— Он по совместительству осуществляет подготовку ангелов в Академии, — проворчал Эммануил.
— Я так и поняла, — с улыбкой сказала я. — Держись теперь! Он тебе спуску не даст.
Хранитель тоскливо вздохнул.
— Знаешь, — пробормотал Волтивер, — мне почему-то кажется, что при распределении на работу ты выбрал свиток Далии совсем не случайно…
— В смысле? — удивленно глянул на него Эммануил, потом, поняв, мотнул головой, неуверенно ответил: — Да нет, вряд ли… Там все по честному — жеребьевка…
— Ты уверен? — прищурился оборотень. — Надо же было тебя хоть как-то подстегнуть! — И не удержавшись, добавил: — А то так бы до пенсии и сидел где-нибудь на теплом и уютном местечке, постоянно ноя.
Хранитель возмущенно сверкнул глазами в ответ, побледнев от негодования. Волтивер со спокойной иронией глянул в его сторону.
— Да ты… — начал было ангел, но тут амулет на его шее призывно засветился, заставляя отвлечься.
— Мне пора… — спустя секундное замешательство быстро сказал Хранитель, бросая на оборотня мрачный взгляд. Тот лишь снисходительно улыбнулся, заставив Эммануила разозлиться еще сильнее.
— Тогда пойдемте! — поспешно вклинилась я между ними, пока дело не перешло в крайнюю форму. — Эммануил рассказывай давай, где примерно эта «стяжка» находится…
* * *
…Спустя несколько минут мы уже стояли на макушке одного из высоких холмов, мягким полукругом обрамляющих маленькую изумрудно-зеленую долину, сонно подернувшуюся легкой предрассветной дымкой. По другую ее сторону раскинулась широкая полноводная река, упирающаяся противоположным берегом прямо в горизонт, где нежным золотисто-розовым свечением разливались первые предвестники еще скрытого от глаз солнца. Воздух переполнялся прохладной напоенной прошедшим ночью дождем свежестью и сладким щемящим ожиданием, отражающемся в каждом вздохе замершей в предвкушении природы.
Отступили все споры и обиды — слетели, как никому не нужная, наносная шелуха, обнажая истинные чувства. Прощаясь в такие минуты, кажется, что расстаешься навек…
— Эммануил… — я с грустью посмотрела на Хранителя. — Ты не исчезай надолго, ладно? Хотя бы иногда давай о себе знать…
Ангел мягко улыбнулся и, окинув меня взглядом, вдруг потянулся и осторожно коснулся кончиками пальцев ложбинки между моими ключицами, позволяя легкой волне прохладной энергии сконцентрироваться, едва ощутимо переплавляясь во что-то неуловимое, скрывающее былой узор, оставленный обрядом:
— Ты по-прежнему в списках, Далия. И пусть, обучаясь в Боевой Академии, я не смогу постоянно находится в твоем измерении, Хранителем от этого я быть не перестаю. Тем более, теперь…
— Правда? — я недоверчивой радостью посмотрела на ангела.
— Конечно, правда. — Отозвался он. — Твоя жизнь продолжается, и отказываться от своей подопечной я не собираюсь ни под каким предлогом. — Я счастливо улыбнулась. — Так что, если что-то случится — зови, — продолжил Эммануил, кивнув на оставленный Знак, — я сразу же приду…
— А то мы сами без тебя не справимся… — пробормотал Волтивер.
— А вдруг не справитесь? — серьезно отозвался ангел, хватаясь ладонью за вновь засветившейся амулет. Встрепенувшись, быстро наклонился, целуя меня в щеку, мстительно подмигнул хмуро наблюдающему его действиями оборотню и, прежде чем тот успел что-либо ответить, легко взмахнул крыльями, поднимаясь в воздух.
Долину озарила яркая вспышка, и на мгновение открывшееся окошко между мирами опутало махнувшего на прощание рукой Хранителя ослепительно-белым свечением, увлекая за собой…
…Просыпающийся лес, бархатным ковром темнеющий позади нас, неуловимо наполнился живой струящейся гаммой звуков, искренне и по-детски открыто радуясь приходу нового дня. Беспечно раскинувший огромные сияющие крылья горизонт замер, словно собираясь с силами, а потом вдруг вспыхнул, пропуская сквозь себя первые, завораживающие лучи солнца. Спокойная умиротворенная гладь реки засветилась тысячами золотистых бликов. Теплый солнечный свет мельчайшими искрами рассыпался в воздухе, окутывая долину нежной полупрозрачной вуалью. Ласково коснулся верхушек деревьев и небрежно пробежался по небу, превращая темные обрывки туч в легкие пушистые облака…
Обнявшись, мы любовались восходом так, словно он был первым в нашей жизни: растворяясь в напоенным чистым незамутненном счастье, разливающемся в воздухе, пьянея от пронизывающего насквозь щемящего чувства единения с окружающим миром и бесконечной первозданной свободы…
— Больше никогда не проси тебя отпустить… — тихо, едва слышно сказал оборотень.
Я прижалась к нему еще сильнее, закрыла глаза, чувствуя, как свежий, прохладный ветерок, играя, нежно касается кожи. Помолчав, прошептала:
— Ты сам отпустишь меня, Волтивер. Отпустишь для того, чтобы снова взять за руку… Иначе я просто не смогу жить… — я мягко отстранилась и заглянула ему в глаза, сплетая души воедино сияющими нитями Призрачного Зова, ставя первый росчерк на очередной странице бесконечной книги жизни. — И ты не сможешь тоже…
