— Как и я, как и я! Мне так жаль, так жаль. — Мужчина задыхался от слёз. — Так жаль.
— Не проси прощения! — встрепенулся Череп. Он указал на сражающихся смертоносцев. — Вот он — Укшар Мир. Его желание жить — это не какое-то жалкое стремление продлить бессмысленное существование. Мир замышляет месть! Без остатка посвятив себя красному пути Кхорна, он надеется достигнуть высот демоничества и бросить вызов самим богам. Разве ты не видишь, мой друг? В разумном мире человек обретает бессмертие в своих детях, в своих творениях. Но это больше не разумный мир. Дети зарублены, творения повергнуты. Если великие силы вселенной забрали твою семью и достижения, у тебя остаётся лишь один способ обрести бессмертие — выживать и превзойти своего господина. Разумеется, Владыка Черепов знает о стремлении Мира, но мне кажется, что Кровавый Бог находит что-то приятное для себя в его непокорности. Возможно, Ушкар добьётся успеха; возможно, высокомерие — единственная слабость богов. Возможно… ну, кто знает?
Череп опустил взгляд на кровавого налётчика. Незрячие глаза закатились, свет ушёл из них. Ужас застыл на мёртвом лице.
— Вот что я усвоил, вот чему Мир научил меня, — Череп встал.
— Черепа для Трона Черепов! — прошептал он и отсёк голову человека быстрым ударом меча сверху вниз. Вытащив из земли длинный нож, воин поднял голову и отнёс её к пирамиде. Забросив трофей на самый верх, Череп отправился к следующему мертвецу, чтобы повторить этот скверный обряд.
Пирамиды из черепов росли по всему полю битвы.
Наконец, когда опустилась ночь, Матрор пал. Оба смертоносца вымотались, их тела были иссечены дюжинами порезов, а доспех Матрора покрылся трещинами. Оба смертоносца были залиты кровью с ног до головы. Противник Мира запнулся о рогатый шлем мёртвого кровавого воина и упал, но тут же упёрся безымянным оружием в труп, чтобы подняться. Если бы он не устал, то быстро сумел бы вновь оказаться на ногах.
Если бы он не устал.
Кровавая Злоба ударила по клинку Матрора. С леденящим душу воплем она разрубила металл. Чары покинули клинок Матрора с мощным хлопком, и половинки меча обратились в крупную пыль, осыпавшуюся наземь.
— Подожди! — закричал Матрор.
Вор Черепов стал ответом Мира на эту просьбу. Демоническое оружие соответствовало своему имени, его режущая кромка была столь остра, что оно пронеслось сквозь плоть и кости шеи Матрора, не оставив ни единого следа. Матрор раскрыл рот и захрипел, но это длилось лишь мгновение, кровь выплеснулась у него изо рта и выступила на линии разреза. Только после этого отрубленная голова смертоносца свалилась с плеч. Она прожила достаточно, чтобы ощутить, как её поднимают с земли бронзовые пальцы латной перчатки Мира.
Когда череп Матрора был уложен поверх самой высокой пирамиды, мягкий дьявольский смех разнёсся над Полями Кровоцвета. Он становился всё громче и громче, превращаясь в рокот горна, гудящий вдалеке. Мир поднял взгляд, поскольку звук шёл сверху от Полей Кровоцвета. Звёзды поплыли и превратились в глаза, смотрящие на него. Безликое существо распростёрлось в ночном небе и разглядывало смертоносца. Человек или демон, или оба вместе, Мир не мог сказать наверняка. Тело создания было высоким и тонким, а голова имела странную форму и располагала множеством глаз. Одеяния пришельца также были сделаны из глаз, целых миллионов, более многочисленных, чем звёзд.
— Ты слышишь мой зов, Ушкар Мир. Прислушайся к горнам Хаоса.
“Кто ты?” — подумал Мир, и видение услышало его.
— Никто и кто-то. Я — вестник Архаона. Иди к нему, сражайся за него. Он вознаградит тебя. Ты ненавидишь Повелителя Войны. Это твоя возможность сражаться за что-то более великое, чем бог.
“Я жажду лишь мести, — подумал Мир. — Я сражаюсь, чтобы жить, благодаря этому я могу возвеличиться в глазах Кхорна и предстать перед ним. Тогда я и предложу богу истинное подношение — прикончу его”.
— Как пожелаешь, Ушкар Мир. Иди к Архаону, он ожидает в Шаише. Иди навстречу восходящему солнцу, там ты найдёшь врата, затерянные посреди Арманских Лесов. Они отправят тебя во Владение Смерти. Иди же!
Фигура растаяла. Глаза закрылись, вновь став звёздами.
Мир ощутил нескончаемую ярость, но его жажда мести перевесила её. Он цеплялся лишь за эту малую часть себя. Она была ядром его существа, и уменьшалась с каждым проходящим годом, но не исчезала полностью.
У Рабов Крови был новый господин. В живых осталась лишь восьмая часть от их утреннего числа, но выжившие были сильнейшими, быстрейшими и самыми опытными. Собравшись вокруг своего нового владыки, они ожидали его приказа.
Ушкар Мир, военачальник Рабов Крови, запрокинул голову и проревел в небо.
Не переведено.
Он падал во тьму, сверкающей полосой рассекая бесконечную чёрную пустоту.
И первым Зигмара, вцепившегося в сверкающую и переливающуюся сферу зигмарита, несущегося через тёмный эфир, узрел Дракотион, Великий Змей.
Завороженный её сиянием, Дракотион преследовал падающую сферу, желая поймать её и поставить на небеса, чтобы наслаждаться её красотой. Лишь затем Великий Змей увидел израненного Зигмара, вцепившегося в побитый металл. Почувствовав родственную душу, Дракотион оживил бога своим согревающим дыханием и позволил ему лететь на своей спине.
Возрадовавшийся Зигмар отблагодарил Дракотиона, одарив Великого Змея. В обмен Дракотион показал Зигмару скрытые пути, звёздные мосты и хрустальные тропы, ведущие в каждое из Восьми Владений.
Так началась Эра Легенд.
Великие эпохи
Среди королевств и народов Восьми Владений есть самые разные способы измерения времени и записи истории, однако везде выделяются три великие эпохи, каждая из которых определила суть всех миров…
Эра Легенд
Пробудившись после блуждания в пустоте, Зигмар отправился в великое странствие, исследуя каждое из Восьми Владений. Он странствовал во все концы света, находя поселения примитивных людей и охотясь на чудовищных зверей. Зигмар многому учил людей, и они начинали поклоняться ему. Возвышались цивилизации, и уже через несколько поколений бывшие охотники с кремневым оружием прекратили скитания и возвели шпили великих городов. Направляемый тайным знанием и самой судьбой Зигмар находил и пробуждал других богов, что приводило к самым разным последствиям. Знания о тех временах сложно отличить от апокрифов, ведь эта эра полна мифов и легенд. Её былое величие всё ещё можно увидеть в обнаруженных реликвиях или на осыпающихся развилках. Но тайны её чудес были сокрушены поступью Хаоса или скрыты самими богами.
