Он осуждающе оглядел нас и покачал головой:
— Как дети малые, право слово…
— Но, — сын не спешил выполнять приказ отца.
— Ничего я твоей невесте не сделаю. Изволь выполнять.
Милорд Верд не смог ослушаться прямого приказа. Он поднялся с диванчика, коротко поклонился — и вышел из гостиной.
— Вероника, — обратился ко мне император. — Я выдвину вам только одно требование, но я желаю, чтобы оно выполнялось неукоснительно.
— Да, ваше величество.
— Вы можете выяснять с моим сыном отношения вволю. Ругаться с ним, трепать ему нервы. Это ваше право. И, кстати, это ему даже полезно… Единственно, на чем я настаиваю — это на вашей безопасности. Вы не при каких обстоятельствах не будете снимать перстень рода Рэ. Это самый сильный защитный артефакт, который только есть в Империи. И, как бы ни сложились ваши отношения с Ричардом, я не хочу, чтобы он сходил с ума оттого, что не уберег любимую.
— Вы делали этот артефакт для мамы Ричарда? — тихо спросила я.
— Я не делал его — перстень был в семье Рэ с незапамятных времен. Я усилил защиту, доведя ее практически до совершенства.
— А как же тогда получилось, что…
— Моя возлюбленная погибла? — он посмотрел на меня совершенно пустым взглядом.
— Простите, — прошептала я.
— Ничего… Я это уже пережил, — и он закрыл глаза, похоже, что-то вспоминая.
Послышались звуки из столовой — видимо, слуги выполняли распоряжение милорда — и накрывали стол к ужину. Император вздрогнул — и очнулся.
— Она бросила им в меня, сообщив, что отпускает. Что устала от наших отношений. Что мы и не вместе, и не порознь… Что она хочет дочку — но у нас ее никогда не будет. Чтобы я убирался к жене. Я никогда себе не прощу, что ушел тогда — и забрал этот перстень. Хотел дождаться, пока любимая остынет… А получилось так, что попал на похороны. И я даже не смог увидеть ее в последний раз — она была изуродована так, что гроб был закрытый.
— Сочувствую, — я вытерла слезы.
— Спасибо. Но посочувствуйте и Ричарду. И не снимайте перстень. Будем считать это моим приказом. Вы выполните его, миледи?
— Да, ваше величество.
— Мы все — и я, и Ричард, и Брэндон — вы, кажется, с ним уже познакомились…
Я кивнула.
— Так вот — мы все очень одинокие люди. Наверное, более чем одинокие. Неприятные, циничные, временами гнусные. Очень жестокие. Но тем более мы ценим тех немногих людей, которых подпустили к себе. Вы — одна из этих немногих. Вы как солнце для Ричарда. Как дочь от любимой женщины, которой у меня нет, для меня… Вы — умная, не наивная, но такая открытая. Не подвергайте себя лишней опасности. Поберегите себя. И еще. Я даю вам право обращаться ко мне лично по любым вопросам. За любой помощью. Просто позовите.
— Я звала Ричарда, когда еще не знала, к чему приведет моя беседа с бароном Кромером. Барон просто меня заглушил, — пожаловалась я.
— Надо подумать, как это обойти. Я все время забываю, что вы — не маг, — покачал головой император. — Я дам поручение разобраться с этой проблемой. И сам подумаю, что можно сделать.
— Спасибо, — улыбнулась я.
— И… не читайте газет. Ничего правдивого или хорошего вы там не увидите.
— Рэ! — где-то хлопнула дверь и раздался голос милорда Милфорда. — Стрелок ушел.
— Будешь ужинать? — услышали мы ответ милорда Верда. Кстати говоря, не сильно удивленный принесенными новостями.
— Давайте-ка и мы пойдем в столовую, — распорядился император. — Жаль, что я сегодня спонтанно, и ваших волшебных пирожков не будет.
— Я пекла плюшки с лимоном для милорда, — смутилась я. — Но там на всех хватит.
— Пожалуй, лучшая новость за сегодняшний день, — скупо улыбнулся император.
— Все-таки Ричард потрясающе на вас похож, — вырвалось у меня.
— И это, во многом, примиряет меня с жизнью, — тихо сказал он. И потом добавил, желая сменить тему разговора. — Как-нибудь пригласите меня на пирожки. Только без покушения, пожалуйста.
И он пошел вперед, заставляя меня идти вслед за ним. И даже отворил передо мной дверь.
— Хорошо, ваше величество, — согласилась я.
— Только не надо такой паники, как прошлый раз.
— Бедная наша повар. Она, должно быть, места себе не находит, что сегодня мы принимаем вас не так, как положено.
Когда мы вошли в столовую, милорды нас уже ждали.
— Ваше величество, — поклонился ему милорда Милфорд.
— Результатов нет?
Милорд Милфорд дернулся, но только отрицательно покачал головой.
— В течение недели мы официально представим миледи Веронику двору, — распорядился император. — Хватит двусмысленностей. Подданные должны знать, кто у нас кто. Я дам распоряжение устроить прием.
— Ваше величество, — поклонился милорд Верд, весьма и весьма недовольный.
— Вы не сможете все время скрываться ото всех в твоем поместье. К сожалению, не сможете, — тихо проговорил его отец. — А пока — уезжайте. Сразу после ужина. Мне так спокойнее будет. А теперь давайте поедим. Кстати, я сегодня и не обедал.
— Вот чего мы сюда приехали? — ворчал Паша, обозревая темноту вокруг. — У нас завтра день халявный — фехтование и магия. А так придется отрабатывать… Милорд Верд, а, может, вы за нас похлопочете, чтобы нам не пришлось за прогулы отдуваться?
— Еще чего… — насмешливо посмотрел на нахального мальчишку милорд и тут же спросил с искренним любопытством. — А что такое «халявный»?
— Ну, это напрягаться не надо, — осторожно пояснил сын, посмотрев на мое недовольное лицо.
— Пауль на свои выражения уже всю Академию подсадил, — наябедничал Рэм.
— Кстати, «подсадил» — это тоже его выражение, — улыбнулась я.
— Ну, надо же, — скривился юный герцог. — Я и не заметил. Эти слова — они такие приставучие.
— Надо же, — пробормотал Паша, — мам, у вас с Рэмом, когда я не по-литературному говорю, а по-нормальному, даже выражение лица одинаковое.
— Ваш молодежный жаргон — не норма! — отрезала я.
— Мама, не занудничай. Тебе не идет, — ответило это чучело, делая умилительную мордочку.
— Не-а, — отрезала я. — Раньше было выразительнее. Сейчас у тебя в повзрослевших глазах слишком много ехидства плещется.
— Облом.
— Павел! — синхронно зарычали я и Рэм.
Раздался смех. Мы втроем переглянулись — и поняли, это хохотал над нами милорд Верд.
Мы действительно отправились сразу после ужина. И, конечно же, после того, как милорд Верд надел мне перстень обратно на палец.
Я поднялась к себе, взяла тревожный саквояж. Переоделась. Сунула туда три платья. На всякий случай.
