Ознакомительная версия.
— Нравится мне твоя улыбка, — прошипела я, перехватывая-таки всученное мне орудие возмездия.
— Делает мой оскал беззащитным? — догадался Стужев. — Ритусь, давай-ка мы раз и навсегда пресечем любые сомнения по поводу моей верности.
А после вдруг опустился и, встав передо мной на одно колено, отнял кочергу, вложил в мою повисшую от удивления левую руку, сам захватил правую обеими ладонями, поднес к губам, нежно поцеловал и произнес тихо, но как-то очень торжественно и уверенно:
— Отныне и навеки, пока стоит Земля и светит солнце, тьма встречается со светом, да вода гасит огонь, ветер поет песнь жизни и земля растит семя — я твой сердцем, душой и телом.
Сказал, осторожно поцеловал мои дрогнувшие пальцы и поднялся, с улыбкой глядя в мои глаза. Я стояла ни жива ни мертва, потому как слова словами, но у моих зверей вид был потрясенный, даже у печки заслонка от удивления приоткрылась.
— Са-а-аш, — протянула перепуганная я, — это что сейчас было?
— Клятва верности, — совершенно спокойно ответил Стужев. — Ты же мне не доверяешь, вот и пришлось пойти на крайние и жесткие меры.
— Какие меры?
— Жесткие. — Он усмехнулся.
— Насколько жесткие? — Мне вдруг стало очень страшно.
— Ну, — Кощей-младший невозмутимо и даже как-то безразлично развел руками, — после произнесения данной клятвы измена для меня равносильна самоубийству.
У меня дыхание перехватило. И просто не выдержала:
— Стужев, ты что, рехнулся?! Не надо мне такой клятвы!
Теперь от удивления отвисла челюсть у Саши. Но он быстро пришел в себя и попытался объяснить:
— Маргош, так я тебе изменять теперь не буду, пойми, я…
— Слушай, Стужев, верность до гроба — это как-то не мой предел мечтаний! — фактически крик был.
Потому что измена или нет, а он… он мне живой нужен, он…
Князь изумленно вскинул бровь, потом неодобрительно головой покачал и протянул укоризненно:
— Ритусь, радость моя, ты что, настолько в меня влюбилась?
Орать я перестала. Возмущаться тоже. У меня вообще руки опустились, голова тоже и глаза, полные слез. А гад этот восторженно так:
— А приятно, слушай. Но вообще предполагал, что я тут один дурак влюбленный.
— Нет, — я носом шмыгнула, — нас двое.
Саша улыбнулся и обнял. Молча уткнулась в его грудь и услышала очень тихое:
— Маргошик, не хотел тебя напугать, просто от вас же отец уходил, я так понял, что для тебя это осталось, как рваный шрам на душе, и у тебя вообще проблемы с доверием, вот и сказал клятву, чтобы ты знала — я тебе изменять не буду.
Молча кивнула и попросила:
— Клятву забери. Мало ли что в жизни бывает, а…
— Рит, — он ласково по спине погладил, — такие клятвы назад не забираются, впрочем, я бы и не взял свои слова обратно. И тема закрыта.
Последнее предложение было сказано жестко, сразу ясно, что спорить не получится. Я и не стала, просто прошептала едва слышно:
— Тебе тоже изменять никогда не буду.
— Да я даже не сомневался в этом, — самодовольно выдал Стужев, разом лишив меня чувства растроганности моментом. — Мне вообще никогда не изменяли. Какой смысл? Учитывая мой темперамент, опыт и знание тонкой женской натуры, не говоря о фигуре…
Ну все!
— Где моя кочерга?! — прошипела я, пытаясь вырваться.
Князь сжал в объятиях и откровенно расхохотался. А отсмеявшись, нагнулся и прошептал в ухо все еще пытающейся вырваться мне:
— Кстати, я говорил, что ты удивительно умненькая девочка, а? Идея с драконами — великолепна. Ты махом лишила темных их главного преимущества.
Пинаться я перестала, вскинула голову, посмотрела прямо в нахальные синие глаза и честно сказала все, что о нем и о ситуации думаю:
— Стужев, ты мне должен!
— За что? — опешила няшка кощеистая.
— За порчу казенного имущества, а именно — моих нервов! — рявкнула я.
— Хм, — он задумчиво меня осмотрел, — это еще хорошо, что ты мне счет за надругательство над невинностью не выставила.
— Я подумаю над этим! — Кстати, реально хорошая идея.
— Язык мой — враг мой, — сокрушенно пробормотал Саша. — И чего твоя душа ягушенская хочет?
— При чем тут моя ягушенская сущность? — не поняла я.
— Да ладно, — раздраженно начал Стужев, — знаю я тебя, сейчас опять начнешь насиловать мою злодейскую сущность своей ягушенской потребностью творить добро. «Твори добро на всей Земле, твори добро другим во благо». Маргош, я себя прямо стареющим шепелявым яойсапиенс ощущаю.
Молча смотрю на него. Стужев зло смотрит в ответ. Я на него. Он на меня. Я на него. Он на меня. Я на него…
— Ладно, сделаю, — прошипел Саша.
Победно улыбнувшись, вернула ему его же:
— Да я даже не сомневалась в этом, — улыбочка стала еще победнее. — Мне вообще никогда не отказывали. Какой смысл? Учитывая мой ягушенский опыт и знание тонкой мужской натуры, не говоря о характере…
Договорить мне не дали, попросту закрыв рот поцелуем. А едва я ехидничать перестала, Саша сурово спросил:
— Ну, и чего моя вредина любимая хочет?
Торопливо выдала:
— Вредина — не знаю, но любимой очень хочется, чтобы ты, а потому что только ты и можешь, разобрался с местным князем и сломал все планы темных по ликвидации Ёжек на Терре. Вот.
У Стужева одна бровь медленно приподнялась, затем странная улыбка на губах заиграла, после чего он восторженно-задумчиво протянул:
— А умеешь ты польстить моему мужскому самолюбию, Ритусь.
— Мм-м? — не поняла я.
— Забей. — Он как-то радостно улыбнулся. — Если это искренне, я вообще счастлив. Сделаю, малыш. Я для тебя, кажется, уже вообще на все готов.
И вдруг помрачнел и стал смотреть на меня как-то настороженно. А я стояла и улыбалась, вся такая счастливая-пресчастливая. А Стужев ждал, ждал, потом улыбнулся, нежно поцеловал и сказал:
— Ты лучшая.
— Да? — удивилась я. — Почему?
— Ну, я сначала сказал, а потом понял, что сказал, и думал, счас начнутся просьбы и просьбочки. Но ты у меня чудо, Маргош.
И обнял. А я себя почувствовала так, как будто золотая рыбка сказала: «Все, желания кончились». Обидно так. А главное — поздно метаться.
— Только у меня будет одно условие, — Саша отстранился и заглянул в мои глаза, — причем оно не обсуждается.
— Мм-м… — что-то как-то не по себе стало.
— Ты территорией с Всеславой поменяешься. — И сказал он это так уверенно.
— А с чего это? — тут же спросила я.
— Я так хочу, — нагло ответил Стужев.
Из печи высунулась моська Ядвиги и сообщила мне коварным шепотом:
— Так ее территории граничат с царством Кощеевым. И скажу я тебе, Рит, дурные там места, нечисть толпами шляется, водяные гаремы заводят, лешие попойки устраивают, кикиморы дриадам волосяной покров проряжают…
Ознакомительная версия.
