— Благодарю вас, — Тая чуть поклонилась, но удивленной или обрадованной не выглядела. Наверное, её дар показал всё заранее. — И ещё. — Она приблизилась к Сольд и шепнула ей на самое ухо: — Вскоре вернется мужчина, которого вы направили в страну ави, с добрыми вестями. Ваш сын будет исцелен.
Леди всхлипнула, а после лучисто заулыбалась:
— Жду вас в Пограничье.
… Обратная дорога прошла в умиротворенном молчании. Сумеречный туннель кончился, и среди темноты межмирья забрезжил лучик света. Трауш выбрался первым, а когда вылезла Сольд — подхватил её на руки и закружил. Она, хохоча в голос, принялась отбиваться.
— Отпусти! — смеялась, пока рассветные лучи украшали её волосы медным.
— Легко, — серьезно сказал Трауш, опуская руки.
Сольд с визгом обхватила его шею. Лорд не удержал равновесия, и они повалились в траву. Плащи перекрутились, тела сплелись.
Леди прильнула к родному супругу и, наслаждаясь мерным биением его сердца, спросила:
— Как думаешь, Тая не лжет?
— Я чувствую в ней силу чтицы. Думаю, Дарго принесет хорошие вести. Что насчет порождений тьмы — время покажет. Будем ждать. Вскоре всё переменится, любимая.
— Вскоре, — эхом повторила она, такая необходимая, и рассмеялась.
Струна, стягивающая грудь Трауша, порвалась. Сольд смеялась так звонко, что всё дурное разбилось вдребезги].
Граф и графиня покинули поместье первыми, едва Иттан пришел в себя. Куда они отправлялись — неизвестно, но напоследок отец крепко пожал руку сыну и сказал:
— Не возвращайтесь в Янг, пока народные волнения не утихнут. Горожане недовольны происходящим, повсюду вспыхивают восстания — власть короля ослабевает. Он непременно возложит вину на тебя, как только узнает, что ты выжил и здравствуешь. Если не достанет тебя — возьмется за нас.
Мать долго целовала Иттана, точно маленького, в лоб и глаза, но не плакала.
— Вы справитесь, — сказала она, полная уверенности, и добавила, обращаясь к Тае: — Носи кольцо наших предков, ты его заслужила. И обязательно поженитесь. Не сейчас, так позже.
— Спасибо. — Тая погладила большим пальцем камешек. — Поженимся, — поклялась она. — Когда будет угодно судьбе.
Иттан и Тая выехали из Янга под покровом темноты, под чужими именами. От Пограничья их отделяло несколько недель пути, но Тая в книге прочла, что дорога пройдет гладко. И вскоре они обживались в домике, который обустроили под контролем леди Сольд специально для них. В домике у берега моря.
Об этом её попросил Иттан.
* * *
Ветер приносил соленые брызги, и Тая, лежащая на песке, фыркала. Она читала книгу — читала по-настоящему, какой-то несерьезный роман модного нынче в Пограничье автора сентиментальной прозы. Перебирала пальцами песчинки. Разглядывала причудливые облака.
И не заметила, как сзади подкрался Иттан. Он без слов протянул запечатанный конверт. Печать была незнакома, и Тая повертела письмо, не вскрывая.
— Что это?
— По всей видимости, ответ от рынди.
Точно! Ведь Тая писала не только к Сольд, но и к мудрым, что служат при храме богов.
Что же они ответили?..
Неужели поверили?
«Мы жаждем лицезреть чтицу, дабы склонить пред ней колени. Врата нашего государства всегда распахнуты для тебя. И мы пойдем за тобой туда, куда укажет судьба и боги. Мы готовы сразиться с порождениями вечной темноты».
В конверте обнаружилась медная монета, вдетая на шнурок.
Тая долго осматривала гладкие строчки и не верила, что за ней кто-то пойдет. Иттан, поцеловав Таю в висок, ушел в дом — он как никто чувствовал, когда его женщине необходимо остаться наедине со своими думами.
Солнце закатывалось за границу моря и неба. Тая пыталась разглядеть судьбу всего мира в тексте сентиментального романа, но Слова смазывались и таяли дымком. Всё слишком неопределенно, чтобы менять течение судеб. Великие свершения творятся не людьми, но временем.
Соленый запах моря въедался в ноздри. До полной темноты Тая бродила по берегу, а после на цыпочках прокралась в дом. Босые ноги оставляли на полу мокрые следы. Предательски скрипнули несмазанные дверные петли. Иттан ждал.
Как всегда.
Он не засыпал без неё.
— Что-нибудь углядела? — полюбопытствовал весело, но в голосе пылала горечь.
— Сегодня мы не умрем, — ответила Тая и юркнула под теплый бок.
Сегодня — нет. А завтра будет видно.
Иттан покрывал её кожу жадными поцелуями, и она забывалась в нем. Тонула в его радости и печали. Сливалась с ним в одно целое, чтобы рассыпаться на миллиарды частиц.
У них есть прошлое, которого не выжечь солью или пожарами.
Им даровано настоящее, вымоченное в слезах и крови.
Пред ними расстелилось будущее. Только бы удержать его в ладонях. Только бы разглядеть его в Словах.
БОНУС-РАССКАЗ (Сольд-Трауш). Окончен
1.
Огонь в камине пожирал поленья, но леди, с ногами забравшаяся в кресло, мерзла. Она зябко грела ладони у каминной решетки, щурилась, вглядываясь в танец языков пламени.
С того дня, как детский крик разорвал настороженную — все до единого тревожились за роды любимой леди — тишину поместья Вир-дэ, Сольд постоянно замерзала, мало ела и совершенно не заботилась о своем здоровье. Ничем не болела, но таяла на глазах. Младенец, напротив, окреп и уже научился улыбаться; леди же меркла, даря ребенку всю себя без остатка. И это при том, что за сыном денно и нощно следила кормилица, лишь изредка выдавая его в материнские руки.
— Ну а что вы хотели, — разводил руками личный лекарь правящей семьи. — Вообще чудо, что Сольд разродилась от бремени, при её-то хрупком здоровье. К тому же ваша супруга вечно истощена, что обусловлено некоторыми… — в этот момент он обычно запинался, потому как не мог подобрать нужного слова, — особенностями ребенка.
Трауш хотел одного: чтобы его супруга здравствовала. Чтобы щеки её вновь горели румянцем. Чтобы она перестала быть задумчивой и вялой. Ночами он грел её теплом своего тела, подолгу боясь заснуть и даже сдвинуться, только бы не нарушить дрему вечно изнуренной Сольд.
Сейчас она потерла ладонь о ладонь — тонкие пальцы подрагивали не то от усталости, не то от холода — и сказала тихо, но решительно:
— Нашему сыну нужно имя.
— Сольд. — Трауш встал за её спиной, погладил по отросшим волосам, не собранным в косу; огонь напитал их рыжим оттенком. — Ты помнишь, я согласен на любое, которое выберешь ты сама.
— Наш сын не может оставаться безымянным, — тверже ответила она. — Скоро день благословения, и к тому времени ты должен определиться с именем. Наследника называет отец, а не мать.
