Пацаны старались как могли, и мне даже показалось, что все у них получится — рубаха противника уже пропиталась кровью от нескольких длинных царапин, но в какой-то момент, защита одного из воспитанников не выдержала, и он получил кусок стали в живот. Парень даже кричать не мог, безмолвно открывая рот, как рыба, выброшенная на берег. Вторым ударом воин Каспийского княжества довершил начатое, на песок упало мертвое тело.
Этим моментом воспользовался второй парнишка, зацепив мужчину мечом по шее. Воин отбросил меч и, безуспешно пытаясь остановить фонтан из рассеченного горла, завалился на спину. Сразу после этого подросток начал рубить лежащего противника как дровосек полено. Раз за разом, исступленно он кромсал мертвое тело, пока не рухнул без сил. А трибуны кричали и веселились, по белоснежной скатерти текло вино темное как кровь. Дворяне были довольны. И ненависть, что кипела в моей гуди, все сильнее жгла душу.
Смотреть на последние два боя мне было физически больно. Их и схватками-то назвать было сложно. Пацанов убили. Причем если седьмой воин еще получил хотя бы иллюзорное сопротивление, то восьмой боец, больше похожий на бритую гориллу, просто размазал курсантов по арене. Чем, как мне показалось, расстроил княжича — он хотел шоу, а тут все произошло слишком быстро.
Вторая группа прошла испытание. Из шестнадцати воспитанников, пятеро нашли свою смерть на песке, подарив развлечение подвыпившим дворянам. Как же я ненавидел в тот момент этих сытых, веселящихся тварей, сжимая кулаки в бессильной злобе.
Арену начали готовить к следующим схваткам. Выживших пацанов увели, а на их место вскоре появились двое парней из моей группы.
Первые три боя прошли как под копирку с теми, что мы уже видели. Из всех курсантов разве что Ильнура зацепило по ребрам и то по неосторожности — пацан почувствовал свое превосходство над противником и слишком близко подобрался к нему, за что и поплатился.
А следующими на очереди были Витек и Кисляк. И когда они встали напротив довольно крупного бойца, явно знающего, как правильно держать меч, на душе у меня начали скрести кошки. Оба курсанта богатырским телосложением не отличались, и больше походили на детей, по ошибке взявших в руки оружие.
Крутанув в руке клинок, мужчина в длинном прыжке сократил расстояние с пацанами и ловко поднявшись на ноги, едва не чиркнул острием меча по растерявшемуся Кисляку, но тот вовремя отшатнулся и сталь рассекла лишь воздух.
Этот внезапный финт привел пацанов в чувство. Все-таки опыта реальных схваток у них не было, и в экстремальных ситуациях они соображали неважно. Ну хоть шевелиться начали и то хлеб, а когда подростки вспомнили, что они еще и магией владеют, то у их оппонента начались проблемы.
В ход пошли заклинания, но то ли противник пацанам достался более сильный чем должно быть, то ли он просто знал, чего ждать от воспитанников интерната, но лишь однажды рассекающий удар достал мужчину, срезав ему кусок мяса на левой руке.
Кисляк во время боя чаще всего держался за спиной Витька и вообще старался близко к воину каспия не приближаться, предпочитая подпитывать защитную сферу — по движениям одногруппников я уже предугадывал, что за магию они используют. Витек же напротив, пытался всеми силами завалить врага, не заботясь о собственной безопасности, и в какой-то момент это сыграло с ним злую шутку.
Мужчина получил несколько ран, но так и не мог достать шустрых пацанов, сайгаками скачущих по арене, но улучив момент, когда Кисляк и Витек все-таки оказались в углу на расстоянии броска, он вновь совершил прыжок и Кисляк — эта тварь недобитая, вместо того, чтобы защищаться или убежать, не придумал ничего лучше, как схватить Витька и закрыться им.
Меч под косым углом вошел в тело парнишки и застрял там. В этот момент Кисляк видимо понял, что останется один и просто ткнул своей саблей в окровавленный рот противника, выбив ему несколько зубов и разрубив мясо на челюсти до кости.
