— Иновата — поспешно призналась Го. — Абыла — верфи и орабельная бухта по ту сторону. Отсюда не увидишь. Но в ородскую бухту корабли ведь тоже заходят? Вот я и подумала, вдруг… Когг или дромон?
— Вот думай, а болтовню сразу глотай. Когг нам боги едва ли пошлют. Да и слишком заметный здесь корабль, чтоб на него соваться. О дромонах здесь только бредни пересказывают — не видели настоящих кораблей. Так что драккар нам за счастье будет.
— Хорошо, — Го дернулась по-кошачьи изогнуться, но вовремя опомнилась. — Рыба-то свежая будет?
— Угу, ты сайдусу только свой хвост покажешь, и снастей не нужно. Губы-то утри. Опять погрызлась, — пробормотал Морверн, так и не взглянув на девчонку.
Го украдкой вытерла с губ розовую слюну. С клыками у сестрицы по-прежнему было нехорошо. Слова научилась не сглатывать, но тогда язык страдал.
— Так что, господа Уоганы, мы с нашими друзьями делать-то будем? — негромко спросил Морверн. — Неучтиво просто так отпускать.
— Да нужны они нам, рыбья шерсть? — угрюмо спросил Эри. — Сам же говорил — с таким громилой влегкую не справимся. Молчат, и пусть себе молчат.
— Пока молчат, — согласился пират. — А если мы шепнем удачно? Сдается мне, что эта парочка разновесная кому-то попрельстительней покажется, чем хвост наш драный. И в серебре, опять же, если взвесить…
— Сами засыплемся, если на них наведем, — сказал Эри. — Не нужно их трогать.
— Она некрасивая, — сказала Го. — И обще улящая. Сразу идно. И ем тебя взяла? Неужели умелостью? Ассказал бы. Мне от интересно как она…
От тычка кнутом Го увернулась, но кнут оказался обманным маневром и пальцы «дядюшки» уже стиснули девичье ухо. Любознательная нахалка зашипела, но тут же смолкла. Мгновение она и разбойник смотрели в глаза друг другу. Эри был уверен, что Го больно — мозолистые пальцы пирата не мягче кузнечных клещей. Но эти двое вели свой нескончаемый спор, и кухонник вновь чувствовал себя лишним.
— Пустил бы ты её, Морверн. Ей-то наплевать, что ухо оторвется, так ведь вырастит вместо него что-то мохнатое. Хлопот не оберемся.
— Парик напялит. Как твоя кукла сушеная, — пробурчал пират.
— Ействительно, — Го потерла, наконец, освобожденное ушко. — Акая она астоящая? Ыжая?
— Черная. На взъерошенную выдру похожа. И отстаньте от меня. Она мне не нравится. Но убивать я ее не хочу. Она нам ничего дурного не сделала. И вообще девчонок не убивают…
— Растянуть, оно конечно. Кухонник взрослеет, о правильном думает, — заметил Морверн, подбодряя лошадей. — Действительно, минога молодая. Не дело её сразу на «перо» сажать.
— Оть посмотреть ожно удет? Отом я ее без «ера» грызану… — жалобно пообещала Го.
Эри не говоря ни слова ускорил шаг. Лучше к охранникам подойти. Может о городе еще что полезного скажут. А эти двое… даже не поймешь над кем они больше издеваются: над кухонником мягкотелым, или друг над другом? Хвостатая, между прочим, когда её наставник за ухо держал, грезила чтобы и чмокнул разбойник. Даже глаза свои бесстыжие прикрыла. Угу, целующийся Морверн. С вершины луйковой сосны мы это увидим…
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Хвост на палубе
1. Сделка
Мышеловка. Этого следовало и ожидать. Ехали-шли, шли-ехали, и приехали.
Клэ-Р сидела у бревенчатой стены. В комнате было жарко, и девушка была одета очень легко. Вернее, не до конца раздета: нижняя юбка и мягкие уютные сапожки создавали иллюзию дома. Вот только дома полы были чище. Этих бы трактирных служанок…
— Не скребись, — сказала Клэ-Р, не открывая глаз.
— М-ммы, — огр, устроившийся рядом с каминной трубой, сделал вид, что не расслышал, но чесаться перестал. В последнее время взял моду скрести себя рукояткой стилета. Борода, того и гляди, клочьями начнет отклеиваться. Понятно, там, у трубы все равно, что в самой печке сидеть, вспотеешь. Но где еще одну накладную бороду найти? Луик — это не столица.
