По дороге Таната познакомилась с Иссой. Вернее, знакомы они были еще до этого, служили вместе в Златодоле, но с тех пор как одну из них выставили за порог – вторая последовала за подругой. Паладин справедливо решил, что выяснить мотив красавицы его скудного ума не хватит.
В поселок Вепрей девушки прибыли дня четыре назад, днем, и как раз застали покидающего его Старра. Встреча, судя по всему, получилась очень короткой, но теплой, так как глаза Танаты сияли, и она без устали поминала бывшего короля Кронея. Ладомар пил чай, наблюдал за гаммой эмоций на милом личике и не мог удержаться от улыбки. Влюблена и даже не скрывает этого. Чем ее взял долговязый Лис? Исса по большей степени отмалчивалась, и суть общения с ней сводилась к обмену взглядами.
Так прошло время до обеда, после которого паладин решил все же сделать то, ради чего он поймал Агона. Да, хотелось бы чтобы при беседе присутствовал Старр, но раз сама судьба против их встречи – стоит ли ее насиловать?
Тепло попрощавшись с девушками и словив еще пару загадочных взглядов от Иссы, смущенный Ладомар отправился к избе, где находились пленники. Простого усмийца по просьбе воина Небесного Горна уже вытащили на улицу, подальше от паладина, дабы бедняга не мешал беседовать своими воплями. В хорошо протопленном доме оставался только Агон.
Едва Ладомар вошел в сени, как сила вновь вырвалась на свободу и привычный, порядком надоевший звон потряс деревню.
– По ком звонишь, колокол? – в углу, под потолком, висел Хмурый Гонец.
Паладин отмахнулся от Поставленного. Мертвец по его приказу торчал здесь не первую неделю. На юге он был не нужен, там и без него хватало общения.
– Не подумай, мне не было скучно, – буркнула вслед голова, как только за Ладомаром захлопнулась дверь в жилое помещение. – Тут столько интересных собеседников!
Агон сидел за столом, со связанными за спиной руками и появление гостя встретил усталым взглядом.
– Руки в порядке? – сквозь грохот Небесного крикнул паладин.
Чародей с кляпом во рту попытался улыбнуться, но в итоге просто покачал головой.
– Сейчас я вытащу кляп, – воин неспешно вытащил кинжал, – но если вдруг я перестану понимать, что ты говоришь, или мне покажется будто магическое что пробуешь – вмиг перережу глотку.
Мереанский император закатил глаза и тяжело вздохнул.
Ладомар приблизился к волшебнику, приставил к его горлу острие и резким движением выдернул кляп. Агон облегченно выдохнул и пожевал губами, разминая рот.
– Пока ты вел себя очень смирно, и я надеюсь, что так и будет дальше, – проорал паладин.
Чародей кивнул. Он отнюдь не выглядел темным властелином или императором огромной страны, поработившей юг. Уставший мужчина, которому недолго осталось до спокойной старости.
– Я – Ладомар, – представился воин.
Рев силы Небесного Горна рвал барабанные перепонки, и паладин поморщился от боли.
– Могу убрать звон, – вдруг крикнул Агон. – Но надо сказать «магическое что».
– Убирай, – неожиданно согласился он.
Чародей цокнул языком и шум моментально стих. Ладомар сглотнул: такое заклинание кинжал не остановит. Это напугало.
– Я не собираюсь с тобой бороться, Халд, – тихо сообщил Агон. – Можешь даже руки мне развязать. Только скажи – чего тебе от меня надо?
Ладомар сел за стол напротив волшебника, отложил кинжал в сторону. Сотник, все это время висящий у двери, тревожно дернулся.
– Если он меня убьет – уничтожить, – не оборачиваясь бросил ему паладин.
Агон покачал головой:
– Я тебе не враг!
– Ты Усмий. Я – Халд. Почему же ты не враг?
– Что тебе от меня надо? – распрямился волшебник. Видимо тема богов ему была неприятна.
– Поговорить… Решить, что делать дальше.
Брови седого чародея поползли вверх:
– Ты в своем уме?
– Вполне, – довольно осклабился Ладомар. – Ну, по крайней мере, мне так кажется.
– Мне кажется, что ты сам не знаешь, зачем я тебе, – прозорливо заметил волшебник. – Почему ты меня не убил?
– Зачем? Правильное дело делаешь. Если тебе интересно – я полностью одобряю твою затею по тому, что ты устроил на юге. Раньше меня очень злило то, что ты объединяешь людей насильно, без выбора. Но сейчас я понимаю, что иначе с ними нельзя.
Агон молчал, испытывающее глядя на Ладомара. Он пытался понять, шутит ли святой воин или серьезен. По кривой улыбке на тонких губах эйморца правда была не ясна. Но мыслимо ли…
Паладин в свою очередь наблюдал за властителем огромной империи, способной навести порядок в том хаосе, который творился среди Смутных Королевств. Как этот человек смог совершить подобное? Ведь большую часть он сделал без помощи божественных сил.
– Ты раньше мог это сказать? Или тебе обязательно надо было тащить меня сюда? – чуть раздраженно спросил Агон.
Ладомар не ответил, не посчитал нужным. Он некоторое время молчал, собираясь с мыслями.
– Страна к западу отсюда построена людьми, думаю, похожими на тебя, Агон. И, знаешь, несмотря на всю мою неприязнь к их правлению – они сделали большое дело. Пока я путешествовал по дорогам Анхора, то многое понял. Ты всю жизнь можешь жаждать сказки и порядка, всю жизнь можешь ненавидеть и бороться с теми, кто мешает тебе увидеть ее такой, мечом там или словом – но ты никогда не увидишь желаемого. Потому что твой разум уже отравлен. Он уже знает, что может случиться, он просчитывает любые варианты, и даже если зла нет – ты о нем знаешь. Ты уже живешь с ним. И дальше ты можешь либо смириться с таким миром, либо его изменить. Как я вижу, ты выбрал второй путь, – Ладомар поглядел в окно, на заснеженный поселок. – Крови, конечно, пролил много, я сам сражался с тобой под Малым Сколом, но… Зачем ты все это затеял, Агон?
Император улыбнулся:
– Я ожидал чего угодно, но не такой речи, паладин. Привык к фанатизму вашего брата.
– Братьев моих не трогай, – помрачнел Ладомар.
– Прости, – Агон понял свою ошибку. Орден Небесного Горна почти полностью уничтожили мереанские воины.
– Ну, так зачем?
– По-моему, ты знаешь, ответ и без меня, паладин, – волшебник пристально посмотрел на воина. – Только что ты мне рассказывал про страну, где хотели сделать сказку. Думаю, это возможно, но только в малых масштабах. Как, например, в Анхоре. Моя же цель… Мне сложно ее описать. Я хочу, чтобы было не так, как есть. Югу нужен порядок и сила там должна быть только одна – моя. Только так у людей не будет иного выбора, кроме как жить по моим законам, в справедливом, безопасном, спокойном мире.
– Ну а тебе-то это зачем? – Ладомар встал из-за стола и прошел к печи, лязгнул заслонкой и кинул в топку пару увесистых поленьев.
