— …и пришла к ней, потому что жить стало никакой возможности…
— Он вам изменял?
— Изменял, и… сына втравил во что-то… в какую-то банду, не то компанию… Я пришла к ней — помоги, говорю, бабушка, сил нет…
— И она помогла?
— Помогла… Я ей водкой заплатила, деньгами, дров завезла… А он с тех пор завязал совсем, дома сидит, как пришитый… Сына не трожет…
— А вы понимаете, что сговор с ведьмой — подсудное дело?
— Какой там сговор… Я разве подписывала что, какую-нть бумагу… Нет же… Кому плохо, что был муж — оторви и выбрось, а стал…
— А что вы скажете, если завтра к той же ведьме придет, скажем, ваша соперница? И та ей поможет тоже? Сделает все наоборот?..
Женщина молчала. Сопела молчала. Ухо, доступное взгляду камеры, медленно наливалось пунцовым.
Следующий кадр. Молодая смешливая девушка. Поперек лица — темная полоска, скрывающая глаза.
— Зачем ты это сделала?
— Она у меня парня увела.
— Того самого, за которого замуж выйти хотела?
— Хи-хи… Хотела. Перехотела, с-с-с…
Цензура бдительно прикрыла непотребное слово длинным и сочным шипением.
— Ты знаешь, что за такое бывает?
— Пусть бывает. Ведьме бывает, а не мне.
— Ты ей заплатила?
— Хи-хи… Так я вам и сказала… Если заплатила — это уже сговор. А так — кто знает…
— У человека ноги отнялись — тебе разве не жаль?
— Наперед думать надо было… когда чужого парня отбивала!.. С-с-с… С-с-с!..
Смена картинки. Теперь комментатор смотрел проникновенно, так, что Ивге пришло на ум слово «волоокий».
— Человечество живет в обществе ведьм не день и не два… И не век… Посмотрите вокруг. Вы, вы сами — никогда не вступали с ними в сговор? Если да — то почему плачете теперь, обнаружив в тетрадке вашего занемогшего сына — цепь-знак, открыточку, подаренную одноклассницей?..
Ивга приглушила звук.
— Что такое цепь-знак?..
— Ты не могла бы мне не мешать?
Референт хмурил брови, но в глазах его не было раздражения. Ивга знала, что этот молодой честолюбивый парень, который, тем не менее, вряд ли сумеет когда-нибудь стать инквизитором, втайне ей симпатизирует.
Она улыбнулась, сама чувствуя, как мило и обаятельно приподнимаются уголки губ:
— Миран… извините.
Референт посопел, делая вид, что страшно увлечен происходящим на мониторе; наконец, тяжко вздохнул:
— Цепь-знак… Значок одноразового воздействия. Воспроизводится любым классом ведьм с уровнем «колодца» не ниже тридцати… Что такое уровень «колодца», ты знаешь?
Ивга кивнула:
— Примерно.
— Так вот. Цепь-знак имеет свойство вызывать наркотическую зависимость… от человека, этот значок предъявившего. Концентрированный вариант «приворотного зелья»; в сущности, устанавливает стойкую связь «хозяин-раб»… «Цепной» человек, лишенный общества своего «хозяина», испытывает муки наркомана, которого лишили дозы… Иногда умирает. Иногда, отмучившись, излечивается — как правило, травма остается на всю жизнь… Я понятно объяснил?
— Как энциклопедия, — сказала Ивга серьезно.
Зазвонил телефон; подняв трубку, референт привычно захватил ее плечом:
— Приемная Вижна-один…
Ивга увидела, как брови его дрогнули; голос, впрочем, не изменился ни на йоту:
— Да, ваше сиятельство. Да, прямая линия сейчас отключена… Да, ваше сиятельство. Одну минуту.
Щелкнула кнопка. Референт заговорил другим голосом — не суховато-вежливым, каким говорил с Ивгой и, как выясняется, с герцогом тоже, а сдержанно-почтительным, каким разговаривал исключительно с Клавдием:
— Прошу прощения, патрон… Его сиятельство на проводе, патрон… Да, патрон…
Через полчаса дверь кабинета открылась. Клавдий Старж, мрачный как туча, проигнорировал референта и скупо кивнул Ивге:
— Пошли. Пора работать.
* * *
…Пронизывающий полет, река — голубые вены… Запах облаков. Клочья, проплывающие под ногами, обрывки, сквозь которые видна земля… Горящая луна над головой, и ясно различимое кольцо на пустой светящейся равнине. Выше…
Ледяной ветер забивает дыхание, луна не приближается. Ивга смеется; ее волосы летят за ней, переплетаясь с ветром и облаками. Она протягивает руку…
Луна холодная. Кольцо жжет.
Кольцо лежит у нее на ладони, ртутное, алмазное, одновременно ледяное и жгучее; она смотрит на подернувшуюся тучами луну и надевает кольцо на палец…
…Кипит, вырываясь через края, жирное зеленоватое варево. На ладони дрожит теплое тело — обомлевшая мышь… Пальцы медленно разжимаются, серая маленькая тварь летит в котел, варево удовлетворенно пенится, по телу проходит судорога — как от наивысшего мига любви. Ивга открывает маленькую дамскую пудреницу, смачно плюет в тусклое, запорошенное пудрой зеркальце; от плевка стекло растрескивается, Ивга выбирает осколок в форме косой звезды и кидает в варево вслед за мышью… Сохни, сохни, усыхай, забывай свое имя, забывай свою силу, сохни, сохни, усыхай…
Летит, медленно проворачиваясь в едком дыму, серебряное лунное кольцо…
Поверхность варева разглаживается.
На дне прозрачной, как кристалл, жидкости лежит белый мышиный скелетик.
* * *
В машине она спросила у мрачного Клавдия:
— Почему вы не сказали мне про цепь-знак?
Он скривил губы:
— Чего-чего?
— Ничего, — сообщила Ивга, задумчиво глядя в окно.
Ей, оказывается, всего-то и надо было, что раздобыть цепь-знак. Пусть даже пройти для этого инициацию… Да и без инициации можно. В маленьких селениях всегда есть услужливые, вполне доступные для страждущих старые ведьмы…
— Удивительные у тебя интересы, — сказал Клавдий, и в его голосе явственно прозвучало презрение.
Ивгу задело. Не столько слова, сколько тон; будто по ее лицу провели холодной мокрой тряпкой. Будто хлестанули розгой…
Интересно все же, о чем сегодня беседовали его сиятельство герцог и Великий Инквизитор города Вижны.
— Круг моих интересов непередаваемо широк, — отозвалась Ивга холодно. — Потрошить человеческие души, без всякого, кстати, на то права — исключительно забавно. А вот пытаться вернуть любимого человека всеми доступными способами — это уже явная глупость. Скажите «фи». Можно три раза.
— Странно, — пробормотал Клавдий равнодушно. — Я был о твоем интеллекте куда более высокого мнения.
Ивга оскорбилась и надолго замолчала.
* * *
В маленькой квартирке, которую Ивга привыкла мысленно называть «своей», она приняла душ и задремала перед телевизором; засыпать в одиночестве на огромной как поле кровати было слишком тягостно и нудно. Телевизор бормотал глупости — зато почти человеческим голосом; Ивга задремала, и телефонный звонок заставил ее подпрыгнуть в кресле.
