— Только давай не будем вести себя как централки, ладно? — убедительно попросила я Рэтти, а то с нее станется.
Пока я увлеченно рассказывала все, что осталось в моей памяти о книжке из Централи, мы дошли до моей комнаты, устроились на широченной кровати и попросили прислугу не беспокоить нас до самого обеда. Нет, мы не были пленницами. А это значило, что могли свободно бродить по дворцу и делать все, что нам захочется, ведь мы со штурманом считались тут уважаемыми гостьями.
Жалко, конечно, что Рэтти не могла послать телепатического письма кому-нибудь из оставшихся на свободе спутников. Она была боевым магом, а не почтальоном мыслей. Как нам сейчас не хватало мыслесвязи, чтобы молча обдумывать коварные планы побега от «благородных» рыцарей.
Как бы меня ни учили хорошим манерам, этикету, культуре одеваться и общаться, но при мне никогда не водилось книжки с «Правилами для принцесс», которыми мне следовало руководствоваться всю мою сознательную жизнь. Получается, если следовать этим правилам, жизнь превращается в существование. Ты, твой брат, сосед, друг — все живут по налаженной кем-то схеме. В двадцать лет совершил подвиг, женился, в двадцать два обзавелся детьми, причем, старшим обязательно должен родиться сын и так далее… И кому-то, если серьезно относиться к Катрин и ее сыновьям, подобная жизнь нравится.
Живи весь Инселерд по подобной схеме, Централи бы ничего не стоило завоевать… эти земли… Какая страшная мысль! А надо будет выкрасть у жениха или его братца «Правила» и посмотреть, не в Централи ли издана эта настольная книга благородного рыцаря. Самый слабый враг — это тот, кто живет по заранее известной схеме, тот, кто не привносит в свою жизнь чего-то неожиданного, поняла я. Будь я самой обычной принцессой, которая падала в обморок от грубого слова, не переносила грязных крестьян в своем зале для аудиенций и презрительно относилась к разбойникам, меня легко было бы сломить. Я бы собственноручно упрятала в тюрьму Сорро и его товарищей, отдав в руки Централи ценнейшие артефакты.
А еще эти книжки типа «Леоны с принцем». Наверняка, не только в Централи народ учитывается подобными произведениями. Образ своенравной хозяйки из-за граничных гор вселялся не только в умы центральных девушек, которые во снах видели себя в образе Леоны, ими предусмотрительно потчевали и наследников династий в четырех странах Инселерда. Не удивлюсь, если послы прислали подобную книжку и Субару в Хигаши, и Захре в Джанубтераб, и ребятам из Эстэрры. Князьям и принцам нравятся леоны — коротко и ясно говорится в этих романах. Женитесь на таких, как наша героиня, и не будете знавать вы скуки! Как же! Весело точно будет, но… эти леоны потом сдадут замки во власть Централи!
Сладкие сказки, превращенные в быль, перестанут быть таковыми. Когда мне было тринадцать, я об этом не задумывалась. Хамка Леона с ее вульгарными примитивными шуточками не вызывала у меня симпатий, и я забросила произведение центральцев в дальний сундук, подумав: когда-нибудь дам почитать дочери.
Ну почему у меня только сейчас возникли эти мысли? Почему никто из правителей не догадался об этом раньше?
И тут меня осенило!!! Я испугалась собственных мыслей и поспешила поведать Рэтти о своих догадках:
— Люди не чувствуют опасности! Они не знают о планах Централи! Они считают пятое государство полноправным членом мирного содружества! А эта страна тем временем рассылает яд! Потчует им нас, заставляя жить по своим шаблонам! И эти рыцари… далеко не единственные жертвы самого страшного оружия Централи!
— Все может быть! — нахмурилась та. — Морально разлагающиеся рыцари — хитрый план центральских земель по завоеванию Инселерда. Да в тебе, Лика, живет поистине мудрый правитель!
— Управлять, значит, предвидеть, Рэтти, — шепнула я ей, потому что боялась, что слуги герцогов подслушивают нас, хотя, при их-то прямолинейности вряд ли… — если все так, как я тут навыдумывала, то надо срочно отправить указ в Нордстерн, чтобы хотя бы в нашей стране запретили ввоз подобных изданий из Централи и велели сжечь всю уже распространенную литературу.
— Только не торопись, Лика, — положила она руку на мое плечо, — сначала давай почитаем любимую книгу нашего с тобой жениха.
Да, это оказалось нелегко. Магаре использовал «Правила» как подушку, как подкладку на стул в столовой, как засов в нужнике и так далее. Одним словом, он не разлучался с настольной книгой ни на минуту. Поэтому подойти к оставшейся в гордом одиночестве книжке и посмотреть ее форзац не представлялось возможным.
Даже когда он отправился на охоту за Красной Банданой, он захватил кодекс с собой. Я представила, как этот осломордых, простите за выражение, зачитывает «Правила» перед Сорро, и расхохоталась первый раз за весь день, чем вызвала любопытство Рэтти. Впрочем, через минуту мы уже дружно покатывались со смеху.
Несколько дней бродили рыцари по острову. Мамочка же их, Катрин, не на шутку волновалась об их здоровье и каждый вечер, устраивая с нами несносные посиделки, рассказывала, какие у нее замечательные сыновья. Может, я бы и поверила в благородность обоих рыцарей, встреть я их месяца два назад. Но сейчас я их считала просто-напросто бесхарактерными людьми.
Не знаю, как Рэтти, но я почти не слушала россказней тучной герцогини. Мою голову заполонили куда более насущные мысли: Сорро не знает, что мы находимся в замке у этой парочки доспехов, что отправилась на охоту за разбойником. Это значит, что мой любимый спаситель запросто может стереть их в порошок. Правда, я тешила себя надеждой, что глупые герцоги заявят о нас в первую же минуту знакомства, и тогда события могут обернуться для нас каким угодно образом.
— Может, найдем в замке подковерную ящерицу и передадим с ней письмо для Сорро? — предложила я Рэтти, когда мы третий подряд вечер бесцельно гуляли в густых садах замка.
Я прекрасно помнила, что отец очень часто отправлял послания не с гонцами, а с маленькими зелеными ящерками, коих с легкой руки безвестного центральского политика стали назвать подковерными. На самом деле эти животные неким волшебным образом унюхивали местоположение адресата и стремглав мчались к нему. В отличие от посыльных, которых с легкостью можно было перехватить или обокрасть, маленьких проворных ящерок поймать практически невозможно, поэтому самые важные донесения в Инселерде отправляли именно с ними. Несомненно, в большом замке герцогов Горских должна была найтись парочка подкоерных существ. Специально, чтобы приманить ящерок, я утащила с ужина небольшой кусочек сыра и положила его у подножья кровати. Ну, а ящерицы, которым было все равно, кому служить, лишь бы за кусочек вкусного, через несколько минут прибежали в мою комнату. Так одна из них и оказалась запертой в шкатулке от косметики.
