Листочек. Змея разорвало на куски, когда внутри него увеличился этот мать его скат, став таким же гигантским как тогда. Все и всё было в крови, ошмётках и кишках. Пространство вокруг Морхада стало преобладать темнотой, чёрный волк издал безумный смех похожий на смех гиены. И исчез в этой темноте. А листочек подъедал остатки змея.
— Что за дерьмо? — выругался я, отираясь от остатков.
— Полнейшее, мать его, — согласился со мной Шон.
— Думается мне, что стоится торопится. Торопится сильно. Злой собаки нам не хватало на хвосте…
— Неужели он съел всех остальных падших?
— Нет, они на другой стороне. О! Смотри, я вижу красные поля! Мы уже совсем-совсем близко. Бежим от этой СКАТины! — побежал я в сторону маковых полей, что виднелись чуть поодаль.
— Эй! Меня подожди! Не бросай меня одного с этим психом! Он же и меня съест! — догонял меня Шон.
— На мне быстрее! — громко шептал нам вслед листочек, догоняя и уже совсем близко. — Залазьте.
— Аааа!
— Уберите его от меня! Машина смерти!
Удивительно, секунды назад нас могли съесть или чего хуже. Мы испытали и страх, и гнев. И всё же выбрались из этой передряги, а сейчас и вовсе беззаботно играем в догонялки со скатом моего брата, который съел этого змея. Странно всё это. И ведь даже суровый Шон со мной согласен, и дурачится так же. Всё же Листочек не бесполезная тварь, которая сжирает всех подряд. Не бросил, когда надо было. Осталось лишь договорится с Шо'Омом. Но всё же пробуждение Морхада меня тяготит.
***
Где-то в лесу, не найденный скатом иссушения кусок Уробороса:
Маленькая частичка плоти. Этого достаточно что бы змей вновь возродился. Из плоти вырастают кости, кровеносная система, чешуя. И чёрный окрас. Маленький змеёныш, вцепился в свой хвост, и пытается себя съесть. Эти действия вернут ему его жизнь. За смертью следует жизнь, а за жизнью смерть. Вот и Уроборос должен вновь множество раз умереть, и возродится дабы пережить линьку вечности, и вновь обрести свою былую силу, и объёмы. А возможно даже и большее. И помешать глупым людям вершить свои эгоистические желания. А ещё отомстить этому обнаглевшему животному, что так посрамило змея.
Глава 40
На сами поля мы не ступали. Спать не хочется.
"Но вы уже спите, глупыш. Хихихих," — отовсюду услышал я голос моей старой знакомой…
Внимательно огляделся. И на меня напала тьма как пишется в библии. Я ослеп. Лишь чернота перед глазами, и два алых сияющих глаза, пронзительно глядящих на меня. Этого взгляда я выдержать не могу, кричу. Вновь. Но уже от странного чувства похожего на страх. Должен сказать… Впервые безумие мне пригодилось. Ведь спустя некоторое время, тьма отступила, и я разглядел где я нахожусь. Брюхо… Мы в брюхе змея, и Шон лежит в двух метрах от меня. Огромный тёмный туннель, в котором часто мелькают силуэты. Похоже, что всё-таки Уроборос съел нас. А всё остальное наивный сон, где всё счастливо. Не разбуди меня Она… Меня бы наверняка съели эти силуэты, мелькающие во тьме. И тем не менее в чреве не склизко, здесь нет плоти по всюду. Нужно разбудить Шона, и попытаться выбраться. Не нравится мне, что нам предсказал этот змей. Шон проснулся не сразу, только после увесистой пощёчины и пришлось оглушить всё чрево своими возмущениями на этот повод. Очень вяло, тот распахнул глаза. И ошарашено глядел в пустоту. Его взгляд был пустым, хотя мне кажется, что он увидел тоже что и я.
Знаешь Мать Безумия… Спасибо что бережёшь свой сосуд… Мандавша… Но однажды я тебя достану, милочка.
"Ни в одном из возможных исходов ты этого не сделал," — звучал издевательский голос голове, который заставлял моё горло чесаться, ведь желание захохотать разгоралось сильнее и сильнее. Как и желание устроить тут бойню. Хотя может выйти и резня. Кто знает… Чем отличается бойня от резни? В бойне всех забивают как скот, без шанса на то что бы спастись или дать отпор. После этого часто остаются кровавые бани, земля напивается крови, и трава бешено растёт. Резня же скорее… А заприте сотню голодных псов, злых. Заприте всех в одной клетке, и не кормите. Узнаете, что такое резня. И где же всё-таки Листочек?
— Шон, где Листочек?
— Он у тебя в карманах поселился пока ты спал. Должно быть спит. Как же это место мне не по душе. Особенно его обитатели. Нужен свет, ничего не видно… Абразина, хоть нам и нужен свет, но не смей давать огонька. Чувствуешь?