Увидев, что лицо Витька исказила предсмертная гримаса, я подскочил с места, но был остановлен гвардейцем, который, как оказалось, постоянно находился за моей спиной. Тяжелая рука в черной кожаной перчатке легла на плечо, заставив меня сесть обратно.
За то время пока я не смотрел на арену, там произошел финал схватки. Кисляк все-таки добил почти мертвого, едва не сошедшего с ума от боли противника, и к лежащему на земле Витьку подбежал лекарь. Натаниэль склонился над пацаном и начал проводить какие-то манипуляции, подарив мне надежду, что парнишка выживет. Через пять минут его на носилках унесли в лазарет.
Следующий боя я почти не запомнил, полностью погруженный в мысли о судьбе Витька и том, что, если он умрет, я грохну Кисляка. Этой гниде точно не жить.
Меж тем пятого бойца Каспийского княжества унесли вперед ногами с арены и пришел черед вступить в схватку Сене и Роме. Два друга помогали друг другу на полосе препятствий, но все равно пришли последними, обогнав только Бажена, и у меня были серьезные опасения, что бой они не переживут.
Первым умер Роман, глупо подставившись под удар меча. Мускулистый мужчина развалил щуплого пацана почти пополам, не оставив даже надежды на его исцеление. Сеня от увиденного впал в ступор, и следующим взмахом клинка противник снёс ему голову под радостные вопли с трибун.
Пацанов было безумно жаль. Три месяца я с ними жил рядом, и пусть мы даже близко не стали друзьями, но все равно, видеть, как обезглавленное тело человека, с которым ты недавно делил кров, падает на землю, было тяжело. Хорошо хоть Берт и Ждан не видели финала предыдущего поединка, иначе на арену они выходили бы не такими бодрыми.
Субтильный мужчина, замерший напротив курсантов на первый взгляд не вызывал беспокойства, вот только мне его уверенность в себе и холодный, оценивающий взгляд очень не нравились и в том момент, когда боец сорвался с места смазанной тенью, стало понятно, что мои опасения оказались не беспочвенными.
Удар кривой сабли, которую выбрал мужчина, должен был убить не ожидавшего такой прыти Ждана, но пацан подготовился к поединку, и лезвие бессильно скользнуло по защитной сфере, а затем в схватку вступил очнувшийся Берт. По арене заметались три быстрые фигуры. Все-таки пацаны по праву считались лучшими в группе, да и мои занятия не прошли даром — напитывать мышцы энергией, курсанты умели, что серьезно увеличивало их выносливость и скорость. Однако и противник им достался явно непростой, он с легкостью уходил от рассекающих ударов, находя возможности попробовать на прочность защиту оппонентов.
И все же, как не крутился неизвестный боец, но против лучших учеников курса он выстоять не мог. Будь на их месте любой другой, и шансы на победу у мужчины были бы очень высоки, но чистая физическая сила и боевое мастерство спасовало перед магией — через десять минут от начала схватки на арене осталось лежать мертвое тело с множеством резаных ран.
Вот и настала моя очередь. Вспоминая восьмого противника, доставшегося второй группе, имелись у меня опасения, что подобный субъект может выступить и против меня, что в общем-то не слишком пугало. Как показал предыдущий поединок, сталь против магии — слишком слабый аргумент. Вот только судьба в лице княжича решила подбросить мне подлянку:
— Фишер, наконец-то, — стоило мне подойти к столу для выбора оружия, как с трибуны послышался голос Орлова. Княжич явно был навеселе и жаждал веселья. — Я уж думал не увижу, как будет биться сын предателя княжества. Вы ведь все знаете, что его отец продавал товары нашим злейшим врагам? А тут мне еще шепнули, что ты специально прошел вчерашнее испытание последним. Ай-ай-ай. Нехорошо так делать.
Куда клонит подвыпивший аристократ, было непонятно, но ничего хорошего я не ждал, что, впрочем, тут же и подтвердилось.
— Чтобы уровнять шансы, я дам каспийской мрази защитный амулет. — Орлов сдернул с гвардейца, молчаливой статуей застывшего подле него, плоский металлический кулон, подвешенный на изящную железную цепочку. — Нравиться? Такую игрушку в магазине не купишь. Умники наши столичные придумали. Все, давай, развлекай нас.
