В следующий раз я столкнулась с оборотнем, короткими перебежками пробираясь домой от Пещеры Бесконечности, где Нетанна, объясняя принцип заклятия «Нить Иады», показательно исполосовала мою рубашку в клочья. Волтивер, не говоря ни слова, просто накинул мне на плечи свою ветровку и проводил до дома.
…А однажды оборотень вытащил нас с Эммануилом за границу магического лета. Мы выбрались через потайной лаз за пределы стены, окружающей город, и телепортом добрались до черты, обозначающей территорию столицы. А за ней царила весна, наполняющая душу сумасшедшей радостью и щемящей тоской…Нас не было почти четыре часа, и поспать мне удалось полчасика, а назавтра была сложная тренировка, но я ни о чем не жалела…
В доме никого не было. Вряд ли оборотень мог бы не услышать мой настойчивый стук. Я разочарованно вздохнула и села на крыльцо. Рядом опустился Эммануил, наотрез отказавший оставаться дома и поплетшийся к Волтиверу вместе со мной.
— Подождем немного…
Ангел молча кивнул. Действительно, какой смысл уходить, если уже пришли.
Волтивер появился только через полчаса. Нахмурившись, мужчина шел, глядя себе под ноги, и нас заметил в самый последний момент.
— Далия? — оборотень был явно удивлен, застав меня здесь.
— Надо поговорить, — без обиняков сказала я.
Не вдаваясь в подробности, Волтивер толкнул дверь, гостеприимным жестом предлагая нам войти. Щелкнул пальцами, зажигая несколько магических огоньков в чашах, в доли секунды согрел чай, налив всем по кружке ароматного напитка, и внимательно посмотрел на меня:
— Что случилось?
Я задумчиво глянула в чашку, беззвучно размешивая ложкой сахар, и собрав в кучу невеселые мысли, нервно куснула губу и неловко начала:
— Я даже не знаю как объяснить… Возможно ты сочтешь меня слишком подозрительной… Но… Мне и вправду не по себе…
Я замолчала, отчетливо понимая, что несу полную чушь. Однако оборотень не обратил на мою сбивчивую речь никакого внимания. Чуть склонив голову, он спокойно ждал, пока я, наконец, смогу совладать с собой и более-менее членораздельно обрисовать проблему.
— В общем, меня не покидает ощущение, что в последнее время происходит что-то, напрямую связанное со мной, — сказала я. — Но ни мне, ни Эммануилу никто и ничего не рассказывает! И от этого еще противнее. Нетанна сказала, что завтра предстоит какой-то серьезный разговор… Волтивер, это происходит первый(!) раз за все время, проведенное здесь! А еще мне сегодня дали отгул, опять-таки впервые! Что-то здесь не так…
— Рано или поздно это должно было случиться, — пробормотал оборотень. — События требуют вмешательства, а времени на твою подготовку не хватает…
— Это как-то связано с моей… — я глянула на обвивающий запястье Знак, в вязь которого по-прежнему были вплетены полыхающую камни, — клятвой?
— Я полагаю, что да… — вздохнул Волтивер.
— А что такого происходит там, за пределами Чароны? Ты ведь бываешь на заданиях и наверняка знаешь последние новости! Все так плохо?
— Скажем так, — тщательно подбирая слова, сказал оборотень, — все хуже, чем было в момент открытия твоего Дара, но это, похоже, не предел. Боевые маги не могут ничего поделать, постоянно приходят известия о гибели людей. Относительно же того, насколько это коснется тебя в ближайшее время, я не знаю. Но могу сказать одно — в Боевом Отряде идет перетасовка, похоже негласно спровоцированная Советом Магистров. Архип рвет и мечет. Боевые группы разбивают и составляют заново в более сильном составе. Даже мне, — Волтивер горько усмехнулся, — обещали завтра предоставить одного, а то и двоих напарников. Вот же не повезет кому-то!
— Почему не повезет? — удивился Эммануил.
— Во-первых, — ответил мужчина, — по своей воле никто и не согласиться работать с «отступником». А во-вторых, любой из магов уязвимее меня в несколько раз. А учитывая те задания, которые мне обычно дают, выжить им, не обладая регенерацией, практически невозможно…
— Волтивер… — я, наконец, решилась задать давно мучивший меня вопрос. — Почему ты не уйдешь из Чароны? Ведь ты имеешь на это право. Зачем терпишь все это?
Оборотень досадливо тряхнул головой, но все-таки ответил:
— Я не могу уйти… Вернее могу, но от этого станет только хуже. После того, как я переступлю границу Чароны — будет наложен строгий запрет на использовании магии и второй ипостаси. И если обычным магам, ушедшим по своей воле разрешается пользоваться хотя бы частью способностей, то я буду лишен этой привилегии… И кем я стану? Обычным человеком, который будет вынужден контролировать каждое свое действие, чтобы, не дай Бог, не попасться на глаза патрулю? К тому же, Далия, любое происшествие, произошедшее радиусе нескольких десятков километров от моего дома, будет бросать тень на меня. Согласись, что таких как я в Чароне не сильно жалуют, а посему виновный будет сразу найден. Так что мое место здесь…
— Но так нельзя! Разве это жизнь?!
— Любая жизнь — повод для благодарности, — тихо сказал Волтивер. — Не забывай об этом и смори на вещи проще. Рано или поздно ты осознаешь, что тебе нравится просто жить, а как именно — это уже второстепенный вопрос.
Чашка, по ободку которой я медленно водила пальцем, слушая оборотня, накренилась, повинуясь внезапно дрогнувшей руке, и с жалобным звоном стукнулась об стол, выпуская недопитый чай наружу. Мужчина, мгновенно сориентировавшись, легко взмахнул рукой, вымораживая жидкость. Так не успев растечься, горячий напиток застыл в лед, заставляя сидевшего возле меня ангела нервно вздрогнуть.
А я вдруг поняла, в чем кроется безразличное спокойствие Волтивера, которым он встречал большинство жизненных ситуаций. Ведь ему действительно нечего терять. Абсолютно. Все двери, в которые он, так или иначе, бился, были накрепко закрыты, да и потребность что-либо изменить прошла уже очень давно. Осталась только холодная пустота и хмурая отстраненность, к которой можно либо привыкнуть, продолжая жить дальше, либо свихнуться…
— Не уверена… — наконец, ответила я.
Оборотень лишь усмехнулся в ответ, но разубеждать не стал. А я не стала спорить, просто закрыла глаза и уткнулась лбом в сложенные замком пальцы. Лед, подтопленный жарой лета, медленно таял, тоненькими струйками воды сбегая к краю стола и тягучими каплями разбиваясь о доски. Размеренно, оглушающе громко для обостренного повисшей тишиной слуха. Я помимо воли вздрогнула всем телом и, не выдержав, резко подалась вперед, стирая рукавом рубашки водяную дорожку.
— Ты чего? — удивился столь странному поведению Волтивер.
