Всё, на первый взгляд, было идеально. Вот они атакуют. Скачут с криками и пускают стрелы на полном скаку. Вот добыча от них ускользает, а конная атака упирается в деревянную стену, которая разражается убийственным огнём. В их рядах происходит секундное замешательство, в ходе которого они получают следующий залп. Потом находят единственно верное решение — сманеврировать влево, ну, или вправо, если смотреть отсюда. А там их конница разбивается о непробиваемую стену пехоты. Задние ряды напирают, создаётся давка, выстрелы гремят снова и снова, в результате, вся конница разворачивается и пытается покинуть смертельный коридор. А с тыла бьёт тяжёлая конница, которая, по всем вводным, должна пройти через массу лучников, словно каток.
И всё же. Нам предстоит истребить, не рассеять, не разгромить, а именно истребить больше двадцати тысяч людей. Да не просто людей, а очень мобильных конников, которые отлично умеют огрызаться. Даже если всё пойдёт по нашему плану, легко не будет.
— А что будет, если они поймут? — спросил я у Абвера, который безмолвной тенью сопровождал меня.
— Поймут что? — не понял он.
— Что это ловушка, Демиан ведь тоже не дурак, он может что-то заподозрить. Что, если в атаку пойдёт только часть его армии, а остальных он оставит в резерве? Или он вообще не пойдёт сюда, а двинется на юг, где тоже есть дорога?
— На юге очень неудобная переправа, им потребуется несколько дней, чтобы перевести армию через реку, мы успеем среагировать. Конница их задержит, а потом подтянем пехоту и пушки.
Мне бы его уверенность.
— Но всё же, я предпочитаю думать, что это дикари, но дикари гордые. К тому же, они давно не участвовали в настоящей войне, а значит, каждый из них будет из кожи вон лезть, чтобы вырваться вперёд и убить побольше врагов.
Тут наша беседа была прервана звуком трубы, дозорные увидели врага. Теперь осталось дождаться доклада, атаковать сегодня они уже не станут, через час сядет солнце. Главное, чтобы они не ушли.
Я отправил герцога к себе, а сам вернулся в шатёр. Нужно хорошо отдохнуть, а с рассветом я надену доспехи, сяду на коня и пойду в атаку вместе со всеми, как и подобает настоящему королю…
Эллина без сил упала на подушку, хватая ртом воздух и тщетно пытаясь восстановить дыхание. Я сегодня поработал, как в последний раз, хотя, может, это и был последний. Перед опасной работой всегда очень хочется жить. Я подождал, пока у неё закончатся судороги и хоть немного восстановится дыхание. Когда девушка обрела способность соображать, я тихонько спросил:
— Скажи, тебя всё устраивает?
— О чём ты? — она непонимающе уставилась на меня.
— О наших отношениях, и о твоём статусе. Ты довольна ролью любовницы?
— Нет, — она привстала и облокотилась на локоть. — Я хотела бы быть твоей женой. Вот только, как я понимаю, надеяться мне не на что. Так?
— Именно, — согласился я, — а мне это не нравится. Я хотел бы, чтобы ты в своей жизни заняла другое место.
— Но как?
Я вздохнул.
— Ты не думала выйти замуж за кого-то другого? Равного тебе по знатности.
— Но, кто меня теперь возьмёт?
Значит, сама идея отторжения не вызывает, девочка быстро научилась думать головой.
— Я читал хроники, в том числе и те, где перечислены многочисленные браки знатных людей. Там сплошь и рядом женились на вдовах и бывших жёнах. Более того, женщина, бывшая ранее любовницей короля, считалась хорошей партией. Жених найдётся.
— Ты гонишь меня от себя? — спросила она грустно, но признаков начинающейся истерики я пока не заметил.
— Я хочу для тебя лучшей судьбы, — объяснил я. — Дочь герцога, пусть и лишённого титула, не должна занимать место наложницы, для этого есть другие.
— Ты уже нашёл мне жениха? — в голосе появились деловые нотки. Умница, любовь любовью, а о будущем тоже следует думать. Да и не может быть дочь хитрого интригана совсем уж дурой.
— Нашёл, только он пока об этом не знает.
