— Так зачем же вам все это? Перемещение во времени, подгонка под семь металлов и семь планет? — убили бы тех двоих, и все.
Я старалась рассуждать так же цинично и беспринципно, как и Распределитель, потому что именно такой тон и позволял ему видеть во мне собеседника, а не обычную жертву, тянуть время, хотя надежды на спасение не было.
— Простое убийство и раскрывается просто, — нравоучительно начал старичок.
Видимо, ему все же хотелось, чтобы хотя бы кто-то оценил гениальность продуманного до мельчайших деталей плана, а может, просто возникло желание выговориться. Отчасти он был в чем-то гениален, как и всякий изворотливый сукин сын, держащийся за власть.
Как выходило из его повествования, реши он просто убить кого-то в нашем времени, его могли обнаружить, применив все возможные заклинания поиска. Он же предпочитал не рисковать. Слишком велика ставка. Ведь Распределитель практически всемогущ и стоит выше любого магического департамента, пока его выбор пар непогрешим, не дает сбоев. Каждый чародей, каждая магесса соглашаются с его выбором, зная, что получившийся в результате такого союза ребенок будет иметь дар (правда, степень его силы не уточнялась) и будет здоровым.
А тут… оплошал Распределитель и решил подстраховаться, дабы его от должности не отстранили, сам спрятать дефектантов как можно глубже. Желательно под землю и навсегда. Сказано — сделано.
А чтобы отвести всякое подозрение от истинной причины — взял за основу теоретические выкладки эффекта Тельмы и резонанс дара одного из магов позапрошлого столетия.
Стоило отдать Распределителю должное: он даже нашел способ перемещать тела во времени, используя для этого некромантский артефакт, столь же древний, как и врата Стонхенджа, и оттого забытый современниками. Вот только у магической цацки была особенность — требовала она прорву энергии. Но и тут ушлый старикашка нашел выход, для подзарядки артефакта используя не только магический резерв жертв, но и вбирая в себя их души.
По мере рассказа Распределителя в голове начала вырисовываться сложная, но четкая, не дающая сбоев схема: похищение, перенос в другое время, где никто не сможет найти пропавших, опустошение их дара и… дознаватели находят труп, вынырнувший из прошлых времен, и сбиваются со следа в поисках убийцы. Причем даже инквизиторы-некроманты оказываются бессильны: душа не отвечает на посмертный призыв. А тело… тело это лишь набор белковых молекул, которые, увы, имя убийцы поведать не могут.
— Умно, — процедила я, сама стараясь сосредоточиться на заклинании, которое помогало мне в расшнуровке корсета.
— Да, и дознаватели, как оказалось, глупы. Пришлось даже подкинуть им подсказку, чтобы до них дошло, что значат капли металла на запястьях.
— Это вы про катрены в трактате Фомы Аквинского?
— Так значит, это ты их нашла? — вопросом на вопрос ответил убийца.
Отчаянная глупость, но это все же лучше — попытаться, чем безропотно сдаваться на милость обстоятельств.
— Знал, что оценишь, — самодовольно протянул Распределитель. — Ты отличаешься от остальных, я это сразу понял. Чем-то ты мне понравилась… я, может быть, даже оставлю тебя в живых… на подольше.
С этими словами он развернулся ко мне спиной и направился к Нику.
Он не притронулся к парню даже пальцем, а тело молодого дракона забилось в конвульсиях. Сеть нитей, опутывавшая его, начала сжиматься, и от нее к амулету Распределителя потянулся тонкий ручеек энергии.
Сам же «творец» со скальпелем в руках начал деловито рассекать кожу Ника на груди, шепча:
— Покинет тело душа, растворившись в первородном мраке…
— А та девушка, ясновидящая, она была с бракованными генами, или просто вы решили начать с нее, потому что она могла увидеть свою смерть? — я опять влезла в ритуал.
— Тьфу, — в сердцах плюнул не только Распределитель, но, похоже, и Ник.
— Свет, дай в конце концов умереть по-человечески! — прошептал он, приходя в себя.
Увы, Распределитель одними словами не ограничился и, пробурчав: «Надо зашить ей рот. Слушает хорошо, но болтает много…» — потянулся за серповидной хирургической иглой.
Он повернулся ко мне спиной, и это был самый удачный момент.
Руки затекли и практически не слушались, хотя и удалось освободиться от пут. Я лишь сцепила их в кулак и в стремительном, как мне казалось, прыжке попыталась дотянуться до затылка Распределителя. Задумка удалась лишь частично — я заехала ему по уху. В последний момент старик все же то ли почуял что-то неладное, то ли краем уха услышал шум и начал оборачиваться.
Пришлось срочно менять плоскость боя и переходить к излюбленным женским приемам. Растопыренная пятерня полетела в лицо противнику, метя в глаза, полосуя кожу лица. Поддернула юбку платья, еще того, сворованного Лимом с бельевой веревки. Замах ноги, и мой каблук впечатался в коленную чашечку старика.
Старалась действовать быстро, нанося как можно больше вреда. Понимала, что дай я ему передышку, и в ход пойдет магия. Поэтому нужно постараться оглушить этого чертова Распределителя, не дать ему начать кастовать заклинание.
Заметила краем глаза табуретку и потянулась за ней, чтобы врезать ею по темечку противника. Зря. Всего секунда промедления — и меня волной чистой силы буквально протащило по каюте, впечатав затылком в рукомойник. С силой ударилась затылком о зеркало, висевшее над раковиной. Перед глазами резко начало плыть, во рту отчетливо чувствовался привкус железа.
Посыпавшиеся к ногам осколки были в крови. Моей крови. Один из кусков зеркала так и не долетел до пола, разрезав юбку платья и застряв в ткани. А мое тело начало помимо воли подниматься в воздух. Распределитель магическими силками тянул меня к себе.
— Идиотка. Самоуверенная идиотка.
— Возможно, — говорить было тяжело, сознание плыло. — Вот только в вашем идеальном плане есть один существенный недочет…
Каждому творцу кажется, что его шедевр, будь то мир или картина, а может, и хитроумный план, — идеален. И когда указывают на изъян, первое желание — узнать: в чем же именно недостаток. Уже потом разозлиться, обругать посмевшего усомниться, но любопытство — первично.
— И в чем же? — насмешливо протянул Распределитель.
Я прошелестела ответ столь тихо, что ему пришлось приблизить мое тело к себе еще на несколько шагов.
— В том, что… — я шептала так, что слов было не разобрать.
Старик подманил мое тело пальцем столь близко, что между нашими лицами расстояние было не больше ладони.
— Ты не учел меня, — выдохнула я ему в лицо.
Моя рука, сжимавшая осколок зеркала, метнулась к нему. Стекло рассекло плоть, войдя между ребер. В горло ударить не решилась — слишком велик был риск, что противник перехватит мою руку. Я лишь надеялась, что кусок зеркала не встретит на своем пути преград и дойдет до аорты. Не ошиблась.
