— Минуту. И сразу назад — укоризненно покачал головой Илар — и никаких ставок. По- моему подло делать ставки на смерть животных, или людей.
— Да, да, и я так думаю! — выпалил Даран. Его глаза блестели, он сорвался с места так, будто его кольнули в зад острым кинжалом и понесся по площади, мелькая среди матерящихся прохожих. У одной торговки он чуть не выбил из рук лоток с зеленью, и та долго вслед поливала его отборным матом, некоторые обороты которого Илар даже и не слыхал.
Даран и вправду не задержался надолго. Через пять минут он уже стоял возле Илара, тяжело дыша от быстрого бега. Его глаза были вытаращены, волосы всклокочены, как если бы он пробивался через колючие заросли, подымаясь в гору.
— Хозяин… там… там… — Даран задохнулся и вытер лоб рукой.
— Чего ты? — удивился Илар — никогда не видел тебя таким! Кто тебя укусил?
— Там однорог в яме! — выдохнул Даран — погляди! Они однорога травят волками! Говорят — ставки большие делают! Однорог уже почти помер, отбивается.
— Однорога? — у Илара совершенно испортилось настроение — пойдем отсюда.
— Хозяин, давай его выкупим? — Даран закусил губу и помотал головой — знаешь, какой он красивый? И сильный! А на него двадцать волков выпустили! Я считал!
— Ты представляешь, сколько он может стоить? — покачал головой Илар — у нас никаких денег не хватит. И где мы будем его держать?
— В конюшне, где же еще? Пойдем, хозяин, посмотри!
Даран уцепил Илара за руку, и тот покорно потащился за мальчишкой, чувствуя, что напрашивается на неприятности. Им только однорога не хватало для полного счастья…
Однорог был на издыхании. Он стоял у стены, низко наклонив голову и внимательно следил за противниками. Пятеро волков уже лежало на песке, пробитые витым рогом, забитые мощными лапами животного. Но и однорогу досталось — по его мускулистой груди, покрытой серебристой шкурой, стекали струйки крови, раскрашивавшие шкуру в красный цвет. Бока, спина, ноги — все было в ранах, неглубоких, но неприятных даже на вид. Видно было, что еще немного, и животному конец. В жизни он не позволил бы никакой стае волков загнать его в угол — мускулистые ноги, заканчивающиеся когтями, унесли бы его далеко, и ни один волк не смог бы догнать это чудо природы. Здесь деваться ему было некуда. И еще — однорог был совсем небольшим — судя по книгам, на самом деле он в два — три раза больше. Видимо это был молодой однорог, каким‑то непонятным образом попавший в сети ловцов.
— Делайте ставки! Ставки! — вопил устроитель поединков, и народ вокруг визжал, ревел протягивал руки с монетами хозяину жестокого развлечения, сидящему на помосте возле ямы.
Илар снова посмотрел в яму — голодные, разъяренные волки неумолимо, шаг за шагом подходили к однорогу, косящемуся на них голубым глазом.
Первого врага однорог встретил молниеносным движением рога, пронзив насквозь визжавшего и дергавшегося зверя. Отброшенный к остальным убитым членам стаи, зверь еще долго дергался и пытался встать, пока не затих, разинув окровавленную пасть и вытаращив мертвые глаза.
Второй волк достал до плеча однорога, и тот залился кровью из разорванной шкуры, успев полоснуть волка по боку острым, как копье рогом и буквально выпотрошив зверя.
Волоча кишки, зверь потащился куда‑то в сторону от однорога — Илара чуть не вырвало от этой картины. Он долго сдерживался, размышляя — стоит ли встревать в это дело, но потом эмоции взяли верх — в памяти хранились все заклинания, которые он знал, и которые загрузил, отправляясь на рынок. После событий с пиратами, Илар теперь никогда не ходил безоружным. Перед выходом в город он прочитал все заклинания, которые могли пригодиться.
Волки буквально взорвались, разнесенные выпущенным заклинанием. Сверху Илару хорошо было видно все происходящее в яме, и он взял в поле зрения все объекты, которые хотел уничтожить. Заклинание сработало с первого раза. Если бы не сработало — пришлось бы использовать заклинание заморозки, или еще что‑нибудь такое. Но все вышло как надо — ошметки зверей разлетелись по яме, а однорог, как будто только этого и дожидался, лег на песок, полуприкрыв глаза, тяжело дыша — со свистом и будто постанывая. Потом совсем закрыл глаза и завалился на бок — похоже, что он умирал.
После того, как волки растворились в кровавом вихре, народ вокруг ямы ошеломленно замолчал. Потом начали вопить:
— Колдун! Здесь колдун!
Затем некоторые закричали, что это никакой не колдун, а сам однорог, он существо магическое и может колдовать, и что это он устроил такое побоище. Некоторые зрители кинулись к принимающему ставки требовать возврата денег.
Само собой, им было отказано — в особо матерной, циничной форме. На что зрители обиделись и решили немного проучить зарвавшегося устроителя зрелища. Видимо, он подозревал о такой возможности, потому что его сразу прикрыли десятка полтора здоровенных парней с дубинками, которые начали бить всех, кто приближался к помосту. Зрители, получившие мощные удары по головам и шеям частично потеряли сознание, частично разъярились — у многих нашлись ножи, кинжалы, а после крика: «Закопаем этого!» — бросились на охранников. Завязалась бессмысленная, беспощадная драка, переросшая в целое побоище. Дрался весь базар — громили лотки, лавки, магазинчики. Возбужденные горожане, в которых будто вселились демоны, носились по рынку, ломали, громили, дрались — из‑за добычи и просто из‑за того, что не нравилась рожа собеседника.
Илар и Даран прижались к стене возле угла лавки, наблюдая за происходящим. Даран молчал, и только дрожал, прижавшись к Илару. Илар же закусил губу, раздумывая — что ему делать. Потом приказал:
— Стой здесь и никуда не двигайся! Я поговорю с хозяином ямы.
— Я с тобой! Я с тобой! — завопил Даран и еще сильнее вцепился в руку Илара. Тот досадливо сплюнул, кивнул головой и начал тихонько продвигаться вперед, следя, чтобы не попасть под удар кого‑нибудь из возбужденной толпы. Но слава богам — ничего не случилось. Толпа уже переместилась довольно далеко от ямы, к магазинам и лавкам, там было веселее, чем возле ямы с полудохлым однорогом, ведь и до хозяина ямы не добраться — охранники обступили его прочной живой стеной, так что невооруженным уже нечего было делать, кроме как терять жизнь и здоровье.
Здраво подумав, горожане, воспользовавшись поводом, занялись любимым делом — беспорядками. Время от времени в столице вспыхивали небольшие бунты, Илар знал это из рассказов музыкантов, с которыми работал. Повод для бунта мог быть любым — от обычной уличной драки, до указа императора, который чем‑либо не понравился людям города. Вот и сейчас, возбужденная толпа, обрастая новыми и новыми проходимцами — благо их на базаре пруд пруди — покатилась по базарной площади, как поток мутной воды после дождя. Задымились две лавки, видимо подожженные веселящимися грабителями, и как нарочно вокруг — ни одного стражника, хотя перед началом беспорядков они исправно несли службу, мелькая среди торговых рядов. Никто не хочет получить булыжником по башке, потому бравые стражи порядка попрятались, ожидая подкрепления из казарм. Все как обычно.