— И? Кто же это?
— Герцог Серджио Виндорф, — открыл я свои карты.
— Этот мальчик? — она не на шутку удивилась. — Но он ведь…
— Что? — спросил я, — младше тебя? Всего на пару лет, вполне созрел для брака. Главное в том, что он — герцог без герцогства, а ты, в свою очередь, герцогиня без герцогства. Если вы поженитесь, я выделю вам имение внутри страны, да хоть бывшее владение твоего отца, а там вы дадите начало новой династии. Можете даже фамилию сменить.
— Это щедрое предложение, — заметила она, — вот только согласится ли он?
— А какие у него ещё есть возможности? Быть рядовым рыцарем у меня в армии? Или вовсе уйти в изгнание? А так он получит имение, полноценный титул и красавицу жену.
— Мне нужно будет с ним поговорить, — сказала она задумчиво.
— Хорошо, — сказал я, залезая на неё, — если он выживет в завтрашней битве. А до утра побудешь со мной.
Она громко охнула.
— И ещё, — проговорил я, плавно поднимаясь и опускаясь, — когда ты будешь с ним, старайся сразу не демонстрировать всё, чему я тебя научил.
— Я не такая глупая, как ты думаешь, буду притворяться невинной, — тихо проговорила она и впилась ногтями мне в спину.
Глава двадцать девятая
На рассвете меня поднял протяжный звук трубы. Слуги уже стояли рядом и готовы были одевать меня. Эллина ушла ещё до рассвета. Я даже не стал умываться, время было дорого. Прибежавший вестовой доложил, что армия Демиана собралась в полном составе и уже понемногу строится для атаки. Он же указал на то, что вся армия готовится атаковать в сборе и никаких вспомогательных отрядов от неё не отделилось. Это, разумеется, ни о чём не говорит, отделиться они могут в любой момент, благодаря своей уникальной подвижности.
Мне хватило времени, чтобы собраться, более того, я даже смог наблюдать начало битвы через подзорную трубу, сидя на удобной лавке, на вершине толстого дерева.
Конница Эскеля постаралась на славу. Стояли они так, чтобы занимать побольше места, копья с флажками торчали кверху, а ещё над их строем густо возвышались хоругви, обозначая отдельные подразделения, было их много, чуть ли не у каждого второго. Укреплённую стену они, конечно, скрыть не смогут, но хоть введут врага в заблуждение относительно своей численности. Когда несчётная орда кочевников начала выходить на рубеж атаки, раздался сигнал трубы, рыцари опустили копья и двинули в атаку. Восторженный вой орды долетел даже до меня. Мне не было видно их целиком, но здесь явно была большая часть их армии. Только бы не сорвалось, только бы не повернули назад.
Когда расстояние между двумя конными лавинами сократилось до полёта стрелы, раздался второй сигнал, по которому рыцарская конница развернула коней и кинулась назад, резко сужаясь и проскальзывая в проход, открытый между щитами. Вслед им полетели стрелы, но пока ещё редкие, пущенные неопытными стрелками, не знающими максимальных возможностей.
Они успели. Последний рыцарь проскользнул в проход, а следом были подкачены щиты, которые сомкнулись уже буквально перед носом атакующих кочевников. Те в досаде выпустили тучу стрел, которые утыкали дерево, наподобие игл дикобраза. Что там Абвер говорил про плотность обстрела? Они её компенсировали численностью, те, кто скакал в задних рядах, просто брали прицел повыше.
А через секунду стена взорвалась облаками белого дыма, и смертоносное железо начало рвать незащищённую человеческую плоть. Эффект даже превзошёл мои ожидания. Помимо непосредственных потерь, имело место ещё и моральное воздействие. Кони, даже те, что не были ранены, вставали на дыбы и сбрасывали седоков. Несмотря на солидное расстояние, я отлично видел фонтаны крови и мяса. А также летящие по воздуху оторванные конечности.
После первых залпов картечью, в ход пошли ядра, каждое из которых летело вглубь конной массы, даже не замечая слабой преграды в виде тел. Каждое ядро убивало, наверное, не по одному десятку, и потом, когда оно катилось по земле, продолжало отрывать ноги коням.
