— Это какая же? Летающее непотребство?
— Это не непотребство! — возмутился бард и для наглядности поймал за ножку пролетающую мимо рыжую. — Это эротика!
Изрядно потрепанную «эротику» снова отпустили, и я, проследив за ее неровным полетом, прокомментировала:
— Женщин от тебя бросает в дрожь…
— О да! — самодовольно согласился фаворит его величества.
— И, говоришь, ЭТО — эротика?! — хмыкнула я. — Для тебя — может быть, а вот я своим полом не интересуюсь!
— Без проблем, — с готовностью кивнул Хинсар и хлопнул в ладоши, отчего фигурки парящих красоток подернулись туманом, а когда он развеялся…
— Лель!!! — Я залилась краской и отвела глаза. Да, там были все те же рыжие, светлые и темненькие… мужики. Не более одетые, чем девушки ранее!
— Что такое? — с притворной заботой осведомился наш замечательный псих.
— Убери, — почти попросила я. — Хоть девок верни, но убери этот разврат.
— Девок могу дополнительно сотворить, — задумчиво оглядел комнату этот любитель эротики. — Ты как раз позами интересовалась…
— Лельер!
— Ладно, ладно. — Щелчок пальцами — и недоуменно машущие крылышками создания ощупывают вновь обретенные женские формы. А откинувшийся на спинку дивана шут продолжает: — Так вот… ты и я! Диван! — Он для наглядности еще и подпрыгнул, а потом обвел помещение широким жестом. — Соответствующая обстановка! И — ни-и-икакой реакции!
— Боюсь, если она и будет, то явно не тобой ожидаемая! — уже открыто хохотала я. — Близка к решению стрррастно удавить тебя подушкой.
— Главное — стррррастно, а про «удавить», может, и передумаешь. — Он улыбнулся в ответ и текучим движением поднялся, подавая мне руку и помогая встать. — Рад, что ты пришла в себя, кудряшка. Так что давай не теряй настроя и задора, он нам понадобится!
Я только улыбнулась и крепче сжала его пальцы.
— Спасибо тебе, Лель.
За то, что пришел, а ведь ты живешь не близко. За то, что позаботился, когда увидел меня в таком состоянии. За то, что пытаешься отвлечь… так, как умеешь и на что умеешь.
За то, что вообще вспомнил и… подумал, что мне тяжело.
Когда мы вышли на улицу, то от недавних туч не осталось и следа, а в небе царила большая светлая луна, заливая все вокруг призрачным серебристым сиянием. Красиво… Очень красиво.
Лель обнял меня за плечи, прижимая к себе, и я не возражала, с улыбкой смотря на шута.
Он протянул руку, коснувшись мокрых-листьев высокого кустарника, растер влагу меж пальцев и задумчиво проговорил:
— Дождь и буря прошли, дали начало новой жизни… и разуму.
Мы пошли по тропинке к задней калитке, и я, мягко высвободившись из-под его руки, спросила:
— Жизнь — оно понятно… вода. А почему ты сказал «разум»?
— Это сложно, — задумался мой полуночный спутник, запрокидывая голову к полной луне и закрывая глаза.
Сейчас его лицо казалось непривычно серьезным и спокойным, кожа алебастровой, а черты очень резкими и… кого-то напоминающими. Светлые волосы, которые ночная странница превратила почти в серебряные, только усиливали чувство дежавю.
Лель снова посмотрел на меня и продолжил:
— Что могу сказать… Самый очевидный и напрашивающийся ответ — прохлада. В жару жители Малахита немного не в себе.
— А ты? — тихо спросила, пристально глядя на него. — Что это для тебя?
— А для меня время после дождя совершенно особенное. — Лельер пожал плечами. — Не знаю, как объяснить. Но только тогда я ощущаю… покой. — Он замолчал, и я опустила взгляд вниз, считая, что это уже все, поэтому почти неслышный шепот заставил вздрогнуть. — В остальное время меня почти раздирает на части.
— Что?
— Все, Юля… — очень грустно улыбнулся шут. — Все.
А дальше был город. Ночной город, с редкими фонарями, но прекрасно освещающей улицы луной. Заливающей светом крыши, которые влажно искрились, а шпили ратуши и соборов казались отлитыми из чистого серебра, даже деревья выглядели драгоценными.
Да… Изумрудный город превратился в Серебряный.
Дальше был воздух и ветер.
Насыщенный озоном, сладкий настолько, что я жадно дышала, но все равно не могла им насытиться. Ветер невесомо ласкал лицо, осторожно касался щек, игриво перебирал выбившийся из-под платка завиток.
Ночь… какое невероятно прекрасное время…
— Забавно, — тихо проговорил Лель, снова рассматривая плывущую в небесах ночную странницу, которая так преобразила столицу. — Несмотря ни на что, я люблю серебряный цвет…
— А есть за что не любить?
— О да… — Какая-то непонятная усмешка исказила губы шута. — Несомненно, есть.
Я решила не расспрашивать, раз воспоминания настолько очевидно неприятные, и сменить тему, но не успела даже задуматься об альтернативе. Мужчина резко остановился, задумчиво посмотрел на меня и неожиданно предложил:
— Пошли просто погуляем?
— А как же твоя авантюра? — улыбнулась в ответ я.
— Настроения нет, — спокойно признался Хинсар. — А если настроения нет… ничего хорошего или хотя бы веселого не получится. Поэтому… давай просто побегаем по крышам для начала?
Я удивленно посмотрела на серьезного шута:
— Лель… А разве так можно? И вообще, громко же, народ перебудим…
— Нельзя, конечно, — согласился Лельер. — Но это не так противозаконно, как ограбление музея… и сейчас мне этого хочется больше. — Он поднял глаза на невероятно большую и красивую луну, а я…
Я представила залитые лунным светом влажные крыши, вид города с высоты… и тоже очень захотела побегать!
— Упаду же, — привела последний аргумент, потому как иных просто не было. — Да и расстояния между домами большие, я не перепрыгну.
— Я знаю место, где тебе будет удобно, — спустя несколько секунд ответил светловолосый шут и подал мне руку. — Пошли, нам до машины добраться надо. Потом быстро устраним поломку и поедем.
— А почему ты шел пешком и не починил машину, если знаешь как? — Я недоуменно хлопнула ресницами.
— Торопился. — На тонких губах фаворита Гудвина мелькнула и пропала какая-то странная усмешка.
И, не дождавшись, когда я вложу пальцы в его ладонь, он подхватил меня под локоть и потянул в противоположную от дома Кика сторону.
Кик… Кик.
Нет, нельзя думать, у меня уже глаза щиплет даже от тени воспоминаний… Надо на что-то отвлечься.
— Лель, а почему так боятся Мастера Хина?
Да, вопрос не особо удачный, наверное, но действительно интересный. И надеюсь, сможет меня хоть немного отвлечь.
— Пытка… — хмыкнул Лельер. — Забавные у тебя вопросы, кудряшка.
