– Что ты хочешь делать? – полюбопытствовал Брин.
– Мне нужно развести здесь небольшой костер, – ответил целитель. – Принеси дрова. На улице я видел поленницу.
– Здесь же деревянные стены и солома повсюду! – воскликнул стекольщик. – Слишком опасно.
– Я знаю, что делаю. У меня есть огненные таблетки из Сола. – Юноша продолжал невозмутимо сгребать солому с земляного пола в угол.
– Те самые таблетки, которые дают очень горячий огонь при крошечных размерах? – удивлению наемника не было предела. – Они же безумно редкие и стоят бешеных денег.
Лин кивнул, но ничего не ответил. Вздохнув, Брин вышел на улицу – принести несколько поленьев. Насколько он знал, огненные таблетки могли гореть и сами по себе, но при наличии дров их было безопаснее разжигать.
Когда он вернулся, юноша уже успел подготовить место для своего загадочного действа. Он расшвырял солому и установил треногу с котелком над белым кругляшом размером с небольшой абрикос. Брин уложил принесенные деревяшки вокруг таблетки и отошел к стене, чтобы с безопасного расстояния наблюдать за действиями целителя. Тот достал из кармана два маленьких пузырька, капнул на дрова сначала из одного, а потом из другого, и над местом соприкосновения двух жидкостей заплясал небольшой синеватый огонек. Он быстро добрался до трухлявой древесины и начал расползаться по всей поверхности дров. Пока огонь разгорался, Лин поднял с земли небольшой мешочек и вытряхнул его содержимое в котелок. Брин с удивлением понял, что в чугунок посыпались серебряные монеты на крупную сумму.
– Что ты собираешься делать? – настороженно спросил он.
– Говорят, что некоторые маги совершают колдовство, которое стоит им души, – отрешенно заговорил юноша. – Великое колдовство. Они вкладывают в него всю свою силу и, умирая, становятся бессмертными. Как ты думаешь, смогу ли я стать бессмертным?
С легким шипением занялась огненная таблетка, и пламя окрасилось в голубовато-белый свет.
– Я – плохой маг, – с тоской произнес Лин, доставая из-за пазухи очередной пузырек. – Но хороший целитель.
На глазах у Брина серебряные монеты начали плавиться, лужей растекаясь по дну котелка. Металла оказалось неожиданно много.
Юноша подошел к Айнен, опустился возле нее на колени и поднес к ее носу пузырек. Женщина застонала и открыла глаза.
– Лин? – заплетающимся языком произнесла она.
– Да, госпожа… – Целитель встал на ноги и отступил на шаг, чтобы лучше видеть свою повелительницу. – Мне бы многое хотелось тебе сказать… Но это, наверное, лишнее. Я не хочу, чтобы ты чувствовала вину. Все то время, пока я путешествовал с тобой и госпожой Эринан, я был счастлив. Был счастлив прислуживать вам, был счастлив делить с тобой постель. Для меня не важно, что я был для тебя всего лишь игрушкой и заместителем Эринан. Не важно, правда. Я люблю тебя. Тебя и госпожу Эринан. Вы дали мне почувствовать себя нужным и полезным, дали мне силы и внимание, признали равным себе. Это много значит для меня. Я слишком слаб, чтобы стоять рядом с вами, но я достаточно силен, чтобы следовать за вами всегда…
– Что… Что ты несешь… – прошептала Айнен, но в свете костра было видно, что ее глаза наполнились слезами.
– Брин. – Юноша сделал еще несколько шагов назад, оказавшись прямо возле котелка. – В нужный момент ты должен окунуть ее культю в серебро, ты понял?
– Но как я пойму, что момент наступил? – испуганно спросил стекольщик. Он подошел к Айнен и поднял ее за плечи. Женщина повисла на его руках; она была не в состоянии управлять своим телом.
– Поймешь… – Лин наклонился над котелком, и пламя ярко осветило его лицо. – Поймешь.
Он засунул руку за пазуху и достал тонкий серебристый кинжал. Его рука дрожала. Судорожно вздохнув, юноша наклонился над котлом еще ниже и одним движением перерезал себе горло. Кровь плеснула на кипящее серебро, но, вопреки ожиданиям, не сгорела, а тяжелыми каплями растеклась по металлу, окрашивая его в алый цвет. Последним судорожным усилием Лин швырнул свое тело прочть от котла, чтобы тот не опрокинулся, и с леденящим душу бульканьем испустил дух.
Айнен запоздало вскрикнула. Стекольщик, стальной хваткой вцепившийся в ее плечи, подтолкнул колдунью к котлу. Серебро в нем стало равномерно алым, а потом вдруг вскипело и снова побелело.
Сглотнув слюну, Брин выдохнул и силой направил правую руку Айн в котел. Ведьма испуганно пискнула, когда расплавленный метал коснулся ее кожи, и обмякла. А с серебром творилось нечто невообразимое. Вспучившись вокруг культи, оно вдруг осело, тысячами тончайших струек оплетая обрубок. Ведьма медленно потянула руку из котла, и за ней потянулись серебряные нити, формируя силуэт кисти и тонких изящных пальцев. Словно кровеносная система без плоти, кости и кожи, эти нити двигались сами по себе, постепенно застывая. Когда они сплелись до конца, Айнен с силой отдернула руку и упала в сено. Новая рука, тонкая, ажурная и блестящая, повисла плетью вдоль бока ведьмы. Айн расширившимися от шока глазами смотрела на тело Лина. Его прекрасные светлые волосы разметались по лицу и теперь набухли от крови, все еще сочившейся из жуткой раны. Колдунья перевела взгляд на серебряную руку. Легонько пошевелила блестящими пальцами. Протянула кисть к огню, сжала ладонь в кулак, и пламя послушно угасло.
Первое мощное рыдание сотрясло тело Айнен, как раскат грома. По ее лицу заструились слезы. Ведьма с трудом поднялась на ноги и, не замечая Брина, добрела до тела целителя и упала перед ним на колени. Стекольщик, шокированный и смущенный, выскочил из конюшни.
Спрятавшись под деревом, он видел, как внезапно окрепшая Айнен вынесла тело юноши на улицу. Женщина, спотыкаясь, брела по дороге, баюкая погибшего, словно младенца. Она склонилась к его лицу и что-то жарко шептала, а вокруг ее правой руки разгоралось голубоватое пламя, которое вскоре охватило колдунью целиком.
Брин наблюдал, как пылающая женщина обнимает тлеющее тело, пока оно не рассыпалось мелким пеплом.
Айнен упала на колени и свернулась клубочком на дороге.
И стекольщик не посмел мешать ее скорби.
Эринан проснулась в самом мрачном расположении духа. Она ощущала отвратительную сухость во рту и жуткую головную боль.
– Лин! – простонала она. – Лин, где тебя черти носят? Принеси воды!
– Тебе придется самой пойти за водой, – без выражения произнесла Айнен. – Лин не придет.
Она сидела на стуле у окна, прямая, как палка, и отрешенно смотрела вдаль. Эри с трудом сфокусировала взгляд на подруге.
– Куда это он подевался, мне интересно? – сварливо прохрипела она.
