— Будут другие крепости сражаться на его стороне или нет?
Китан пожал плечами.
— Это безразлично для хию и для нас, даже если бы мы кланялись и целовали руку в Охтидж-ине. Мы, которые ничего не хотели, кроме как жить спокойно… Мы не имеем силы против кого бы то ни было. Да, конечно, многие будут с ним, но какая при этом у них будет цель? Мои слуги бежали к нему, вот куда они пошли. В этом нет никаких сомнений. Они узнали мои планы и испугались, что могут проиграть. Поэтому они пошли за ним. Небольшие крепости не замедлят поступить точно так же.
— Ты тоже можешь идти, если хочешь, — сказала Моргейн.
Китан посмотрел на нее, встревоженный.
— Ты достаточно свободен, чтобы сделать это, — сказала она.
Лошади шли бок о бок, и теперь Китан смотрел на Моргейн с меньшей уверенностью, словно она и наркотик вместе сделали его неспособным принимать решения. Он посмотрел на Джиран, взгляд которой был тяжелым, и на Вейни, взгляд которого оставался равнодушным. И ему стало казаться, что он замешан в какую-то грязную игру.
На мгновение Вейни показалось, что Китан уйдет, его тело напряглось в седле, а глаза были рассеянными.
— Нет, — ответил Китан, и его плечи опустились. Он ехал рядом с ними, одинокий в своем несчастье.
Никто больше не разговаривал. Вейни ехал, довольный присутствием рядом с ним Моргейн — их близость позволяла ему ничего не говорить; он знал ее мысли, и даже если бы они были сейчас одни, ей нечего было сказать ему. Ее глаза изучали тропу, по которой они ехали, но мысли были очень далеко.
Наконец она вытащила из-за голенища своего сапога сложенный и пожелтевший от времени кусок пергамента — карту, вырванную из книги, и молча, согнувшись в седле, указала ему на дорогу на плане. Огромная расселина Саводжа была легко узнаваема; земли Охтидж-ина на карте выглядели как большие плодородные поля, которых больше уже не существовало. Также были нанесены поля по другую сторону расселины и между холмами, и крепости, которые, казалось, были Сотарном, разбросанные вокруг центрального хребта.
Между гор, отмеченный кругом, лежал Абараис; Вейни не мог читать письмена, но Моргейн громко произнесла это название, указав на него пальцем. Он поднял глаза от бурых чернил и пожелтевших страниц к горам, которые теперь маячили перед ними, покрытые темной вечнозеленой растительностью. Их вершины были округлыми и гладкими, а склоны представляли собой нагромождения огромных камней, старых, изъеденных непогодой, — руины гор умирающей земли.
Разбитая луна проплывала в чистом небе; погода стояла ясная и теплая, когда солнце было в зените, но к вечеру холмы казались окутанными каким-то влажным туманом.
Облаков не было видно, сухой воздух приятно согревал легкие. Еле заметный дым от костра поднимался далеко в горах, где должны были быть другие крепости, отмеченные на карте.
— Я думаю, это должен быть Домен, — сказал Китан, когда они спросили его об этом. — Следующий после Сотарна. По ту сторону гор лежат Маром и Арайсит, и силы Хитару, возможно, там уже побывали.
— Все увеличиваясь в количестве, — сказала Моргейн.
— Да, — ответил Китан, — весь Шиюн теперь в его руках — или будет через некоторое время. Он уничтожает жилища, как мы видим, и это хороший способ заставлять людей следовать за ним. Может быть, он уничтожает и сами крепости. Вряд ли он потерпит соперничество каких-нибудь лордов.
Моргейн промолчала.
— Это не принесет ему добра, — сказал Вейни. — Хитару может завладеть Шиюном, но Рох управляет Хитару, подозревает об этом сам Хитару или нет.
Камни, стоящие вдоль дороги, напоминали Хиюдж, но здесь, в сумрачном свете, они казались более могущественными. А за камнями по дороге пробиралась беловолосая фигура, нагруженная вещами.
Они быстро догнали его, и, заслышав их приближение, он должен был оглянуться, но не сделал этого. Он продолжал двигаться по тропе, скрючившись от боли.
Было что-то грозное в таком глухом упорстве; Вейни положил меч через луку седла, когда они поравнялись с человеком, боясь от него какого-нибудь затаенного намерения. Он не хотел, чтобы этот человек оказался возле Моргейн, и, расположив свою лошадь между ними, поравнялся с ним.
Но тот так и не посмотрел на них, а шел, опустив глаза, шаг за шагом, опираясь на посох, представляющий собой остатки копья. Он был молод, в одеждах придворного, с ножом на поясе. Его белые волосы были завязаны в хвост, на щеке был порез и синяк, кровь сочилась через грубые бинты на его ноге. Вейни окликнул его, но тот продолжал идти; он выругался, приставив меч к груди юноши. Кваджл остановился, глаза его смотрели в никуда, но когда Вейни убрал меч, опять пошел, борясь со своей хромотой.
— Он сумасшедший, — сказала Джиран.
— Нет, — ответил Китан. — Он просто боится увидеть Моргейн.
Их лошади медленно двигались наравне с юношей по извивающейся тропинке, и Китан ласково начал расспросы на его языке — но получил в ответ только сердитый взгляд, да невнятное бормотание. Были названы имена, которые заинтересовали Вейни, но больше он не мог понять ни единого слова. Юноша истратил последний запас своего дыхания и замолчал, продолжая идти, как и раньше.
Моргейн пришпорила Сиптаха, двигаясь вперед рядом с Вейни и Джиран. Китан тоже последовал за ними. Вейни посмотрел на юношу, который все еще упрямо плелся сзади.
— Что он сказал? — спросил Вейни Моргейн. Она пожала плечами, не в настроении отвечать.
— Он из Сотарна, — ответил Китан на ее молчание, — и такой же псих, как и все остальные жители. Он говорит, что направляется в Абараис, куда идут все, поверив этому кайя Роху.
Вейни взглянул на Моргейн и увидел ее мрачное лицо. Она пожала плечами.
— Значит, мы поспеем слишком поздно, — сказала она, — как я и боялась.
— Он пообещал им, — сказал Китан, — другую, более хорошую землю и надежду выжить, и они поверили ему. Они собираются в армию, чтобы всем вместе уйти туда, и крепости брошены — они говорят, что в них больше нет нужды.
Он снова взглянул на Моргейн, ожидая какого-нибудь ответа, но его не последовало. Она ехала теперь медленно, проезжая мимо брошенных полей. Он видел ее напряженность, которая скрывалась за поверхностным спокойствием.
Такой жестокости и террора его нервы долго не выдержат.
«Давай оставим все, — хотел сказать он, — найдем затерянное в горах место и подождем, пока Источники закроются. Здесь достаточно жизни для нас. Мы можем выжить и состариться до того, как воды поднимутся, чтобы затопить эти горы. Мы могли быть одни, в безопасности, далеко от всех наших врагов».
