— А сколько лет тебе сейчас? — полюбопытствовала Лин. Парень выглядел не старше её.
— Тридцать, — Тони застенчиво улыбнулся. — По вампирским меркам я ещё младенец.
— Ты хорошо сохранился, — Лин засмеялась и, наконец, рискнула задать свой главный вопрос. — А как вообще обращают в вампира? Я читала, для этого нужен обмен кровью.
Иоанна и Тони переглянулись.
— Это не очень приятная процедура, — Тони поморщился. — Сначала из тебя высасывают столько крови, что ты остаёшься на грани жизни и смерти, а затем поят вампирской кровью. Но это ещё не всё: потом ты должен умереть. Тебя убивают на ритуальном алтаре в окружении круга из свечей и символов, хотя Арнольд, например, считает символы анахронизмом. По традиции тебе в сердце вонзают осиновый кол, но это необязательно, можно использовать и стальной нож, главное — не серебро, иначе ты действительно умрёшь. А потом ты оживаешь уже вампиром.
— Это больно? — прошептала Лин. Взгляд Тони потускнел.
— Ты себе даже не представляешь как. Воскреснув, ты уже не чувствуешь боли, но всё равно новообращённые вампиры беспомощны, как младенцы. Их нужно постоянно поить кровью, а ещё чаем, водкой или другими горячими жидкостями, и кормить мясом. Учитель ни на минуту не может оставить своего новообращённого подопечного одного.
— Давайте сменим тему! — взмолилась Иоанна. — Ну, не могу я слушать про обращение, слишком уж это неприятно.
— Как скажешь. Вообще-то, думаю, мне пора на боковую, — Тони зевнул и посмотрел на часы. — На закате мне нужно уже вставать, чтобы успеть клуб к началу вечеринки.
— Может, возьмёшь с собой Лин? А то ей придётся скучать в одиночестве в праздничную ночь.
— Я не против. А ты, Лин? Только, если ты будешь отмечать со мной, тебе придётся стать моей девушкой на эту ночь, — предупредил Тони. Лин показалось, что она слышит в его голосе слабую надежду. На мгновение она заколебалась. Тони ей действительно нравился и как парень, и как хороший друг, но стать его девушкой? Пусть даже всего лишь на одну ночь.
— Не стоит, — Лин улыбнулась, надеясь, что это звучит необидно. — Ведь если я пойду в клуб с тобой, ты не сможешь там встретить свою судьбу. Ничего, я посижу одна. Я же не вампир и не обязана отмечать ваши праздники.
Тони мужественно принял отказ и даже попытался улыбнуться, показывая, что ему всё нипочём. Иоанна выглядела расстроенной, но не стала спорить.
— Тогда идём спать, — объявила она. — А когда проснёмся — нас ждёт Ночь Первой Крови!
Как и предсказывала Иоанна, Лин осталась в одиночестве. Её зеленоглазая подруга ушла с Арнольдом в кафе, Тони отправился в клуб на поиски приключений, а Альберта с самого вечера никто не видел. Наверно, тоже с кем-нибудь праздновал. Лин представила, как он танцует на балу у Марианны, а королева Чёрных Крыс прижимается к нему, и почувствовала жгучее желание вбить её величеству осиновый кол в сердце.
Небеса словно решили поиздеваться над ней. Какой бы канал Лин не включала, везде показывали романтические комедии и любовные мелодрамы. Наконец, она выключила телевизор и отбросила от себя пульт. Отвратительная ночь!
И тут, когда Лин уже готова была лезть на стенку, она услышала, как в двери повернулся замок. Кто-то из вампиров решил вернуться? Но почему?
Это оказался Альберт. И он был один. Никаких девушек, повисших на его локте, никаких преданных поклонниц, выглядывающих из-за дверного косяка, и никакой королевы Марианны поблизости не наблюдалось. Более того, выражение лица у него было совсем не праздничным.
— Что ты здесь делаешь? — растерялась Лин. Альберт взглянул на неё, и его брови демонстративно поползли вверх.
— Возвращаюсь домой с охоты. А что? Я тебе помешал? — насмешливо спросил он. Только сейчас Лин заметила струйку крови, засохшую в уголке его губ.
— А… я думала, ты отмечаешь. У вас же сегодня вроде праздник… — смутилась Лин. Господи, так он был на охоте, а не на балу! Какое облегчение! Против воли её губы растянулись в улыбку.
— Ты про Ночь Первой Крови? — хмыкнул Альберт. — Чтобы её отметить необязательно выходить из дома.
Он прошёл мимо Лин в ванную, а она вернулась в гостиную, чувствуя, как в животе поднимается ликование. Он не собирается никуда идти! Значит, он останется с ней, они проведут вдвоём всю ночь!
Внезапно Лин кое-что вспомнила, и её ликование сдулось, словно проткнутый воздушный шарик. Ночь Первой Крови ведь принято праздновать с девушкой, правильно? Что если Альберт пригласил девушку к себе домой? При воспоминании о королеве Марианне Лин внутренне сжалась. Неужели они устроят свидание прямо у неё на глазах? Видеть, как Альберт целует её, а Марианна откидывается у него на руках и вся трепещет от удовольствия! Да, Лин лучше проведёт всю ночь в одиночестве на скамейке в парке.
— Что с тобой? — она и не заметила, как Альберт вернулся из ванной. Пятнышко крови у него на лице исчезло, и капельки воды блестели на снежно-белой коже, словно бриллианты. И, Боже, как же он красив!
— Ничего, — Лин на шаг отступила от него. Кому она врёт? Он ведь сразу заметил её волнение. Лин прочистила горло и неуверенно спросила:
— Ты… Иоанна говорила, что Ночь Первой Крови отмечают парами. Ты, наверно, собрался праздновать с девушкой?
— Для Ночи Первой Крови необязательно нужна девушка, — усмехнулся Альберт. — Ребёнок женского пола вполне сойдёт.
Прежде чем Лин успела осознать смысл сказанных слов, он обхватил её за талию и притянул к себе, так что она оказалась прижатой к его груди стальной хваткой. Вырваться было нереально, да она и не пыталась. Неужели это правда? Неужели он действительно собрался провести Ночь Первой Крови с ней?
— Ты приглашаешь меня на свидание? — выдохнула Лин ему в футболку. Альберт улыбнулся, зарываясь пальцами в её волосы таким привычным, родным жестом.
— Можно и так сказать. Что теперь принято делать на свиданиях? Зажигать свечи и ставить романтическую музыку или заказывать пиццу и смотреть ваши с Тони дурацкие фильмы?
— Мне больше нравится второй вариант, но от свечей я тоже не откажусь, — Лин подняла голову, и он воспользовался этим, крепко сжав её затылок и жадно припав к губам. От неожиданности Лин дёрнулась, но в ту же секунду расслабилась и закрыла глаза, отдаваясь его поцелуям.
Его губы были жёсткими и горячими, они буквально впивались в неё, словно желали осушить до самого донышка. Лин отвечала, чувствуя, как тёплые волны затопляют её, а тело отзывается сладкой дрожью. Голова шла кругом, пол под её ногами угрожающе закачался, и она упала бы, если бы не сжимавшие её руки. Его острые клыки царапали её губы и язык, но это было совсем не больно, а наоборот, невыносимо приятно, так что ей казалось, что она может стоять так и целоваться вечность.
