Напротив самого удобного пути для бегства, заняв практически всю дорогу, склонив головы к земле и приветливо показав зубки, расположилась призванная из подпространства Печенька. В одну из открытых для ядовитого выдоха пастей — а моя гидра, как оказалось, могла не только далеко и метко плеваться, но и выдыхать подобие ядовитого тумана — и влетел один из спасшихся офицеров. Щёлкнули зубы. Печенька, ошалев от дурной добычи, которая сама запрыгивает в рот, аж забыла выдохнуть.
Собственно, необходимость ядовитой завесы и так отпала: второй офицер, увидев громадного монстра, попытался его обогнуть и, нарвавшись прямо на меня, погиб столь же быстро, как первый. Может, этот офицер и был сильным воином духа (а никто иной большой бабах в непосредственной близости не переживёт), но оглушённый, ослабленный и дезориентированный, он банально потерял голову.
Во всех смыслах, хе-хе.
Больше с нашей стороны никто не показался. И, что неприятно, на генерала Стоуна ни один из убитых совершенно не походил.
«Бездна!» — запрыгнув питомице на голову, приказываю ей вытянуть шею, чтобы оглядеть окрестности с доминирующей высоты. В гибель Каменной Стены от взрыва совсем не верилось. Очевидно, битый жизнью Мастер выбрал другой путь. Конечно, мы оцепили всю территорию и перекрыли все мало-мальски возможные пути, вот только не все из нас одинаково сильны. Оставалось надеяться, что беглец выскочит со стороны Натала или, скажем, Прапора, а не ломанётся через неудобную, зажатую меж стенами дорожку для повозок-мусоровозов, которую охраняла одна Акира. Мысленно поморщившись от тревожного предчувствия, посылаю марионеткам приказ несколько поменять своё расположение.
И почему всё всегда идёт не по плану?
* * *
Генерал Стоун зло скрежетнул зубами. Взрыв не смог серьёзно ему повредить и даже не дезориентировал, поэтому, руководствуясь развитым чувством опасности старого боевого офицера, он не стал следовать первому порыву. В отличие от своих подчинённых, он устремился в противоположную от парадного входа сторону.
У него не оставалось времени, чтобы осмыслить ситуацию и проклясть подлых крыс без чести и совести, что не побрезговали устроить теракт чуть ли не посреди города. Не оставалось времени вспомнить о погибших соратниках и старом товарище, который пережил вместе с ним множество битв и в итоге ни за что, без тени смысла принял смерть в своём заведении. Всё, что он мог — яростно сжать зубы и, собрав все силы, уйти от убийц, чтобы затем отомстить врагам… кем бы они ни были.
Вышибив покорёженную служебную дверь, генерал оказался среди мусорных баков. И там его ждали. Одетая на южный манер убийца метнула в него сразу десяток (вероятно, отравленных) звёздочек. Подлое оружие! Генерал сместился влево, уходя от атаки, сбив своим полуторником ту часть снарядов, от которых не смог уклониться. Тем временем метательница звёздочек решила под их прикрытием сократить дистанцию и рубануть своей катаной. Большая ошибка! Стоун мягко увёл её клинок в сторону и мощным ударом колена с выплеском энергии вбил противницу в кирпичную стену здания напротив. К сожалению, позволить себе удовольствие добить подлую убийцу он не мог — нельзя сбавлять темп, её напарники близко.
И верно: стоило пробежать чуть дальше, как на его пути, слева и справа, появились двое настоящих уродов. Точнее — изменённых Уродов. И если первый представлял собой просто трёхметрового громилу с рожей тупого садиста и несообразно длинными руками почти до колен, то второй изменённый больше походил на монстра или творение химеролога. Примат с тяжёлыми кастетами на руках и покрытым несуразными заплатками из грубой кожи телом являлся самым уродливым мутантом из всех, что генерал видел. А повидал он этой братии немало. И если бы не широкие цветастые шорты и бандана на голове, Стоун счёл бы, что перед ним монстр вида эйпманов. Именно с его стороны генерал и решил пробиваться, чутьё и взгляд опытного бойца подсказывали, что громила намного опаснее своего менее рослого и более звероподобного напарника.
