- Матерь всеблагая! - Лукас покачал головой, потом повернулся к нам. - Чего стоите? Надо немедленно отвезти его в Борчины. Может, мы успеем позвать к нему жреца...
**************
Мы сидели за столом втроем - мертвецки пьяный Домаш, сильно пьяный Лукас и я. Почти трезвый. Я ужасно хотел напиться - и не мог. Не шло мне вино. Будто горло мне закупорили.
- Скорбит душа моя, взывая к небесам о милости для меня. Ибо знаю, что смертен, что прах есмь, и недолги дни мои на этой земле, - пели в комнате на втором этаже, - и вся надежда моя в Тебе, ибо милости жажду для души моей в час мой последний. Молю тебя об очищении и сострадании для меня, ибо кто пожалеет и утешит меня в мой смертный час, ежели не Ты?...
На втором этаже заскрипели половицы. Комтур Ольберт Флинзак вышел из комнаты, где соборовали сэра Роберта, медленно спустился по лестнице в зал. У огромного мускулистого мужика с бычьей шеей и лицом, посеченным шрамами, были красные заплаканные глаза.
- Он зовет тебя, сквайр, - сказал мне комтур, хватая кружку с вином. - Ступай, он ждет.
Я не смог ответить. Не смог спросить, как сэр Роберт. Бессмысленно спрашивать. Просто кивнул, встал и пошел. Ступал ватными ногами по ступеням и слышал, как поют в комнате отходную для сэра Роберта:
- Не закрывай предо мной ворот Царства твоего, не лишай меня приюта и не отвергай меня. Не прогоняй с глаз Твоих и не суди дел моих сурово, ибо знаешь Ты, кто я, и каждый шаг и каждый путь мои были известны Тебе во всеведении Твоем. Слаб я, и плоть моя слаба, и дух мой надломлен бедами и страданиями, и только в милосердии Твоем спасение для меня...
- Входи, - сказал мне старый жрец в оранжевом одеянии, стоящий в дверях, и я вошел в красноватый полумрак, пахнущий благовонными курениями. Вошел в круг жрецов, стоящих у смертного ложа сэра Роберта.
- Эвальд! - Голос сэра Роберта звучал еле слышно. - Это ты?
- Да, сэр, - я опустился на колено и поцеловал руку воина. - Я здесь, сэр.
- У меня глаза плохо видят, и здесь темно... Но у меня еще есть немного времени. Я буду говорить с тобой, Эвальд.
- Я слушаю вас, сэр.
- Ты, наверное, осуждаешь меня. Я бросаю тебя одного в чужом для тебя мире. Но ты смелый и умный парень. Ты не пропадешь.
- Сэр, не беспокойтесь обо мне.
- Мне очень жаль, что я не могу ничего оставить тебе в наследство, сынок. Все мое имение принадлежит братству. Только мой титул перейдет к тебе. Теперь ты эрл де Квинси, маркиз Дарнгэм и барон Латур. Так записано в моей духовной, которую я составил перед приездом в Лашев.
- Так вы... знали?
- Я не видел другой возможности убить роэллина. Иштар была слишком опасным и сильным врагом, чтобы сражаться с ней обычными средствами. Ольберт даже не подозревал, что она была вампиром, и я его понимаю. Я бы сам не поверил. Знаешь ли ты, что она была последней женой Зверя, того самого, что возглавлял Нашествие? Когда армия Зверя подошла к стенам Каттира, Иштар добровольно передала Зверю корону и приняла от него темное проклятие Нежизни. Это была истинная королева вампиров.
- Сэр, вы...
- Помолчи. Мне еще многое надо тебе сказать. Я говорил тебе, что болен, но это была не болезнь... Перед поездкой в Лашев я принял специальный состав, рецепт которого мне давным-давно продал старый алхимик. Он знал о древнем ритуале жрецов языческого бога Солнца, которые... жертвовали собой ради победы над нежитью. Они пили особое зелье и позволяли вампирам укусить себя. Это зелье называется Последний Поцелуй. Если принять его, твоя кровь станет смертельным ядом для любого вампира, даже самого могущественного. Но это зелье неминуемо убьет и тебя самого. Ты найдешь этот рецепт в моем сундуке в штаб-квартире братства в Рейвеноре. Ключ от него тебе отдаст комтур Ольберт. Может быть, однажды это зелье пригодится и тебе в твоей войне. Там же мой дневник. Пусть командоры Высокого Собора прочтут его... потом.
- Сэр, я...я восхищаюсь вами.
- Мной? - Сэр Роберт издал странный звук, похожий на смешок. - Как жаль, что не все думают так же, как ты. Но мне довольно и твоего одобрения. Главное - я умираю фламеньером. Я успел довести до конца свое дело. Иштар больше нет, и я могу умереть спокойно.
- Сэр!
- Не надо плакать, Эвальд. Ты скоро займешь мое место и будешь хорошим фламеньером. Не могу просить тебя даровать мне последнюю милость, а жаль. Комтур Ольберт избавит меня от мучений.
- Сэр, я могу что-нибудь сделать для вас?
- Я хочу предупредить тебя... Эта девушка - ей угрожает опасность. Прости, я... солгал тебе.
- О ком вы, сэр?
- О Домино. Маги братства считают, что у Домино есть все задатки мага Нун-Агефарр, а это значит, что она может повелевать демонами и быть для них проводником в наш мир. Пока эти задатки еще не раскрылись, но со временем растущая сила Домино может причинить много зла. Особенно если до нее дотянутся лапы магистров Суль. Я прошу тебя не оставлять ее. Будь ей опорой и защищай ее. Она верит тебе и любит тебя, так что... Ты сможешь. Я думаю, затем ты и пришел в наш мир, чтобы помочь Домино противостоять проклятию, которое на нее пало. Будь ее ангелом-хранителем и паладином. А если ты увидишь, что Домино все же приняла сторону магистров Суль и уходит на Темную Сторону - поступи как я, подари ей Последний Поцелуй.
- Вы хотите, чтобы я убил Домино? - Я похолодел.
- Я хочу, чтобы ты не позволил ей превратиться в чудовище. Ты самый близкий ей человек, и только ты властен решать ее судьбу.
- Вы пугаете меня, сэр. Я теряю вас и теперь еще и Домино...
- Клянись!
- Сэр, я...
- Клянись, Эвальд!
- Клянусь, - ответил я, опустив глаза.
- Вот и славно, - лицо сэра Роберта просветлело. - Я знал... Слава Матери, она послала мне в конце жизни сына, о котором я мог только мечтать!
- Сэр!
- Когда меня не станет... Ольберт передаст тебе мои сбережения, которые я тебе оставил. Немного, но все, что у меня есть, сынок мой единственный. Все, что у меня...
- Сэр?! Эй, кто-нибудь!
- Выйди, - пожилой жрец схватил меня за руку и оттащил от сэра Роберта, который начал хрипеть. - Не видишь разве, у него агония началась!
Меня подхватили, вывели из комнаты, и дверь за мной закрылась. Потом Ольберт прошел мимо меня в комнату. Вновь хлопнула дверь. В ушах у меня звучало пение, заглушившее хрип умирающего:
- Матерь пресветлая, властительница жизни, светоч правды и заступница за нас перед ликом Вечных - спаси и помилуй, спаси и помилуй, спаси и помилуй!...
