эва. И богини.
Он нахмурился.
- Все? Насыщенный сон.
- Миленья была… - слова умерли на губах. Миленья зла, ужасна, ненавистна. Убийца.
Но она была так же лидером Алексиуса, причиной пребывания его здесь. Она хотела вернуть Родичей на благо мира.
Люция не была готова признаться Алексиусу в том, что сделала. Несмотря на то, что она пробудила кристалл воды, случилось что-то плохое. Она знала, как близко была к смерти.
Алексиус будет в ярости, когда узнает, что она воспользовалась заклинанием без него.
Она скажет ему потом, но не сегодня. Сегодня это будет её тайной.
- Я беспокоился о тебе, - сказал Алексиус, понимая, что она молчит.
Серьёзность в его голосе вызвала улыбку на её губах.
- Ты был обеспокоен?
- Невероятно. Не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое. Ты слишком важна для меня, принцесса, - он наклонился и прикоснулся к её губам.
Её сердце освободилось, и тьма, что проснулась в ней, все страхи и отчаянья, что она чувствовала, пропали под действием нежности.
- Я люблю тебя, - прошептал он. – Независимо от того, что происходит, никогда не сомневайся с этим.
Когда он вновь поцеловал её, ужасные воспоминания о заклинании и кошмарах исчезли в дыму.
***
Два дня прошли спокойно. Люция держала в секрете то, что тайно пробудила Родича заклинанием, но решила, что скоро подавит свою гордость и расскажет об этом. Она примет гнев Алексиуса за своё безрассудство в решении продвигаться дальше без руководства и защиты.
Сегодняшние уроки вновь включали в себя волшебное воровство. Алексиус настаивал на этом, несмотря на её протесты.
- Мы теряем время! – сказала она. – Нам нужно найти предлог, чтобы покинуть дворец и получить другие кристаллы. Мы не можем ждать! Почему ты не думаешь об этом? Кто-то может украсть их, как прекрасно!
Он смотрел на неё с терпением.
- Я беспокоился об этом, принцесса. Но Миленья прошлой ночью посетила мои сны. Я рассказал ей о нашем прогрессе, о том, что было в храме. Предположил, что следует отправить ястребов и следить за другими местами.
- И что она сказала?
- Сказала, что уже сделала это, - он улыбнулся при вздохе Люции.
- Таким образом, ястребы присмотрят за ними.
- Это то, что мы делаем.
Люция подумала над этим, прежде чем вновь заговорила.
- Она знает, у кого кристалл Земли?
Он кивнул.
- И у кого? – спросила она, когда он не ответил ей.
- У Йонаса Агеллона.
Её глаза расширились, когда она узнала имя.
- Лидер повстанцев.
Алексиус спокойно наблюдал за нею.
- Ты волшебница, принцесса, с огромной магией на кончиках твоих пальцев. То, что было украдено, можно вернуть. Поэтому я не беспокоюсь. И ты не должна.
- Но Йонас может использовать кристалл!
- Во-первых, ему надо узнать, как, - он прервал её, - и, поверь мне, это не так просто.
"Поверь мне".
Она доверяла ему, следовало признать это. Несмотря на его раздражающую склонность к утаиванию информации, что могла её расстроить, она доверяла Алексиусу всем сердцем и душой.
- Но кто мог рассказать Йонасу, куда идти и что делать? – сказала она, спрашивая то ли у себя, то ли у Алексиуса.
- Действительно ли трудно ответить на этот вопрос? – отозвался он. – Только трое было при пробуждении, принцесса.
Прежде, чем она успела ответить, желудок скрутило при таком заявлении. Кронос подошёл к двери, чтобы сопроводить Алексиуса на ежедневную встреу с королём. Он был раньше обычного, но не удивительно, что королю он понадобился срочно. В дворце сегодня всё кипело, готовились к свадьбе лимерийской знатной девушки. Её отец, лорд Гарет, был одним из самых доверенных советников короля и друзей, и просил присутствия короля Гая на церемонии. Хотя, как правило, тот не соглашался на столь легкомысленные просьбы, король решил, что свадьба – отличный повод для большого праздника, и приказал быстро организовать её.
С тех пор, как он перешёл в Оранос и уселся на золотой трон, её отец пользовался любым шансом провести торжество. Она не была уверена в том, что это было показательным выступлением, способом ещё более опьянить своих новых подданных, а не что ему действительно нравилось подобное.
Алексиус попрощался с нею, покидая палаты Люции, и её голова всё ещё кружилась от сказанного. Внезапно раздался стук в дверь, и она, открыв, увидела Клео.
