-- О проклятый Хувава! Ты и здесь настиг меня. Обрету ли я избавление от твоих козней или мне суждено вечно противоборствовать с тобою, не находя отдохновения?
Он катался по земле и рычал от обиды. Древесная труха и водоросли облепили его тело, песок забился между пальцев. Когда запас стенаний иссяк, он замер, бессильно раскинув руки. Полежал немного, затем поднялся, натянул на себя одежду и уныло пошёл прочь. Полное безразличие к жизни охватило его. Горе лишило ощущения пространства и времени. Он шёл, не замечая ничего вокруг, диким видом наводя страх на селян. Люди шарахались от него, собаки лаяли, принимая за пьяного. В состоянии полной отрешённости он плёлся через поля и рощи, пересекал луга, карабкался по косогорам. Горячий ветер швырялся в него пылью, гнус и мошкара пили его кровь. Однажды ему повстречались стражники из Ура. Они хотели схватить его, приняв за умалишённого, но он расхохотался им в лицо и подобрал с дороги большой камень. Стражники отстали, не желая связываться с опасным типом. Так он миновал земли Ура и Ларсы, и добрался до владений Урука. Долгожданная встреча с родиной ничуть не обрадовала его. Он по-прежнему был мрачен и зол. Окружающая местность стала беднее. Рощи пальм и тополей почти исчезли, сменившись безбрежной ковыльной степью и проплешинами сухой твёрдой земли. Над травой летал пух, жужжали слепни, дул обжигающий ветер. Возле реки трещали цикады, слышался плеск воды и шуршанье осоки. Вдали виднелись дымы воинских дозоров и крыши шатких деревенских халуп. Гильгамеш не приближался к ним, испытывая отвращение к людям. Наконец, он заметил на горизонте верхушку Белого храма. До Урука было рукой подать. Почему-то это обстоятельство ещё сильнее огорчило его. Он даже засомневался, стоит ли вообще идти в город. Шагая по раскалённой земле, вождь невесело усмехался - подданные, вероятно, примут его за бродягу. Ну и пусть. В Уруке и без того немало побирушек, едва ли он будет выделяться на их фоне. Утешённый этим, Гильгамеш распрямил плечи. Хозяину Дома неба не пристало вступать в обитель богов с низко опущенной головой. Хоть он и в рубище, но в жилах его течёт кровь вождей. И горе тому, кто усомнится в этом.
По мере приближения к городу Гильгамеш замечал разительные перемены, произошедшие с Уруком. Стены стали намного выше и мощнее, они опоясались зубцами и обзавелись многочисленными квадратными башнями. У их подножия был вырыт небольшой ров. Западные ворота, изрядно рассохшиеся и одряхлевшие, были подправлены, створы украсились резьбой, в креплениях виднелись свежие серебряные скобы. Сверху, над воротами, поблёскивал изумительный барельеф Инанны - вырезанный в известняке, он казался гипсовой маской, снятой с живого лика. Гильгамешу померещилось, будто сама богиня выглянула из стены, чтобы посмотреть на него. Холодок пробежал по его коже, когда он проходил под образом хозяйки Урука. Мерзкое чувство прибитости заполнило грудь, заставив обозлённо стиснуть зубы. Миновав ворота, он с облегчением перевёл дух. Знакомые с детства картины окружили его. Погонщики вели цепочку тяжело гружёных ослов, торговцы зазывали в лавки покупателей, сухопарый ремесленник у стен мастерской порол розгами нерадивого ученика, стражники у ворот ожесточённо резались в кости, а в двух шагах от них сцепились в драке двое бродяг. Никто не обращал внимания на повелителя, вернувшегося после дальней дороги, все были заняты своими делами. Это было непривычно и странно для Гильгамеша. Впервые в жизни он чувствовал себя не всесильным властелином, а кротким обывателем, неотличимым в толпе. Впрочем, это не очень заботило его. Мысль о встрече с женой и матерью донимала его куда больше. Какими глазами посмотрят они на него? Какие слова будут говорить? Не примутся ли обвинять в смерти друга? Все эти вопросы заворошились у него в голове, не на шутку растеребив душу. Он страшился косых взглядов рабов и слуг - не станут ли они втихомолку посмеиваться над ним, когда он явится в Дом неба истощённый и ободранный? Боязнь позора пугала его не меньше, чем самые тяжкие упрёки, которыми могли наградить его мать и жена. Всё это смешивалось в голове Гильгамеша в тягучую кашу, мешая связно думать.
Наконец, он добрался до ворот Дома неба и решительно забарабанил в створы.
-- Чего тебе надо, бродяга? - грубо крикнул ему со стены заспанный охранник. - Убирайся, пока я не огрел тебя дубиной.
-- Так-то ты разговариваешь со своим повелителем? - надменно осведомился Гильгамеш. - Открывай, я вернулся после долгих странствий и хочу отдохнуть с дороги.
-- Ты, никак, перепил сикеры, оборванец? Проваливай прочь и не смей трепать своим грязным языком светлое имя нашего господина.
-- Я и есть твой господин, крысиное отродье, - рявкнул Гильгамеш. - Неужто ты не узнаёшь меня? Видит небо, мне придётся хорошенько проучить тебя. Немедленно отпирай, а то узнаешь силу моего гнева.
Что-то в голосе Гильгамеша насторожило охранника. Он внимательнее присмотрелся к вождю и исчез. Через некоторое время за воротами послышался лязг засовов.
-- Вот мы сейчас посмотрим, что это за вождь такой, - бурчал воин, открывая калитку.
Гильгамеш оттолкнул его и шагнул внутрь.
-- Эй-эй, - ошеломлённо воскликнул стражник, вынимая из-за пояса топор.
Вождь резко обернулся к нему:
-- Имя!
-- Ниншубур, - несмело отозвался воин.
-- Вот что, Ниншубур, разыщи-ка мне Курлиля и Забарадибунуггу. Я хочу видеть их в тронном зале.
Охранник не сдвинулся с места. Стоя как истукан, он растерянно хлопал глазищами и неловко покачивал топором.
-- Быстро! - прикрикнул на него Гильгамеш.
Стражник умчался. Из-под навеса появился начальник стражи. Узнав вождя, он онемел от удивления и рухнул на колени. Появившиеся вслед за ним воины немедленно последовали его примеру. Рабы, ведшие через двор осла, тоже пали ниц. Животное немного постояло, потом лениво побрело к хлеву, волоча за собой поводок. Гильгамеш удовлетворённо потянул носом воздух и направился во дворец. За его спиной послышались испуганные голоса, начальник стражи раздавал отрывистые приказания.
Вождь взошёл на второй этаж. Увидев бредущего ему навстречу служителя, он подскочил к нему и схватил за плечи.
-- Где твоя госпожа, человек? - спросил он, задыхаясь от волнения.
Служитель изумлённо оглядел Гильгамеша, потом холодно спросил:
-- Кто ты такой и что делаешь в покоях дочери Инанны?
-- Я - твой вождь, дитя навоза, - проревел Гильгамеш. - Отвечай на вопрос, или клянусь всеми демонами мрака, я разобью твою голову об эту стену.