Застыв на месте будто бы от испуга, мужчина напоказ, словно в попытке защититься, выставил меч и начал пятиться, беспорядочно шаря глазами по сторонам. Как он и ожидал, «эйпман», не в силах противостоять своей полуживотной сущности, увидев признаки страха, бросился на отступающую жертву. Немолодой воин среагировал на рывок почти так, как ожидал полузверь — чуть присел и, прижав к себе оружие, сдвинулся, будто готовясь развернуться и броситься наутёк. Однако стоило примату пересечь воображаемую черту, офицер присел ещё ниже и, резко сместившись вправо, проскользнул под неуклюжим взмахом тяжёлой металлической чушки. Клинок полуторника с силой, сверху вниз и с разворота, рубанул под коленом у пролетевшего мимо изменённого. Покалеченный мутант закувыркался вперёд, а Стоун тем временем оттолкнулся от земли и, уклонившись от хватки длиннорукого громилы, запрыгнул на черепичную крышу.
Вряд ли трёхметровая многосоткилограммовая туша сможет здесь эффективно сражаться — сильные воины духа способны управлять своей массой, а высокая скорость в любом случае позволит не провалиться. Но преимущество всё равно будет на стороне Стоуна — а значит, и преследовать по верхним путям его не станут. Но не успел генерал порадоваться удачно воплощённой задумке, как пришлось уворачиваться от пронёсшихся рядом плевков гидры.
«Твою мать! Откуда тут ГИДРА?!» — ошеломление от вида незаметно прокравшегося в город громадного монстра A-класса и тяжеловесной грации, с который огромная тварь раздавила каменное здание пивной, что ещё недавно с честью пережило взрыв, было столь велико, что офицер едва не пропустил новую атаку. Лишь в последний момент он успел спастись — повёрнутый плашмя клинок принял на себя удар острия вытянувшейся на десятки метров глефы. Тем не менее, глефа не остановилась и вбила свою жертву внутрь закрытого на ночь бакалейного магазинчика.
«Ещё и тейгу?» — мужчина тяжело поднялся, у него уже не было сил на удивление. Кажется, выжить не получится. Но и сдаваться он не собирался. Эти крысы… кому бы они ни служили, они дорого заплатят за его жизнь!
Выждав, пока гигант, словно тяжёлая конница в ряды бегущей пехоты, вломится сквозь узкий для такой туши дверной проём, Стоун рывком, сквозь каменные осколки и летящую щепу, устремился ему навстречу. Враг, временно потерявший обзор, стал отличной мишенью для удара. Однако вместо того, чтобы пропахать мягкое нутро, клинок скользнул по боку жертвы, едва пробив кожу и верхний слой мышц. За порогом генерала поджидал ещё один, более неприятный сюрприз — его просчитали. Сзади, словно дракон в посудной лавке, с шумом и летящими вокруг осколками разворачивался громила, на крыше стоял убийца с тейгу-глефой, ещё один с двуручным мечом стоял подле любительницы метательных звёздочек, которая хоть и берегла бок, но выглядела боеспособной. Это не считая маячивших сверху голов гидры и приползшего к месту действия мутанта-примата, рядом с которым стоял ещё один убийца, вооружённый саблей и баклером. По центру, ближе всех к Стоуну, в обманчиво расслабленной позе стояла низкорослая и узкоплечая фигура в маске и с катаной на плече.
Что за недокормленный карлик?
— Поглумиться решили, свиные выкормыши? — сплюнул Каменная Стена. Раз уж его не стали сходу атаковать и таким образом пригласили к диалогу, генерал не стал отказываться. Время играло на него, как минимум мужчина сможет немного восстановиться.
— Не совсем, — неожиданно тонким и почему-то смутно знакомым девичьим голосом, ответил «карлик», — я бы даже сказала совсем не.
— Чего вам тогда надо, убийцы? Хотите поплакаться о тяжёлой жизни вашего гнилого семени?
— Хих, вы мне нравитесь, генерал. И я уважаю ваши заслуги перед нашей Империей, поэтому хочу сделать предложение.
Наглость, сила и беспринципность убийц, а также используемые ими имперские артефакты, наконец, сложились в единую картину.
— Разведка? — лицо Стоуна скривилось в злой, брезгливо-презрительной гримасе, и он в несколько коротких, ёмких и совершенно нецензурных словесных оборотов объяснил, что паршивые крысы не имеют право называть Империю «нашей», где и в каких позициях он видел поклонников и поклонниц из этого презренного племени, и куда они могут засунуть свои предложения. Столичных политиков (трупные черви) и Службу Разведки (подлые крысы и безмозглые шавки) военный, мягко говоря, не любил.
