что Даниэль пожалел, его мотоцикл не около особняка.
В итоге на узкую улочке перед дверьми с деревянной вывеской они прибыли только к вечеру. Даниэль даже не удивился, когда оказалось, что внутри толпа, и Агата занята с посетителями. Пришлось подождать. Зато потом ее сменила пришедшая девушка, которая работала в магазине, и Агата увела гостей внутрь.
В прошлой раз Даниэль с Мэттом были не в этой комнате. Здесь же притаилась маленькая кухонька. Они с трудом поместились втроем за столом, но ощущения тесноты не возникало, наоборот, было уютно.
Дверной проем закрывала занавеска из деревянных бусин, в углу притаилась облупленная статуя святого, усыпанная лепестками, а с потолка свисали бусы Марди-гра, переливаясь яркими гранями в свете обычной лампы.
Агата сделала чай, пахнущий болотом и ягодами, а Даниэль решил не ходить вокруг да около:
— Ты знала Анаис Клермон?
В магазине Агата предпочитала черное платье без узоров, а седые волосы заплетала в две простые косы с нитями бусин типа тех, что свисали с потолка. Только глаза на морщинистом лице оставались такими же темными и внимательными, какими наверняка были в молодости.
— Да, чудесная девушка. Она умерла года три назад.
Даниэль кивнул:
— Я…
Он не знал, как продолжить, как обозначить их отношения с Анаис. Даниэль терпеть не мог называть ее невестой — пусть это было правдой, но от слова несло тоской и болотной гнилью. Вечная невеста, которая никогда не станет женой. К тому же подобные ярлыки всегда немного смущали Даниэля. Словно огромный океан ощущений пытались запереть в бетонную трубу слов. Это не отражало всего.
— Я любил ее.
Агата чуть нахмурилась, как будто не совсем понимала. Или пыталась соединить разрозненные ниточки, которые видела перед собой. Притихший сейчас Айвори раньше рассказывал, что именно так он ощущает себя, когда «видит» что-то.
В глазах Агаты отразилось понимание:
— Так это был ты.
— Что?
— Она говорила о тебе. Но не называла имени.
— Говорила? Когда?
— В последний раз, когда заходила ко мне.
Даниэль сжал чашку руками. Балансирование на обрыве. Главное, не ошибиться, в какую сторону подтолкнуть.
— Я не очень хорошо ее знала, — сказала Агата. — Анаис и Шарлотта познакомились на каком-то совместном мероприятии, вроде ярмарка. Я не обладаю большими силами, но многое знаю. Анаис приходила ко мне слушать про город.
— Она любила историю Нового Орлеана, — негромко согласился Даниэль.
Анаис хотела написать книгу о магическом прошлом города. Но без всяких Марий Лаво, а более глубинную, истинную. Не о том, что привлекало туристов, а о том, как барабаны били на хлопковых полях, пропитывая первые камни города.
— Иногда мы беседовали, — продолжала Агата. — Никогда не говорили о личном. Кроме того дня… Анаис пришла, потому что у нее возникли проблемы. Она не знала, к кому обратиться, и спрашивала меня. Я посоветовала идти к Бернарду Эшу. Потому что кто кроме него мог разобраться с лоа.
— Что… что за проблемы у нее были? Из-за чего?
— Она не рассказала тебе?
— Не успела.
Лицо Агаты смягчилось:
— Анаис начала видеть странные сны и видения, которые не принадлежали ей. Как будто кто-то сводил с ума. В тот день она провела простенький ритуал, чтобы проверить, и тогда увидела лоа. Только ему была нужна не она. Анаис всего лишь мешала.
— Мешала, — повторил Даниэль севшим голосом. Он догадывался, что скажет Агата дальше. В конце концов, видел недавно, как то же самое происходило с Мэттом.
— Анаис сказала, лоа нужен ее жених. А она всего лишь помеха на пути. Она спрашивала совета, как справиться с этим лоа. Никогда не называла твоего имени.
Даниэль отстраненно кивнул, едва ли понимая, с чем соглашается. Наверное, повезло, что он вообще узнал, что Анаис была именно у Агаты.
— Она хотела помочь тебе, — продолжила Агата. — Попыталась сама отвадить лоа, но у нее не выходило. Сказала, что попробует еще, а если не получится, пойдет по моему совету к Бернарду Эшу. Она хотела защитить тебя и не боялась.
— А стоило бы! — отрывисто сказал Даниэль. — В итоге это она умерла, а не я.
Анаис была не из тех, кто стал бы скрывать подобные вещи. Она позвонила Даниэлю, но он весь день был на совещаниях с отцом, уже потом увидел. А когда перезвонил, направлялся домой, так что Анаис сказала, они поговорят лично. Но там, видимо, лоа пошел в наступление, и она сразу предложила ехать к Бернарду.
Она не успела объяснить, что происходит.
Даниэль замолчал, бездумно глотнул чай. Айвори деликатно перехватил инициативу, расспрашивая Агату о ничего не значащих вещах и магазине. Даниэль не особенно слушал.
Раньше ему казалось, он мог сделать больше. Спасти Анаис, совладать с лоа… а не только смотреть, как ее разрывает на части.
Теперь же понимал, что изначально и был той причиной, по которой лоа пришел именно к Анаис. Это Даниэль его привел. Это за ним он на самом деле явился.
Даниэль не помнил, прощался ли с Агатой, когда уходил. Произнес ли он хоть слово — наверное. Вежливость была отточенным качеством, которое не требовало участия сознания.
Вместе с влажной душной ночью на плечи навалилась тяжесть чужой силы. Будто старый друг или нетерпеливая любовница.
Впусти меня, и никогда не будешь одинок.
Даниэль осознал, что сидит на двух ступеньках, ведущих от входа магазина на улицу. Руки казались бледными и мелко подрагивали, когда он достал сигареты.
Айвори спокойно опустился рядом, так что их плечи соприкасались.
— Знаешь, что говорят о лоа? — негромко спросил он. — Люди должны добровольно впустить, иначе не работает. Но человека можно заставить, ослабить его барьеры. Например, в момент сильного потрясения. Согласишься на что угодно, не понимая, что именно спрашивают.
Даниэль помнил смерть Анаис. Никаких шепотов. Просто разрываемое тело.
— Я думаю, лоа не успел сориентироваться, — сказал Айвори. — Ты… умер после этого. Лоа не видят мертвецов. Он потерял тебя, потому что твое сердце остановилось. Проклятие Бена снова подсказало, где искать.
Даниэль кивнул. Он не думал, что это так уж важно.
— Лоа хотел сломать Мэтта, — продолжал Айвори. — Не обязательно убить. А потом пришел бы к тебе, воспользовался шоком, и ты впустил. Но Мэтт из Эшей, так просто не выйдет. Лоа вообще бы к нему не подобрался, если б Мэтт сам не был в смятении со своим даром.
— Какая разница? — пробормотал Даниэль.
Айвори посмотрел вопросительно, но Даниэль и сам не смог бы сформулировать, что имеет в виду. Какой смысл во всем? Он молчал, и Айвори неловко продолжил:
— Если это связано с твоим дядей, возможно, Майкл вызвал
