Танаку с Кеном же интересовало совсем другое.
— Там вообще какая-то защита есть, или эта деревяшка считай голышом плывёт? — спросил самурай.
— Без понятия, они слишком далеко. Ничего не чувствую, — пожал плечами некромант, — И вообще от меня не будет особого толку если они на абордаж не пойдут.
— Ну что ж… Посмотрим, что я могу сделать с такого расстояния, — сказал Кен.
На непрошенных гостей уже никто толком не обращал внимания, поэтому самурай спокойно прошёл к носу и запрыгнул на бортик. Бинты на правой руке Кена вдруг сами собой размотались, и упали на палубу, обнажая нечеловеческую руку — тёмно-красная кожа, покрытая серыми наростами… На тыльной стороне ладони круглый жёлтый глаз с вертикальным зрачком, вместо ногтей когти. Самурай извлёк меч из ножен и ухватился за рукоять катаны обеими руками, поднял оружие над головой, делая замах. Несколько секунд Кен шептал себе что-то под нос — за набиравшей обороты речью капитана, решившего умереть в лучах славы, слов самурая было не разобрать.
А потом вдруг резко потемнело. Меч Кена толи впитал в себя свет из окружающего пространства, то ли «засветился темнотой». Майк резко умолк и вместе с остальной командой повернулся к источнику внезапных спецэффектов.
Кен ударил. На долю секунды всё затихло и можно было увидеть чёрно-красное торнадо, чьё основание лежало на клинке самурая. Постепенно расширяясь, горизонтальный вихрь ударил в пёстрый корабль под флагом рогатого черепа, окружённого цветочками. А потом с треском и жутким грохотом пиратское судно развалилось на куски. Послышались крики, и было видно, как попавшие под атаку самурая люди на палубе буквально разваливаются на куски. Морская гладь забурлила, взорвалась мощными фонтанами.
На всё это с открытыми ртами глазел Майк и его команда, всего лишь несколько секунд назад готовившиеся к смерти.
Кен спрыгнул с бортика, убрал меч в ножны, и подхватив бинты принялся наматывать их на правую руку. Подошёл к полуогру, переводившего шокированный взгляд с тонущих обломков радужного корабля на самурая и обратно.
— Этого хватит чтобы оплатить наше присутствие на борту? Или палубы драить заставишь?
Не найдясь, что ответить, Майк просто кивнул. Затем покачал головой. Затем всё же сказал:
— Я твой должник на веки вечные…
— Не беспокойся об этом, — хмыкнул Кен, и посмотрев на брата, по-японски сказал, — Танака, думаю у них не было защиты.
— Ну ты и показушник, — ответил некромант, — И вообще, что это за способность такая? Ты же мечник!
— Мудрый воин избавляется от своих недостатков… Нужно уметь вести бой на дистанции, каким бы оружием ты не сражался.
— Мудрый воин изобрёл рендж-аое-мили…
— Ты просто завидуешь! И вообще, это тебе полагалось тут так красоваться. У тебя и класс магический, и уровень больше моего.
— Зато мне древняя не подарила демоническую руку с читерской способностью, в отличие от тебя, читер.
