Ознакомительная версия.
Под крики «Барук Казад! Казад Ай–мену!» и «Бей лягух!» зазвенели мечи. Гномы яростно бросились в атаку, обрушивая всю ненависть, копившуюся десятилетиями. Гоблины не ожидали такой мощи и даже отошли назад, но быстро сориентировались и накатили второй волной, более мощной и организованной. Теперь уже гномам пришлось отступать. Воины падали, поскальзываясь на крови, спотыкались о трупы своих товарищей, но никто не сдавался.
Торион сражался прекрасно. Лишь сейчас Халт понял, как виртуозно тот владеет мечом, как угадывает удар за полсекунды до нападения и успевает поставить туда меч. Гном полностью оправдывал своё прозвище, прокладывая дорогу среди врагов. По обеим сторонам от него оставались трупы, но Тарана это только раззадоривало. «Барук Казад! Казад Ай–мену!» – орал он и кидался на нового врага.
— Щит снят, – прохрипел Мадрас, и тан очнулся от созерцания танца смерти в исполнении Тори Гримсона.
— Тори! Щит снят!
— Понял. Но мы увязли.
— Рыжебород, как дела?!
— Бьёмся! – прокричал тот, отражая удар. Он мог выбрать себе любое место, но встал в авангарде, на лестнице. Благодаря совместной магии Мадраса и Ордена гномы на несколько часов стали неуязвимыми ко многим видам магии, и убить их можно было лишь обычным оружием, а Рыжебород хотел доказать, что это очень непросто.
От злости Халт вцепился в стол так, будто хотел смять его, как бумагу. Чёрный шар – в мавзолее, а тот – в храмовом донжоне, к которому ни один отряд не может даже приблизить ся…
«Флип, остались стражники во дворе?»
«Нет. Всех уничтожили».
— Слава Хедину! Хоть одна хорошая новость! – воскликнул Халт и снова перешёл на ментальный:
«Командуй сородичам помогать гномам».
Через несколько минут ситуация изменилась: магические животные, вырвавшись из‑за щита обратно на улицу, набросились на гоблинов, и стражникам пришлось несладко. Правда, и среди животных начались потери: аспид пал, раздавленные ящерки вперемешку со змеями–дипсами лежали тут и там, отсечённые барсучьи головы левкрокот скалились зубастыми ртами, но ничего уже не могли сделать.
Дольше всех продержались саламандра и амфисбена. Они надвигались на врагов, как лесной пожар в засушливое лето: стремительно, беспощадно и неотвратимо. Крики ужаса и боли рвали барабанные перепонки даже через палантир, а какой кошмар творился на поле боя – Халт даже не мог представить. Горела земля и камень под ногами, зелёная кожа лопалась от жара, кровь закипала, а мечи накалялись докрасна. Гоблины поняли, что если тварей не остановить – никто не выживет, и накинулись разом. Стрелы сгорали на подлёте, вылетающие из пращей камни плавились, а стражники превращались в обезумевшие факелы, но все пытались пробиться сквозь завесу огня. Наконец им это удалось: гоблины сгорали один за другим, но дотягивались мечами до магических созданий, нанося им раны. Амфисбена и саламандра слабели, слабела и созданная ими огненная стена, и все большему числу воинов удавалось достать их.
Первой пала саламандра. Её туловище напоминало дуршлаг, но для верности стражники ещё и отрубили ей голову. Затем они с удвоенной силой набросились на амфисбену, но «Сопротивление» тоже не сидело сложа руки. Зажатые между амфисбеной и гномами, как между молотом и наковальней, гоблины умирали десятками. Но и двуголовая змея слабела с каждой секундой, и гномы это понимали, орудуя мечами как к осами.
У Халта защемило сердце, когда он увидел, как обожжённые гоблины разрубают амфисбену на десятки кусков. Он вспомнил красные глаза–рубины, вспомнил, как открывал замок, выпуская её из клетки… да, очень опасна, но сражалась на его стороне, признавала его своим таном и умерла за него. Халт ещё не привык к тому, чтобы за него умирали.
— Все нормально, мой тан, дальше мы справимся, – тяжело дыша, сказал Таран.
— Понял. Переходим ко второй части.
Халт вызвал Седого. Дед Ториона не просто присоединился к ним, но лично участвовал в организации бунта псиглавцев, а затем, когда Рыжебород вернулся к «Летучему отряду», возглавил их. Сейчас триста сильных, злых, нечувствительных к магии полулюдей–полупсов сидели в засаде неподалёку, ожидая команды. Особый отряд, созданный специально для прорыва в мавзолей.
— Пора, – сказал Халт одновременно и Седому, и оставшимся в штабе товарищам. Драга сменила его за столом с палантирами, сам же тан пошёл к выходу, стараясь не смотреть на Аннет. Пусть делает что хочет.
Она пошла за Халтом. У ворот уже стояло два коня: его вороной и белая кобыла Аннет. Халт прыгнул в седло и погнал к Храму. Мародёр неслась за ним. Драга через палантир показывала, что творится на поле боя. Видимость была плохая, но все же достаточная, чтобы понять: псиглавцы прорываются. Каждый боец армии Халта Хединсейского знал, что только эти триста полулюдей могут пробиться к артефакту, но лишь с помощью всех остальных. При появлении штурмового отряда воины организовывали им живой коридор: не хватало тем тратить силы на сражение с паршивыми лягухами!
Отряд быстро и без потерь прошёл через гномье–гоблинскую мясорубку, через опустевшую храмовую площадь и подошёл к донжону. У входа уже стояли маги Ордена – без них соваться наверх было бы безумием.
— Локтар огар! – заорал предводитель псиглавцев, и четверо самых крупных, по двенадцать вершков ростом, с разбега навалились на дверь. Грубой силе она бы не поддалась, но маги Ордена сработали слаженно, и дверь вылетела, открыв широкий проход.
— Локтар огар! – Остальные поддержали боевой клич и бросились вперёд. Седой остался позади: его миссия проводника выполнена, а в той битве, для которой создавался отряд, он бесполезен, лишь бессмысленно отдаст свою жизнь. Так что он бросился обратно через площадь, стараясь не наступать на трупы, и с криком «Барук Казад!» кинулся вместе с внуком истреблять грязных зелёных тварей, возомнивших себя стражей ЕГО города.
Драга передвинула палантиры: теперь Халт смотрел на штурм глазами Ванды, вместе с остальными магами Ордена сдерживающей атаки альвов внутри башни. Внутри та оказалась намного больше, чем снаружи, так что от входа до трехэтажного резного мавзолея псиглавцем предстояло преодолеть пятнадцать саженей.
Их встретил шквал огня и града одновременно, так что никто не мог и шагу ступить. Воины закрыли головы щитами, но вся надежда была только на магов. Белые одеяния давно стали грязно–серыми, как и их лица, перепачканные сажей и кровью. Струйки пота стекали, оставляя светлые дорожки, со сведённых от напряжения бровей, через побелевшие губы, то сжатые, то шепчущие, и вниз, по шее. Маги не нуждались в руководстве: тан приказал обеспечить прорыв псиглавцев, а как они это сделают – не его дело. Орден вместе с временно примкнувшим к нему Мадрасом на собственном совете вырабатывал тактику и стратегию. Каждый знал своё место в битве, отвечал за свою зону: одни держали магические щиты, другие – лечили воинов, третьи – атаковали черносолнцевцев.
Ознакомительная версия.
