При виде меня глаза Алвина засияли в буквальном смысле этого слова, а над цветами запорхали розово-лиловые бабочки — иллюзии Вину удавались отлично, не зря он именно ими зарабатывал себе на жизнь. К сожалению, восторг, который отразился на лице поднявшегося на ноги мага, был неподдельным.
— Эльза, как я счастлив наконец-то вас видеть! — поставив на пол корзину, воскликнул Алвин и шагнул ко мне.
Не шарахнуться стоило мне большого труда. Я вдруг отчетливо вспомнила, как всего несколько дней назад целовалась с ним в парке после приема, что говорила, как себя вела. К щекам прилила краска, которую чародей, склонившийся к моей руке, наверняка принял за румянец смущения.
— Я тоже очень рада, — высвобождая ладонь, ответила я. — Простите, я на минуточку. — Вернувшись к двери, я выглянула в холл и конечно же обнаружила там кайру, с деловитым видом вытирающую платочком пыль со столика. — Хайда, принеси нам ромашки и что-нибудь к ней! — громко распорядилась я и добавила чуть слышно: — И постарайся из гостиной не выходить подольше. И скажи Исми, чтобы забегала с какой-нибудь ерундой.
Постаравшись хоть как-то обезопасить себя от слишком развязного поведения гостя, я прошла в комнату и уселась в одно из кресел возле камина, знаком указав Алвину на другое. Он послушно устроился на предложенном месте и уставился на меня влюбленными глазами. Я неосторожно положила руку на стол, и Виттэрхольт тут же завладел ею и принялся поглаживать мои пальцы. Глядя на свою последнюю жертву, я вдруг почувствовала себя неимоверно виноватой. Обычно, когда воздействие моего дара достигало такой степени, я уже была увлечена кем-то иным и не обращала на прежний идеал особого внимания, а сейчас имела возможность в полной мере оценить результат навеянной мною влюбленности.
Зрелище было ужасным. Кроме прочего еще и потому, что я отчетливо увидела разницу и могла с уверенностью сказать, что тогда, возле Рассветной башни Виттэрхольт притворялся. Теперь же все было по-настоящему. И я неожиданно тоже решила быть откровенной:
— Вин, зачем вы играли влюбленного?
Он побледнел и некоторое время молчал, не отрывая взгляда от эсты на моей ладони и медленно обводя ее контур кончиком пальца. А когда все же ответил, голос его прозвучал глухо и тихо:
— Мне очень нужны деньги.
Я совсем не была готова к подобной откровенности и глупо воскликнула:
— Что?
— Но это уже не важно, — наклонившись ко мне, принялся горячо оправдываться маг. — Совсем не важно, я больше о них не думаю. Теперь все мои мысли только о вас. О тебе, Эльза!
— Расскажи, — попросила я мягко, поддержав переход на «ты».
Нарушив неловкую паузу, хлопнула дверью Хайда. Алвин мгновенно выпустил мою руку и откинулся на спинку кресла, стараясь не встречаться взглядом ни со мной, ни с кайрой. Составив на столик чашки и заварник, Хайда принялась шерудить кочергой в камине, потом поправлять недостаточно плотно задернутые шторы.
— Хайда, ты можешь идти, — помешав выполнять мои же указания, произнесла я. Кайра фыркнула и, проходя за спиной гостя, состроила гримасу. — Алвин, я действительно хочу это знать, — попыталась вновь вызвать Виттэрхольта на откровенность я.
И он мне не отказал.
История оказалась банальна и безобидна. В семействе Виттэрхольтов Вин был единственным магом, к тому же довольно слабым, и единственным же кормильцем. На его содержании находилось трое младших — сестра и два брата. Став объектом моего внимания, чародей не смог удержаться от искушения — о том, что я богата, знали практически все, и, сколь ни призрачен был шанс удачно (в финансовом смысле) жениться, пренебречь им он не мог.
Исповедь неоднократно прерывалась то Хайдой, то Исми, а я все больше симпатизировала собеседнику. Он так тепло отзывался о семье, так искренне стыдился своих корыстных планов… Провожая через пару часов нежданного гостя до двери, я была рада не тому, что он уходит, а тому, что приходил. И очень надеялась, что, когда навеянная любовь исчезнет, он не будет чувствовать ко мне неприязнь.
То ли разговор с Алвином подействовал умиротворяюще, то ли норма по кошмарам на эти сутки уже была выполнена с избытком, но ночь прошла спокойно. Позавтракав, я решила сразу отправиться в Латию. До встречи с Риадой было еще далеко, но мне совершенно не сиделось дома. Столкнуться на улице с Коллейном или Джойсом я не слишком опасалась, поскольку собиралась всего лишь покружить по городу на Коше и заглянуть в гости к Соэре.
Выезд за пределы Брэм-мола и уже привычная смена рыжего шипа на зеленый прошли гладко. Погода радовала теплом и чистым небом, настроение тоже было безоблачным. Я почему-то вдруг поверила, что сегодня у меня все получится, что, поговорив с крошкой Ри, я наконец-то во всем разберусь. А завтра, когда вернется Грэг, проясню оставшиеся вопросы. Если, конечно, они у меня еще останутся.
Портрет четы Брэмвейл, надежно обернутый сафировой бумагой, покоился в сумке рядом с зеркальцем, и если отдавать Эри сделанный ею артефакт мне совсем не хотелось, то показать чародейке картину просто не терпелось. Утром я снова рассматривала изображение и обнаружила, что сетка трещинок опять сдвинулась, полностью открыв голову Грэгори и скрыв шею Эдиллии. Чары, отражавшиеся в зеркале, тоже изменились, словно потускнев. Возможно, наложенное на полотно заклинание постоянно перемещалось, но мне хотелось убедиться, что я ничего не испортила, ткнув по неосторожности в него пальцем. Да и просто хотелось услышать мнение Соэры, прежде чем устраивать мужу допрос.
На крутом повороте дороги мне почудилась мелькнувшая позади тень. Сперва я не придала этому значения, подумав, что просто пролетела крупная птица, но, огибая небольшой холм, снова уловила какое-то движение. Я обернулась, но, сколько ни всматривалась в даль, дорога была пуста. Увлекшись, я чуть не зацепила боком Коши дерево — такому скверному шиперу, как я, не стоило глазеть по сторонам. Выудив одной рукой зеркальце из сумки, я положила его на выступ чуть сбоку от рукояти управления.
Какое-то время ничего не происходило, только гурановое полотно в отражении обзавелось плотной полупрозрачной пеленой и больше походило на реку из вязкой киселеобразной массы, чем на твердое покрытие. Я перемещала зеркало и наклоняла его, пока наконец не поймала неуловимую «тень». По киселю дороги за мной скользило переплетение белесых нитей, очень напоминающее по форме и размерам обыкновенный двухместный шип. Кто-то следовал за Кошей, и маскировочный амулет у этого кого-то был куда более мощным. Я немного сбавила скорость, надеясь, что неизвестный попытается меня обогнать, но зеркальная поверхность показала, что «сетка» и не думает сокращать расстояние между нами. А когда я попыталась ускориться, чтобы избавиться от преследователя, он сделал то же самое. Тень действительно оказалась тенью. Моей тенью!