— Это всего лишь легендарный ранг…
— Мудрый воин сегодня необычайно хвастлив…
Пока братья продолжали шутливую перепалку, команда «Ловкача», параллельно со сменой курса, доставала алкоголь как из секретных, так и из «правда секретных» заначек. Сегодняшний день они совершенно точно будут помнить до конца своих жизней…
Глава 23. Прибытие в Йон-Рунак, часть 2
Жил был под небом Йон-Рунака обычный парень — на четверть гном, на четверть орк, наполовину человек. С детства парня прозвали Ломом — за то, что голыми руками мог сломать, разломать, раскурочить и разбить практически что угодно. Примерно с того возраста, когда у людей начинается половое созревание, обычный парень Лом предпочитал ломать исключительно чужие лица. И однажды, эта привычка довела его до каторги. С которой Лом вскоре сбежал… Разломав собственные кандалы, несколько дверей, и дюжину черепов охранников. Чудом не сдохнув от полученных во время этого приключения ран, Лом немного остепенился, сбежал куда подальше от родных мест, залёг на дно и стал вести жизнь относительно законопослушного работяги. А потом история повторилась и Лом вновь очутился на каторге. В этот раз побег был тщательно спланирован, да и бежал Лом не в одиночку, а в компании отчаянных и на многое готовых мужиков, среди которых завоевал уважение благодаря физической силе и готовности эту силу пускать в ход. Новоявленная банда Лома какое-то время скиталась, постепенно удаляясь в глушь и промышляя мелким разбоем по пути. Пару месяцев назад бандиты нашли превосходное место для базы — руины какого-то древнего чёрт знает чего… Вокруг — глухомань, лишь маленькие деревушки, чьей охраны совершенно недостаточно чтобы отбиться от Лома и его товарищей. Хотя нападать бандитам и не требовалось. Попугать, сломать что-нибудь (желательно Ломовым кулачищем), и деревенские охотно платили дань. Денег с каждого селения по отдельности много взять не получалось (здесь вообще был больше в ходу бартер), а вот со всех вместе выходило уже прилично. Чтобы их потратить, правда приходилось мотаться вдаль до ближайшего городка и притворяться законопослушными гражданами, но Лома это не смущало. Особенно, потому что из этого пускай нечастого, но регулярного похода он сделал целый ритуал — с собой лидер брал всего нескольких человек, и помимо кнута в управлении бандой у него появился ещё и довольно вкусный пряник…
И как-то уж так вышло, что никто не спешил отправлять нормальных бойцов на подмогу окрестным деревням, и Лом уже сам поверил, что отсутствие возмездия не случайно, и что он так и будет местным царьком. А потом, одним обыкновенным вечером, на базу Лома и его банды пришёл Сарранар и убил всех, кого там встретил. Так история обыкновенного парня по прозвищу Лом закончилась, и началась история возвращения Виктории, Марии, Эльзы, Эрика, Нимаэлы и Сарранара в ближайшую деревушку.
* * *
— Он? — спросил Сарранар, демонстрируя деревенскому старосте оторванную голову Лома.
Мужчина — уже не молодой, с сединой в висках, но ещё далеко не дряхлый — скривился. Ладно, кровь не капала, но всё же вряд ли деревенский староста каждый день видит оторванные человеческие головы, так что отвращение было вполне понятно. «Переборщили,» — подметила про себя Виктория.
— Вроде он, — заключил староста.
Тут к Сарранару подошёл широкоплечий детина со светлыми волосами до плеч и густой бородой, одетый в простецкую рубаху — вроде как один из сыновей старосты.
— Точно он, бать, — прогудел здоровяк, — Я эту мразоту хорошо запомнил…
— Ну что ж… В долгу мы у вас, уважаемые… Как бишь вас звать? Я про название отряда, уважаемая Эльза, уважаемый Сарранар, уважаемые… Э-э-э, остальные.
— Посланники Нэш, — ни сомневаясь ни на секунду ответил Сарранар.
— Что ж, так вот касаемо оплаты… Денег у нас не сказать, что много, но…
— Я думаю, было бы неплохо отпраздновать освобождение ваших земель от местных бандитов, — обворожительно улыбаясь перебила мужчину Эльза, — И если нас пригласят на этот праздник, и дадут, где потом заночевать, то нас вполне устроит такая оплата.
Староста переварил услышанное, кивнул, и крикнул куда-то в соседнюю комнату:
— Лира! Накрывай стол! Будем праздновать!
— Много народу-то звать будем, Квош? Помимо гостей-наёмников, сохрани их Миртван, ясное дело, — раздался в ответ женский голос.
«Миртван… Чёрт, этому богу поклоняются в отдельных общинах по всему континенту. Мало о чём говорит. Ну, по крайней мере, если верить информации Нэш, последователи Миртвана нас не попытаются обмануть, ограбить или прирезать во сне. Но и потрахаться спокойно не выйдет, у них какой-то очень замороченный брачный кодекс и тотальное нельзя до свадьбы,» — вспомнила Вика кое-что из брифинга.
— Всех зови, кто уместится! Кроме Блэнда с Хазаришной, чтоб их лесные свиньи ебали! — лицо старосты исказилось, и он прошептал себе под нос, — Миртван простит гнилой мой язык и чёрное сердце…
— Слушай, бать, — нахмурился сын старосты, — Лома-то убили, а с остальной бандой что? Не рановато ли ты наёмничков чествовать начал?