Дело совершенно не двигалось. В проклятом Луике беглецы сидели уже восьмой день. Кораблей не было. В смысле, с полдюжины драккаров торчало в порту, но выходить в море эти бездельники не собирались. За это время ушел лишь один припозднившийся «зверобой» — остальные промысловые корабли давно были в море: у ледовых полей толстуны принесли детенышей, самая пора для добычи нежной «пуховки» и жира.
Клэ-Р довелось уже неоднократно пробовать толстуний сыр. Есть можно, даже довольно вкусно, но запах… Теперь гиане предстоит насквозь пропахнуть этой дрянью. Даже похоронят ночную дарк в негнущемся саване из шкуры толстуна. Обычаи Луика — это ужас какой-то.
Огр хмыкнул и попытался поковырять рукояткой стилета в ухе.
— Что там? — прошептала Клэ-Р. — Ты блох гоняешь или делом занят?
— Чешется, — людоед глянул ехидно. — Понимаешь, опять о «Длинном весле» болтают. Пересказать?
— Обойдусь, — Клэ-Р машинально попыталась стянуть на колене прорвавшийся шелк юбки. — Ты слушай внимательно. Мужчины о развлечениях и деле обычно одновременно говорят.
О бардаке под названием «Длинное весло» гиана уже была наслышана вполне достаточно. Единственное веселое заведение Луика — место известное каждому горожанину, потому и служащее неизменной темой для шуток, сплетен и прочей ерунды. Даже приказы обоих лордов-наместников, сидящих в городе от Угрей и Рыб, интересовали горожан куда меньше. Естественно, скучища в городе ужасная.
Огр подобрался, почти прижал ухо — небольшое, но весьма схожее со свинячьим, к каминной трубе. Происходящее внизу, в общей зале трактира, слышно было вполне прилично. То, что гиане казалось смутным бормотанием, прерываемым взрывами хохота, для Сиплого было громким оживленным разговором с массой забавных скабрезностей, пьяных признаний, деловых предложений и нешуточных угроз. Шепот или крики: для огра особой разницы не существовало. Иногда Клэ-Р задумывалась: сколько напарник знает о ней самой? Слышал разговоры с гостями, с Иво-Онн, с Киской? Вряд ли, каменный мешок огра находился слишком далеко от Жилых покоев. Не мог Сиплый много слышать, да и чего, собственно, стыдиться честной гиане? Тогда она соблюдала гейсы и вообще…
Огр поднял толстый палец, смахивающий на обрубок ливерной колбасы:
— Опять… Те чужаки-контрабандисты. Сейчас перескажу…
Клэ-Р ждала. Сиплый слушал долго, потирая ладонью вспотевший лоб, и поскребывая рукоятью стилета щетинистую, с проплешинами, макушку. Клэ-Р вновь прикрыла глаза. Терпение гианы — её главное достоинство. Естественно, после привлекательности и умения искусно радовать. Терпеть, улыбаться, терпеть… Даже если придется работать в «Длинном весле», гиана будет улыбаться. Улыбаться дешевым гостям-рыбакам, пьяным гребцам, случайным купчикам, всем… Но это в самом крайнем случае. Ночная дарк и дарк-людоед способны на большее. Нужно только ждать и ловить момент…
— Значит, так, — Сиплый чуть отодвинулся от трубы и утер тряпкой пот. — Опять о том же, пусть их демоны на вилку посадят.
— Я тоже хочу поужинать, — заметила Клэ-Р. — Но сейчас не отвлекайся.
— Не отвлекаюсь, — огр высморкался в тряпку. — Контрабандисты набирают команду. Пойдут на юг, возможно аж к самому злодейскому Глору. Корабль вроде новый, но толком никто ничего не знает. Ищут людей сильных, рисковых, нанимают на весь сезон. Плата вроде недурна, но это-то и сомнительно. Всех хороших гребцов уже разобрали. Шваль осталась, пьянчуги… Но тот парень, который сейчас рассказывал, что он джин, настоянный на толстуньих яйцах любит, так этому парню обязательно «ноги делать» нужно. Он вчера череп разбил плотнику с Китовьей улицы, за долг не отданный. Но дело не в долге, а в сестре того из «китовых», которая не дала, потому что… Гм…
— Я поняла суть. К кораблю возвращаемся.
— Да, к кораблю. Не пойдет парень. Уже договорился с рыбаками, его к скалам мыса Бантри подбросят, дальше двинет пешком к углежогам. У них до осени отсидится, потом в Ларгсс пойдет. Рисковать не хочет.
— А нам к углежогам тащится незачем, — пробормотала Клэ-Р, наливая в кружку воды.