— Метан, Сера… Я тебя понял. Взлетим на воздух. И не факт, что Змей умрёт.
— Про метан понятия не имею. Но сера обычно в местах скопления магмы. Или очень горячего…
— Вот задница. То есть здесь ещё и где-то должен быть пруд из лавы да? Как желудочный сок?
— Да, очень верное сравнение.
Почему нас не рвут на куски? Где все съеденные, ну, не считая тех, кто прячется во тьме. Как никак, но всё же мы с Шоном излучаем немного света, не знаю причины этому. Но я решил переложить всё на Листочка которого достал из кармана. Тварь что-то недовольно пробурчала.
— Увеличивайся насколько это возможно, съешь тут всё, — приказываю я с надеждой на исполнение.
— Неееет… Сил неет… — вяло отвечает Скат.
— Шон, мне кажется, что сейчас тебе и мне придётся разминаться. Сейчас будет мясорубка.
***
— Что за звуки? Амадео, ты слышал? — спросил падший другого падшего. Они были разумными, и выживали как могли в чреве Змея.
— Кажется крики. Погоди… Зловещий безумный смех… Неужели сюда занесло и жреца безумия? Что по ауре? Сайл?
— Ты ошибся, брат. Это не жрец… ЭТО АВАТАР! А С НИМ И ЖРЕЦ УЖАСА!
— Быть того не может. Самого Шона? Ещё и Аватар? Так тише… Я слышу… Слышу… Они приближаются, и рвут всех остальных голыми руками. Так голос Шонарда:
— Давно я так не пачкался. Абразина, если их будет и дальше столько появляться, то твоя сила не выдержит страха, тебе стоит увеличить свой напор.
— Кусачие твари. Что ещё тебе порвало, кроме руки?
— Кажется, щеку. А ты весь порван. Прекращай драться голыми руками и кусать их, они тебе не игрушки.
— Шон, нам встретились всего трое, и если бы не я, ты бы был порван весь.
— Это всё твоё отчаяние. Впереди ничего не видно, тц. Драться вслепую неудобно.
— Амадео? Они далеко?
— В пяти километрах от нас.
— Успеем спрятаться?
— Да, — начали они собирать все свои пожитки и спешно бежать в убежище. — Второй парень, с ним что-то не так. Он смертный… Смертным здесь не место.
— А разве Шон… — его перебили.
— Шон бессмертен. После освобождения узников его ждут чертоги его бога. Не упиваясь он слезами перводракона… А вот его напарник… Его разорвут на части, на нём печать Крови, Отчаяния, Тьмы… Безумия… И даже… Иссушения. О, нет. Это запах твари иссушения, хммм… Ну надо же, королевская гончая. Эта тварь способна съесть эту планету и не подавится. Интересно. Друг мой, брат мой. Сегодня нас ждёт свобода.
***
С точки зрения Онита:
— Ну надо же. Прихлопнул двух… Задействовав при этом малую часть силы отчаяния… Тогда количество повышается до пятидесяти. Удачи, Тони! — передал я эти мысли я своей второй части. Ох, сколько негодования слышу я.
Сейчас я сижу н голове энта, который и не подозревает об этом. Сижу, и смотрю на Уробороса, что съел их. Большая Змеюка пытается сейчас съесть себя. Безуспешно. Жду Тони… Или может разбудить чёрного пса? Нет, не стоит. Отрываю от себя кисть, она чернеет. Кидаю её далеко. Кисть упала на землю, ожила. Указательный и средние пальцы стали спереди, большой и мизинец сзади. Средний смотрит вверх. Ожившая кисть стала перебирать и оглядываться, заметила меня. Бежит ко мне. Средний палец превращается в чёрную лошадиную голову из которой исходит дым, подобная метаморфоза перешла и на остальную часть кисти. Указательный и безымянный, что были передними, стали копытами. Задние тоже. Кисть стала большой чёрной лошадью, что неслась с невероятной скоростью ко мне. Перемещаюсь к ней на место где должно быть седло… Неудобно, чуть не упал. Скачу прямо в пасть Змею. Пора разобраться со всем личным и не только. Успешно запрыгиваю. Теперь он отравлен тьмой. Темно тут, но благо что я прекрасно ориентируюсь во тьме. Пф. Я же её аватар. Ух ты, надо же. Ещё пятерых? Силён… С силой отчаяния. А раньше бы их порвал в пыль. Нет, сила его настоящая к нему возвращается, и это радует, но я хотел не такие тепличные условия. Я представлял его одного на поле против целого войска, а в его глазах играет азартный огонёк. Наверное, если бы не новость о Роберто, он бы и дальше хотел пускать свою жизнь на нытьё. Кстати, моя кисть отросла заново. Я не безрукий псих.
