— Христа продали за тридцать монет, — вздохнул Андрей. Мари решила не уточнять, кого он имеет в виду. — А меня оценили подороже. Поверить не могу.
— Доктор…, - Мари всхлипнула. Сейчас она в самом деле чувствовала огромную жалость к этому наивному и бесконечно доброму человеку. — Хотите, я с ним расквитаюсь?
Андрей издал тихий стон боли, словно физически ощущал тот нож, который ему вонзили в спину. Мари протянула руки и взяла его ладони в свои. Глаза Андрея влажно блестели; он тяжело дышал, словно ему не хватало воздуха.
— Доктор…
— Ничего, Мари, ничего, — выдохнул Андрей едва слышно. — Это пройдет.
— Вам плохо? Сердце? — Мари вскочила и кинулась к кувшину на прикроватном столике; наливая воду в высокий бокал, она заметила, что у нее тоже дрожат руки. — Вот, попейте… Сейчас попустит, сейчас.
Андрей отпил глоток и опустил бокал на пол. Мари села на ковер рядом с креслом и снова взяла доктора за руку, глядя на него огромными испуганными глазами.
— Как же так, Мари, — сокрушенно произнес Андрей, глядя в одну точку и обращаясь, в общем-то, не к девушке. — Как же так, мы ведь столько вместе прошли… Послушай, может быть это подделка? Провокация?
Мари развернула письмо и некоторое время вглядывалась в ровные строчки и резкие отчерки подписи.
— Нет, это не подделка, — сказала она. — Это почерк императора, я точно знаю.
— Может, провокация? — с надеждой спросил Андрей. А он далеко не так наивен, как можно полагать, подумала Мари и ответила:
— Не знаю, доктор. Но посмотрите, как Парфен себя ведет. Он ведь прекрасно знает, что вашей дочери грозит смертельная опасность и, тем не менее, усердно толкает вас в столицу… Зачем ему это? Зачем он вас натолкнул на ту проповедь в Чеквече? Это же подстрекательство к мятежу, нас бы всех прямо там могли бы арестовать…
— Да…, - сокрушенно кивнул Андрей. — Да, ты права…
— Мерзавец, — промолвила Мари. — Решил расплатиться с Торном вашей головой… Доктор, что же нам делать?
Они ничего не успели решить: из коридора донесся шум, грохот и крики. Андрей и Мари вскочили, но не успели и шагу сделать, как дверь распахнулась, и в комнату вбежал Супесок с неведомо откуда раздобытой саблей в руке.
— А, все тут, — тяжело дыша, произнес он. — Бежим! Нас арестовывать пришли!
— Нас? — переспросил Андрей. — А не ты ли пришел-то?
Супесок посмотрел на Андрея как на повредившегося умом. Мари небрежным жестом вытянула гибкий восточный клинок, который носила обернутым вокруг талии на манер ремня и плавно выступила вперед, закрыв собой Андрея.
Из коридора заорали дуром:
— Заступника забирают! На помощь! Верные Богу Истинному, сюда!
— Что вы стоите-то! — вскрикнул Супесок. — Бежим! Там охранный отряд, те еще головорезы!
— Уже, — обреченно промолвил Андрей. — Быстро же вы справились, Парфен…
— Доктор, Змеедушец вас забери, я не пойму, о чем вы толкуете! — Супесок шагнул вперед и схватил Андрея за руку. — Идемте! Потом посмотрим, кто из нас сошел с ума!
В тот же миг клинок Мари тупым концом прильнул к его шее, и дзёндари понадобились бы доли секунды, чтобы развернуть его острой стороной.
— Не так быстро, милый, — прошипела Мари. — Что, нашел себе высокого покровителя? В Приморье собрался? — и уже Андрею: — Доктор, скорее в коридор. Там боковая лестница, вниз и на улицу. Быстрее!
Андрея не надо было уговаривать дважды. Он выбежал из комнаты, и Мари оставалось надеяться, что охранный отряд пока еще задержан внизу службой порядка гостиницы и постояльцами, что сбежались защищать заступника.
— Стерва! — прошипел Супесок, осознав, что дзёндари сумела-таки его подставить. — Я так и знал, что ты врешь!
И он молниеносным движением ушел в сторону и нанес удар.
Мари поняла, что сейчас ей предстоит биться действительно не на жизнь, а на смерть: Супесок в свое время был «пятым клинком столицы», а это в самом деле много значило. Впрочем, техника боя, которой дзёндари владела с детства, превосходила умения и навыки Супеска на порядок, и теперь тот с величайшим трудом оборонялся против своей гибкой и ловкой противницы, которая с небрежной легкостью наносила ему удары со всех сторон, не позволяя даже дотянуться до себя. Мари словно дразнила его, и, в конце концов, эта борьба вывела Супеска из терпения. Кровь ударила ему в голову, и он стал совершать ошибку за ошибкой. Это неминуемо привело бы его к гибели, однако нанести смертельный удар Мари не успела.
Дверь вышибли, и в комнату вломился до зубов вооруженный охранный отряд. Как видно, сторонники Заступника задержали профессиональных военных ненадолго.
— Ни с места! — закричала Мари, прекрасно понимая, что у них нет приказа брать сообщников Андрея живыми. — Я личная посланница императора! Стойте!
Это возымело определенное действие — стрелять в нее не отважились; впрочем, с Супеском церемониться не стали и тотчас же ударили прикладом по голове. Тот со стоном свалился на скомканный ковер, и командир отряда приказал его связывать. Мари хмуро загнала свой клинок за лямки пояса и спросила:
— Как вас зовут, капитан?
— Антель, — мрачно ответил командир, разглядывая девушку и мысленно сличая с выданной ориентировкой. — Посланница императора, значит?
— Агент личной охраны, — сказала Мари и вынула из кармана жилета металлический жетон. — Вот, удостоверьтесь.
Антель взглянул на жетон и отдал Мари честь, увидев в ней старшего по званию. Супесок завозился, приходя в себя, и пробормотал что-то матерное.
— Капитан Антель, у меня особое задание его величества, — промолвила Мари, презрительно глядя на то, как Супеска поднимают на ноги и для порядка несколько раз огуливают дубинками по хребту. — Забирайте рыжего и отправляйте в столицу. Новые лычки за него я вам гарантирую. А доктор Андерс, которого именуют Заступником, целиком и полностью моя задача. Я действую в рамках плана, разработанного лично государем, и не могу допустить постороннего вмешательства.
Антель козырнул еще раз.
— Так точно, агент.
Мари вздохнула и одобрительно похлопала того по плечу.
— Удачи, друг мой.
Она прошла по комнате и выглянула в открытое окно, оценивая высоту здания, а затем легко вспрыгнула на подоконник и неслышно соскользнула вниз. Третий этаж, только и подумал капитан, разобьется ведь к Змеедушцевой матери. Однако, когда он высунулся из окна, то не увидел на мостовой ожидаемого трупа — да и самой девушки тоже не увидел. Ночная улица была абсолютно пуста.
— Действительно агент, — с уважением промолвил капитан и, посмотрев на Супеска, сурово приказал: — Кантуйте голубчика.
