рыжую копну волос. — А не кажется ли тебе, почтенный Хаста, что мохначи уж очень обрадовались, когда им велено было остаться у водопада?
— Что ж им не обрадоваться? Карабкаться с мамонтами по скалам — удовольствие не из великих.
— А мне показалось — у них аж от сердца отлегло. Ты бы видел, с какой счастливой рожей мне притащили эту выдру…
Хаста поглядел на мохначей, как всегда устроивших свою стоянку несколько в отдалении. На охоту арии отправились налегке, оставив почти всех слуг и рабов в укрепленном стане возле деревни ингри. Мамонтов тоже взяли только четырех, невзирая на сопротивление мохначей, — те почему-то так не хотели разделяться, как будто от этого зависела их жизнь… Жрец встал и подошел к небольшому костерку, над которым что-то жарилось на прутьях. Святое Солнце, да это же змея! Кого мохначи слопают в следующий раз — лягушку?
Мохначи встретили многознающего шамана приветливыми улыбками, только Умги бросил недовольный взгляд и нарочно отвернулся.
— Доброй еды, — приветствовал их жрец. — У людей Ползучих гор нынче какой-нибудь праздник?
— Всякий будет рад, когда смерть обойдет его стороной, — проворчал Умги.
— О чем ты?
— Мои люди довольны, что им не нужно идти к медвежьим детям. Эти твари могут убить мамонта, вырвав ему хобот голыми руками. Никто еще не уходил живым из их коварных засад…
— Медвежьи дети? — повторил Хаста, чувствуя, как кровь застывает в его жилах. Он вспомнил наставления Тулума: «Царевич должен вернуться живым, даже если умрут все остальные…»
— Полумедведи-полулюди, — объяснил Умги. — Они — враги давно, всегда. Деды и прадеды прежде сражались с ними в полночных землях — домой мало кто возвращался…
— Но почему ты не предупредил ариев?!
— А зачем? — спокойно ответил Умги. — Мои люди очень устали. Когда всех южан убьют, мы пойдем домой. Можем и тебя с собой захватить, если пожелаешь. Айха будет рада.
Побледневший Хаста резко развернулся. Следовало немедленно догнать и предупредить царевича, Ширама и прочих…
Но тут где-то в скалах раздался такой грохот, будто обрушилась целая гора. Земля содрогнулась, и грохот сменился многоголосым нечеловеческим ревом.
Идущий первым следопыт сделал прочим знак остановиться. Когда все замерли на полушаге, он указал пальцем на темный провал между скал.
Там, на выдающемся далеко вперед камне, будто в полудреме, развалился огромный медведь. Впрочем, назвать его огромным означало не сказать о нем почти ничего. Сейчас, когда он дремал, положив лобастую голову на мощные лапы, его холка вполне достигала бы плеча рослого мужчины. Но что особо поразило охотников — рядом со зверем сидело иное существо, с ног до головы покрытое бурой шерстью. Вылавливая в шкуре хозяина леса блох, оно радостно кидало их себе в рот. Еще одно такое же существо почесывало за ухом громадного зверя, и тот глухо порыкивал от удовольствия.
— Надо подобраться к ним поближе, — возбужденно прошептал один из следопытов. — Что за звери рядом с ним?
— Это не медведи, — тихо отозвался второй.
— Не медведи, — подтвердил Дакша.
Он старательно разглядывал медвежью прислугу и не мог поверить глазам.
— Это люди! По крайней мере, похожи на людей, только очень больших и мохнатых! Куда выше и шире любого из наших мохначей… Да и шерсть у них покрывает все тело… Подойдем-ка поближе, надо узнать, сколько их там…
Они тихо направились вниз, стараясь не хрустнуть веткой, не зацепить камень на осыпи. Однако стоило им сделать десяток шагов, как из-за дерева бесшумно, а оттого еще более внезапно появилось громадное мохнатое существо.
— Не стре…
Дакша еще не отдал приказ, а один из охотников уже метнул дротик в гиганта, угодив тому прямо в живот. Существо завизжало, упало и начало кататься по камням, завывая от боли.
Тотчас же лес вокруг огласился негодующими криками. В них трудно было разобрать слова, однако же это определенно была осмысленная речь. А затем из-за деревьев появилось сразу несколько мохнатых зверолюдей. Ближайший держал в руках камень размером с лосиную голову. С оглушительным ревом он метнул его в охотников.
— Бежим! — крикнул Дакша.
Но бежать уже мог лишь он один. Оба стоявших рядом с ним охотника были мгновенно сбиты наземь. А затем из-за толстого ствола дерева выскочило нечто лохматое и с рычанием набросилось на распростертые тела. У Дакши не было времени глядеть, что происходило дальше. Но в тот кратчайший миг, который он видел это нечто, он вдруг с ужасом осознал, что это женщина — огромная, вполовину выше его самого, с искаженным яростью темным лицом и отвисшей почти до пояса грудью. Впереди послышались утробное рычание, тяжелые удары и вопль охотника, оборвавшийся предсмертным хрипением. Дакша, словно подстегнутый этими ужасными звуками, кинулся назад, не разбирая пути.
— Там, там! — кричал он, шарахаясь из стороны в сторону, чтобы не стать легкой целью для камней. Он бежал по тропе, пока не налетел прямо на Аюра, чуть не сбив того с ног.
Он не мог сказать, что́ «там», но ужас на его лице не оставлял желания задавать вопросы.
Телохранители сомкнули щиты вокруг Аюра.
— Отступаем к реке! — не тратя времени, приказал Ширам.
— Почему же отступаем? Если там какие-то дикари, мы зададим им трепку! — едва не застонал от огорчения Аюр. — Вперед!
Их спор закончился, едва начавшись. Несколько десятков громадных существ бросились к ним из лесу, потрясая дубинами величиной с древесный ствол. Впрочем, это и были стволы с комлем.
— Стрелы! — крикнул Джериш, останавливаясь и разворачиваясь к нападающим.
Жезлоносцы Полудня не нуждались в разъяснениях. Единым движением они выхватывали из колчанов острые, как шило, стрелы. Затем пальцы их разжимались, и положенная на тетиву стрела со свистом устремлялась в цель, а лучники вновь укрывались за щитами. Годы повторений сделали это движение безупречно отточенным. Они умели целиться на звук, на легкое движение, и, уж конечно, мохнатые громадины были для них отличной целью. Выстрелы, стоны и вой в ответ; новая стрела ложится на тетиву; поворот, оттягивающий тетиву до уха, новый выстрел…
Оставив лежать несколько бездыханных тел, зверолюди бросились под защиту деревьев. А спустя короткое время оттуда в лучников полетели тяжеленные камни. Окованный бронзовыми кругляшами щит, а уж тем более доспех они, конечно, пробить не могли. Однако метко пущенный валун сбивал с ног ариев, будто это были не могучие воины, а чурбачки в детской игре.
— Отходим, отходим! — кричал Ширам, заслоняя собой царевича и со скорбью наблюдая, как один за другим падают жезлоносцы.
Лишенные доспехов охотники первыми бросились вниз по течению реки, устремляясь к пролому. Стараясь держаться посреди них, Ширам тащил за собой ошеломленного происходящим Аюра. Полторы
